Мужья на блюдечке

Закончить мысль я не успела, потому что позади раздались шаги.

Я обернулась, а брюнет, не сводя с меня взгляда, сказал:

— Дэниэл, она ничего не помнит. Ни тебя, ни Дэмисона. А как тебя зовут, ты помнишь?

— Девушка из сна называла меня Суоми.

Мне показалось, или на лице "памятника" промелькнуло, но тут же исчезло облегчение?

7. Семья

Разговор получился странным. Моя потеря памяти удивила их не меньше, чем меня. "Опасного" явно озаботила, а "памятник" даже обрадовался. Думаю, что воспоминания окажутся для меня неприятными.

— Я должна Вас бояться? — обратилась я к тому, кого назвали Дэниэлом.

Ноги предательски стали ватными, так что мне даже пришлось опереться о стену. И если по спине в предчувствии неприятностей прошелся озноб, то кончики пальцев, наоборот, стало покалывать. Так как мужчины в это время обменивались долгими выразительными взглядами, я украдкой посмотрела на свои ладони. В полумраке каюты мне показалось, что они мерцают, и даже слегка искрят. Не желая привлекать к себе излишнее внимание, я быстро спрятала их за спиной.

— Тебе не нужно нас бояться, — ответил, наконец, мужчина, и добавил, будто спохватившись:- Меня зовут Дэниэл. Это — Лиам. А с нашей женой Каприсуэль ты встретишься через несколько минут.

Наверное, где-то открылась дверь, по голым ногам прошелся сквознячок. Я зябко поежилась, даже пальцы на босых ногах подогнула, до того мне стало неуютно в присутствии этих мужчин.

Первым сдвинулся с места Лиам. Он легко подхватил меня на руки и вышел из каюты. Мы быстро вышли из летательного аппарата, оказавшись в просторной пещере. Ее высокие своды исчезали в высоте. Вдоль каменных, обтесанных явно человеческими руками стен стояли огромные леса, подсвеченные яркими лампами. Грохотали молоты, рычали механизмы, велись строительные работы.

Как бы ни было мне интересно посмотреть на происходившее вокруг меня, все же я вздохнула с облегчением, когда мы оказались в явно жилых помещениях, вырубленных все в той же скале.

Но здесь не было ни сырости, ни затхлого воздуха. Вдоль стен яркими гирляндами вились светильники, освещая наш путь.

Вскоре из длинного коридора мы попали в полукруглую комнату, из которой вели несколько дверей. Стены этой комнаты на подобии шатра были украшены тканями, спадавшими волнами и стелившимися по полу. Посреди комнаты, на ковре, стояли несколько кресел и столик, в углу ярко пылал в камине огонь. Выглядело все достаточно уютно и даже сказочно. Не сравнить с тесной капсулой, в которой я провела в одиночестве несколько дней в лесу.

Стоило только ступить мужчинам в комнату, как откинулась в сторону ткани и в комнату впорхнула девушка. Отчего-то глаз сразу выхватил буйную копну каштановых волос и явно округлившийся животик. Где-то под ложечкой от непонятной тоски заныло-защекотало.

— Суоми, ну наконец-то!

Лиам едва успел поставить меня на ноги, как девушка бросилась мне на шею. Это была она, та самая, которая не дала упасть мне духом. Она разговаривала со мной в моем сне, успокаивала и дарила надежду.

В носу что-то предательски защекотало, глаза заслезились. А после того, как девушка несколько раз всхлипнула, не сдержалась и я. Так и стояли мы, обнявшись, и рыдая под растерянными взглядами мужчин.

— Ты — Каприсуэль, — догадалась я. Голос отказывался меня слушаться, — но я совершенно не помню тебя…

— Ты и не можешь меня помнить, мы с тобой не знакомы. Вернее, я знаю тебя, а ты меня — нет.

Позади кто-то откашлялся. Глубокий голос прозвучал слишком близко от нас:

— Каприс, девушка потеряла память. Она ничего не помнит.

— Как, и она, тоже? — молодая женщина, не переставая обнимать меня, заглянула мне в лицо.

Мы были с ней одного роста, одной комплекции. Не знаю, похожи ли возрастом и лицами, ведь я едва видела свое отражение в зеркале озера. Но она, определенно, мне очень понравилась. И эти огромные, влажные от слез изумрудные глаза, и овал лица сердечком, и разрумянившиеся от волнения щеки.

— Ну, да это не важно. Завтра утром тебя осмотрит наш док. Нола — очень хороший врач, — затараторила девушка, увлекая меня в одну из дверей. — Не волнуйся, ты просто слишком много времени провела в гиперсне. Чувствуешь себя как? Что-то болит?

— Да нет, все в порядке. Вот только вспомнить могу мало что.

— Ничего, все восстановим. А если нет, научим заново. Я так обрадовалась, когда услышала тебя во сне! Мы уже и не надеялись найти тебя живой, а тут ты мне снишься. Я сначала не поверила, решила, что это всего лишь сон. Но затем…

И она всхлипнула, уткнувшись носиком мне в шею.

Я не знала, что сказать. Мне просто было хорошо стоять в ее объятиях, так здорово осознавать, что оказалась дома.

— Мы сестры? — спросила я осипшим от переполнявших меня чувств голосом.

— Эммм, нет. Не в прямом смысле. Как бы это тебе сказать? Просто у нас общие предки. В какой-то степени мы с тобой родственницы.

— А я… похожа на тебя?

Каприсуэль какое-то время изумленно смотрела на меня, а затем всплеснула руками.

— Да что же я творю! — воскликнула она и, схватив за руку, потащила меня в соседнюю комнату.

В небольшом гроте, по идеально отполированным каменным стенам падала вода. Закручиваясь небольшим водоворотом, она исчезала в большой каменной чаше.

— Здесь все еще не ахти-какие условия. Но так будет не всегда, мы только строим свой новый город. Это — твоя ванная комната, — она указала рукой на несколько стоявших на уступе баночек с какими-то средствами. — Это мне удалось достать у местных жителей…

Увидев мой непонимающий взгляд, она устало махнула рукой:

— Я все объясню и покажу тебе завтра. А сейчас — иди, купайся. Вода горячая, и попадает сюда прямо из горячего источника. Я принесу ужин и буду ждать тебя в комнате. Ты справишься сама?

Я смогла только кивнуть. Только сейчас я поняла, как же я устала. Устала бояться, устала быть одной, устала ждать чего-то, не зная чего.

Я взяла протянутое мне пушистое полотенце и подошла к большому зеркалу, висевшему на стене. От пара оно запотело, и я видела лишь свой силуэт.

Какое-то время я смотрела на мутную поверхность, не решаясь вытереть его и посмотреть самой себе в глаза. Кого я увижу в зеркале? Узнаю ли себя?

Глубоко вздохнув, я сделала шаг и прошлась тканью по гладкой поверхности. Из глубины на меня смотрела совершенно не знакомая мне девушка.

Я пошевелила пальцами, убедившись, что именно свое отражение я вижу в стекле. Мешковато сидевший камзол скрывал мою фигуру. А вот лицо… На бледной коже особенно выделялись темные мешки под глазами неопределенного цвета. Темные брови, высокий лоб, висевшие растрепанной темной паклей длинные волосы. В общем, ничего особенного. Из зеркала на меня смотрела совершенно неизвестная мне замученная особа неопределенного возраста.

Почему-то захотелось плакать. И невольно вспомнились странные красавчики у озера, не сводившие с меня горевших глаз. Представляю себе, как их "впечатлил" мой замученный и невразумительный вид.

Тяжело вздохнув, я отвернулась от зеркала, сбросила на пол камзол и, прихватив баночку с душистым гелем, ступила под горячие струи воды.

Как ни странно, но теплый душ немного приободрил меня. В конце концов, я ведь оказалась среди людей, которые приняли меня, как свою.

Завернувшись в полотенце, и даже не посмотрев на себя в зеркало, я вышла из ванной комнаты.

На большой кровати под тяжелым балдахином, по-детски сложив ладони под щекой, спала Каприсуэль. На губах ее играла легкая улыбка. Ей явно снилось что-то хорошее.

Я не решилась разбудить ее, а осторожно укрыла одеялом и сама забралась в постель. Только сейчас я поняла, как же я хочу спать. Прохладные простыни холодили распаренное в душе тело, немного саднили следы, оставленные на коже грубой тканью камзола. Тихо сопела рядом та, что провела из-за меня несколько беспокойных ночей.