Страница 14 из 15
Вожатый перелистнул наугад несколько страниц.
– У меня к вам дело, – напомнил о себе Ваня. – Важное и срочное.
– Минуту!
«Девиантное поведение – действия, нарушающие официально регламентированные или сложившиеся под влиянием традиций нормы и правила в обществе или внутри отдельно взятой группы. Свойственно подросткам с агрессивным характером: конфликтность, неуступчивость, склонность решать проблемы с помощью драк…»
– Что у тебя с лицом?
– Упал.
– Прямо на чей-то кулак? Причём раза три, чтоб наверняка.
Ваня вздохнул.
– Подрался.
– Ага! – удовлетворённо подмигнул Михаил Валерьевич, словно Ваня не правила нарушил, а подвиг совершил.
«Наиболее распространёнными формами девиантного поведения на стадии раннего подросткового возраста являются: побег из дома, бродяжничество, а также формирование у несовершеннолетних пагубных привычек и зависимостей – алкоголизация, потребление табачных, наркотических и токсических веществ. В последние годы участились случаи выявления различных интернет-зависимостей…»
– Сбежать хочешь?
Ваня опешил.
– А как вы догадались?
– По глазам. Ну и разбитая моська тоже как бы намекает. – Вожатый откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Уже успел всё попробовать, да?
– А всё – это что?
– Всё плохое и ничего хорошего. Думаешь, ваш вожатый такой лох и не знает, зачем вы в лагеря ездите? Три недели без родителей! И чтоб не попробовать алкоголь, сигареты и снюсы всякие?
– Да когда я мог успеть? – воскликнул Ваня. – Я только позавчера приехал!
– Вот именно. Не успел за порог переступить, как взрослой жизни захотелось?
Ване стало обидно.
– Я ни разу в жизни не пил и не курил!
– Сначала проговорился, а теперь в несознанку? – Михаил Валерьевич покачал головой. – Не по-мужски это. Так только бандиты в фильмах поступают, когда их копы хватают за задни… – Вожатый осёкся. – Когда арестовывают. Понятно теперь, на каком кино наша молодёжь воспитывается.
– Вообще-то я не просто так к вам пришёл… – У Ивана задрожал голос. К горлу подкатил несвоевременный ком, а в ноздрях защипало. – У меня проблемы, а вы обвиняете не пойми в чём…
– Э-э-э, только не плачь!
Что делать в таких случаях? Вожатый лихорадочно залистал страницы.
«В переходном возрасте важно реализовать потребность в самоутверждении. Подросток – более не часть коллектива, сложившегося под влиянием родителей или учителей. Теперь он хочет сам выбирать окружение, завоёвывать в нём соответствующее место, проявляя те или иные стороны формирующейся личности. Авторитет взрослых остаётся в прошлом, на первое место выходят мнения и оценки сверстников. Зачастую ради признания друзей подросток может пойти на нарушение своих же моральных принципов или запрещённое законом деяние.
При этом подростковая дружба – крайне сложный и многоплановый феномен. Друг – не просто одноклассник, сосед или дворовый приятель, а человек, способный выслушать, понять и проявить эмпатию. Посвящая такого друга в самые сокровенные движения души, подросток рефлексирует, как бы зеркально познаёт себя, открывая новые грани собственного Я и постигая их значимость… Подростку важно чувствовать, что окружение его ценит, не ограничивает самостоятельность и не ущемляет достоинство…»
– А ты чего в дверях-то стоишь? – спохватился Михаил Валерьевич.
Вышел из-за стола, жестом пригласил Ваню за стол, сам сел рядом. Мальчик принялся растирать лицо, чтоб скрыть красноту от наметившихся слёз. Вожатый мягко улыбнулся и похлопал его по плечу:
– Я понимаю, как важно тебе мнение друзей в отряде. Но ты пойми, что и я тоже твой друг…
– Не друзья они мне! – возразил Ваня. – Только и умеют, что дразнить и издеваться! А ещё… Никто мне не верит…
– И не ценят, наверное?
– Не ценят.
– Ограничивают самостоятельность?
Ваня кивнул.
– Ущемляют достоинство?
– Да. Наверное…
– Ну, картина яснее ясного. – Вожатый хлопнул себя по коленям и выпрямился во весь рост – для солидности. – Приехав сюда, ты очутился в настолько экстремальной психологической обстановке, что эта обстановка стала разрушительным фактором твоей саморегуляции… – По взгляду Ивана вожатый понял, что тот ничего не понял из того, что понял сам вожатый несколько минут назад. – Короче, у тебя снизились инициативность и вера в себя. Но самое главное – образовалась неустойчивая социальная позиция!
В открытом окне запели цикады. Хотя это могли быть кто угодно – например, банальные сверчки, или кузнечики, или жирные жуки-усачи, похожие на больших начальников в маленьких конторах. Но Ване непременно хотелось, чтоб этот безмятежный стрекочущий звук издавали цикады. Которые непонятно как выглядят, неизвестно чем питаются и неясно где живут – как из какой-нибудь сказки.
А ещё хотелось, чтобы в тихий и тёплый июньский вечер существовали только этот кабинет, этот стул и эта лампа на столе. А все ужасы и потрясения минувшего дня растворились в памяти, как брошенная в горячую воду горстка сахара.
– Что же мне теперь делать?
Михаил Валерьевич сел напротив Ивана. Склонился лицом к лицу:
– Какие у тебя таланты?
– Влипаю в неприятные истории.
– А ещё?
Ваня задумался.
– Вот, прочти.
Перед мальчиком появился альбомный лист с распечатанным на принтере текстом.
– Положение о проведении конкурса чтения стихов. В целях воспитания чувства глубокого патриотизма, любви и уважения к русской культуре и богатствам русского языка…
– Читай ниже.
– …приказываю: 1. предоставить от каждого отряда по одному участнику на конкурс чтения стихов о России; выбор стихотворения – на усмотрение вожатых отрядов; 2. для согласования выбранных стихотворных произведений и решения прочих организационных вопросов обращаться к Евгении Александровне …, и.о. старшей вожатой. Контроль за исполнением приказа оставляю за собой. Директор лагеря «Улыбка» Доходягин Л.П. Вы хотите отправить меня на конкурс? Нет, только не это!
– А чего нет, когда да? – Вожатый непонимающе развёл руками.
– Я не хочу!
– Тебе сейчас необходима психолого-педагогическая поддержка. А творческое занятие – лучший способ быстро адаптироваться в новой среде.
– Не нужно мне адаптироваться! Я хочу домой!
– Взамен проси всё, что пожелаешь.
– Прямо всё?
– В пределах разумного. Ты гамать любишь?
– Бывает.
– Могу скрафтить золотую кирку.
– Спасибо, но она быстро ломается. А вот если телефон…
– Там и его сделать можно?
– Я про реал.
Вожатый присвистнул.
– Ничего себе запросики! Где ж я тебе в такой глуши новый телефон куплю?
– Мне не нужен новый, мне нужен мой. Я позвоню родителям. Я не хочу больше оставаться в этом лагере! Не хочу читать стихи! Тем более – со сцены. Я боюсь! Тут происходит что-то непонятное! И страшное! Я очень боюсь! Мне нужно домой. Дайте мне мой телефон!
– По маме, значит, скучаем… – Михаил Валерьевич на время замолчал. Пальцем начертил круг на столешнице. – Если ты согласишься, я дам тебе телефон хоть на целый час. Как тебе такое, Илон Маск?
Теперь уже задумался Иван. Предложение представлялось заманчивым.
«В принципе, я ведь ничем не рискую, – рассуждал про себя мальчик. – Сейчас дам согласие, а потом позвоню домой. И, скорее всего, завтра меня здесь уже не будет. На конкурс не попаду. Не будут же они меня силой удерживать, верно?»
«В принципе, я ведь ничем не рискую, – рассуждал в это время вожатый. – Он позвонит, попросится домой. А когда вернёт телефон, я сам поговорю с его родителями. Объясню, что у новеньких в первые дни такое часто бывает. Стресс, желание сбежать… Это нормально. Нужно дать их сыну время привыкнуть к резкой смене обстановки. А когда он поймёт, что за ним никто не приедет, будет уже поздно. Придётся участвовать в конкурсе».
– Так что решил?
– Я согласен.
– Вот теперь тебя люблю я! Вот теперь тебя хвалю я! – В омуте памяти неожиданно всплыли слова Корнея Чуковского. Михаил Валерьевич разве что не затанцевал от радости. Как же всё-таки офигенно быть крутым педагогом! Загремел ключами, открывая сейф. – С выбором стиха не затягивай. Завтра – послезавтра приноси. Только пиши разборчиво. Ок?