Страница 82 из 94
А у меня станции были укомплектованы, и места под зеленые насаждения царапали взгляд, делая станции как будто неполноценными. А так называемый мной «Торф», с успехом заменял мне эту самую синтетическую почву, более того, так как она имела определенный духовный фон, то это делало ее полностью бесценной. Тем более, что активное вещество, которое является наркотиком, было деактивировано при перегнивании остатков. Как я уже говорил, вещество было крайне нестойким, и нуждалось в искусственной стабилизации. Поэтому опасаться наркотического эффекта от смой почвы опасаться не стоило. Для ее дальнейшего использования, оказалось достаточно короткого облучения ярким дневным светом и обработка особым быстро разлагаемым дезинфектантом на основе озона. Собрать установку для переработки почвы труда не составило.
Таким образом можно резюмировать, что у меня три полных уровня, под всем городом Конфренко, оказалось заполнено ценнейшим удобрением, а еще три уровня — плантация наркосодержащих веществ. Блин, Пабло Эскобар по сравнению со мной, додик позорный. Наладить производство, точнее дезинтоксикация и стерилизаций грунта, оказалось достаточно просто, дело двух дней, и то, в основном из-за того, что это оборудование оказалось очень громоздким. Организация добычи ценного сырья усилиями роботов-универсалов, легла на плечи моих парней, не так это все и сложно. Единственное, что я сделал дополнительно, так это рассказал своим людям о том, чем им грозит заражение черной плесенью. Картинки подопытных заживо поедаемых плесенью изнутри, это то, что надо показывать на ночь. Но утешало одно, умирали они полностью счастливыми.
Плесень активно вырабатывала то самое наркотическое вещество, чтобы жертва не сопротивлялась и не убегала. Так же им было показано видео последствий прима наркотика в чистом виде. Удивительно, но демонстрация распада личности и потеря себя как разумного существа, напугала ребят гораздо больше, чем прорастающая через организм плесень. Как оказалось, они очень ценили именно свое сознание и возможность вести активный образ жизни. И вариант насильственного лишения их всего этого, вызывали категорическое отрицание любых психоактивных веществ. После такое лекции парни даже думать не хотели о том, чтобы соваться в шахту. Поэтому они только принимали от роботов контейнеры и организовывали их транспортировку на гравитележках до места переработки.
А дальше потянулись обычные будни космического правителя, большую часть из которых я проводил в медицинской капсуле, занимаясь изучением информационных баз. Кстати, со слов Медеи, большинство жителей Содружества проводят время точно также. Ну, а что, большинство членов совета, как их подчиненные тоже учатся, девочки мои учатся. Ходить в гости и на приемы, что является, по моим представлениям, основным времяпровождением аристократии, кроме плетения интриг, тут некуда. Единственным ярким пятном в моей овощной жизни, была закладка первого живого парка на Центральной Управляющей Станции для этого как раз хватило пятидесятидневной выработки тысячи рабочих дроидов. Поэтому можете себе представить объем проблемы, связанной с производством грунта. И это только один из трех десятков парков, и только на одной станции.
Внезапный выход из учебного транса, это всегда неприятно, и, в какой-то мере, болезненно. Усиленно морщась от накатывающих волн головной боли, в крайне раздраженном состоянии, я выбрался из капсулы, которая располагалась в моей личной лаборатории нашей Академии. Я даже не успел сорваться на кого-то, так как увидел, что вызов шел от Даны. Она была одной из тех, кому я доверил ключ допуска к системе экстренного пробуждения. Вообще-то это не рекомендуется, но бывают ситуации, когда это становится резко необходимо, вот и теперь я раздраженно кинул ментальный вопрос:
«Воу-воу, полегче, хозяин, у меня чуть логические цепи не выгорели, что за напор?», — с ходу наехала на меня моя виртуальная секретарша.
«Прости, погорячился, но меня только что вывели из учебного транса! А я даже причину не знаю!», — головная боль немного снизилась, как и мое раздражение.
«Тут все просто, дроиды откопали первые ворота на десятом уровне! Нужно твое присутствие! Потому, что, если бы мы тебя не разбудили, ты нам потом всю плешь проел бы!», — с укором транслировала мне Медея.
Я вызвал охрану и быстрым шагом прошел к дежурному глайдеру. Надо только уточнить, что глайдер был повышенной защищенности, дальности полета и скорости. И дежурил он тут специально, если я захочу куда-то-то полететь. В салоне скучали две гвардейки, одна за рулем, а вторая что-то ей увлеченно рассказывала, перегнувшись через пульт управления плазменной скорострелкой. Пришлось их экстренно прервать:
— Доброе утро, девочки! К подземельям Конфренко, летим быстро!
— Вау, быстро, наконец-то! — выдала маленькая худенькая, с небольшой грудью, коротко стриженная девчушка за рулем, и не скажешь, что она уже мать троих детей, — А то все не спеши, да не спеши, мне надо подумать! — процитировала она мне мои же выражения.
— Ты поменьше болтай, Риз, и крути регулятор на максимум! — одернул я эту болтушку, иже только дай волю, в своей трескотне все дело утопят.
Дальше был короткий полет на скорости в пятьсот километров в час, одевание легкого броне-комбинезона и быстрый спуск на временном гравилифте, к заветному десятому уровню. Роботы поработали качественно. Тоннель был проложен аккуратно и как по линеечке, хотя, почему как, это же дроиды. На заветном самом нижнем уровне «Торф» успел за прошедшие тысячелетия спрессоваться до каменной твердости. Поэтому и проход напомнил мне коридор сквозь угольный пласт. Самое же интересное было в конце, передо мной были стандартные раздвижные восьмиугольные ворота. Вот только их высота была более десяти метров, а ширина все тридцать. Соответственно на противоположной от ворот стене был тщательно заваленный и забитый, причем намеренно, вход в грузовую шахту. Причем не маленькую, а соответствующую воротам.