SM: Доверие

Я сделала очередной глоток. Озноб не проходил. Со страхом смотря на Лилю, молилась только о том, чтобы Серёга нашёл меня как можно быстрее.

***

Трасса резко скакнула вперёд, в то время как мы свернули влево. Обычная дорога на две полосы терялась в густом лесу. Теперь мы уходили прочь от жилых мест и лишних глаз. Стоило только съехать с шоссе, как потерялись все другие машины. Мы остались одни.

Я всё ещё часто и мелко дышала ртом, когда Лиля решилась задать вопрос:

– Ты как?

– Сойдёт… – я старалась не дышать носом, потому что резкий запах бензина стал меня преследовать повсюду, вызывая мерзкие и липкие приступы тошноты. – Ты всё в таком духе рассказывать будешь?

– Нет… – Лиля всматривалась в дорогу, то и дело пригибаясь и ища что-то по бокам. – На самом деле этим бы всё и ограничилось. Бессмысленно рассказывать про дни, похожие друг на друга как две капли воды. Один сменялся другим и ничего не менялось. Но так случилось, уж не знаю, по воле бога или дьявола, что в моей жизни практически одновременно появились трое человек, которые изменили всё.

Я машинально кивнула, прислушиваясь к своему животу: просить Лилю остановиться или можно ещё потерпеть?

– Даже не знаю, с кого бы не начать. Сложно понять, кого нужно выбрать первым…

– А что они такого сделали?

Лиля хмыкнула и пожала плечами. Задумчиво облизала губы и неторопливо ответила, плавно растягивая слова:

– Каждый из них сделал для меня что-то… хорошее. Если это так можно назвать. Первый доказал, что моя душа ещё не очерствела, и я могу вполне искренне сочувствовать и сопереживать. Второй заставил биться сердце, дал мне возможность… любить. Но тут я сомневаюсь: хорошо это или плохо? Третий сделал немыслимое: открыл для меня мир иной боли. Тогда это было мне нужно. Сейчас же это как яд, вся я разрушаюсь, превращаюсь в гниль от этого и ничего не могу поделать.

– Тогда начни с того, кто сделал для тебя самое важное, самое главное.

– Хм… – Лиля ненадолго задумалась, словно перебирала варианты. – Тогда, пожалуй, я начну с Волшебника. С него всё началось…

***

2008

Холодная женская ладонь шутливо прошлась по моей голени, так опрометчиво высунувшейся из-под одеяла. Я дёрнула ногой и сильнее замоталась в него, не желая разговаривать с Жанной. В том, что это она, я не сомневалась.

– Вставай давай!

– Не хочу… Отстань! Дай поспать… – я лениво потянулась к часам, стоящим на тумбочке, и со стоном выдохнула: половина седьмого утра. – Убью! Ты время видела?

Жанна кокетливо сдёрнула одеяло и перевернула меня на живот. Я со злостью вглядывалась в миловидное лицо в обрамлении мелких чёрных кудрей. Глаза у женщины были будто паволокой затянуты: тёмно-серые, мутные. Значит, опять с ним развлекалась.

– Подъём, Лилёк! Тебя Дами хочет видеть.

– Теряешь хватку, раз после ночи с тобой в такую рань он зовёт меня.

– Острячка! – чувствительный шлепок заставил меня вздрогнуть. Край ночной рубашки сполз с бедра. Я испуганно поправила хлопковую ткань, но было уже поздно: Жанна заметила. Её глаза опасно сузились, когда она прошипела мне в лицо: – Опять балуешься? Говорила тебе, что хватит. Если кто заметит, влетит всем! Что же ты за дура такая?

– Тебе какая разница? Тебя всё равно это не коснётся. Ты же у нас особенная…

Я лениво села в кровати и прошлась рукой по распущенным волосам. Пригладив их, зевнула и посмотрела на Жанну, готовую рвать и метать.

– Чего он хочет?

– А я знаю? – она плюхнулась на соседнюю кровать и скинула туфли, пихнув их ногой в сторону тумбочки. – Нас звонок разбудил, мы только угомонились. Так что ты это, шевелись, он сейчас не в лучшем настроении.

Брезгливо поджимая губы, я отвернулась от Жанны и встала с кровати, направившись к шкафу за халатом.

Запах алкоголя и чего-то грязного, резкого выводил меня из себя. Меня просто раздражало поведение Жанны. Я не понимала, как так можно? Как можно любить и лебезить перед… ним?

Я бросила осторожный взгляд на пьяную женщину и с завистью отметила, что у неё-то руки, в отличие от меня, чистые. Ей не стали делать это клеймо. Что ж, может, я просто путаю любовь с благодарностью?

Обойдя кровать Жанны, наклонилась к своей и достала тапочки. Запахнув халат, поправила волосы и вышла из комнаты. Длинная галерея с резными перилами заканчивалась крутой лестницей. Всё ещё спали, и только я нарушала покой дома. Пройдя мимо четырёх комнат, в которых жили такие же «счастливицы», как и я, у самой лестницы наткнулась на злого и взъерошенного Эда. Увидев меня, он сунул пистолет в наплечную кобуру и лениво буркнул:

– Здоров.

– И тебе не хворать, – сдерживая зевоту, смотрела на него сонным взглядом. – Я к Дамиану. Он ждёт.

Мужчина шмыгнул носом и недоверчиво взялся за рацию. Но потом передумал и просто отошёл в сторону, пропуская меня вниз.

Кабинет нашего управляющего был почти у самого входа. Так что я не совсем понимала поведения Эда. Кроме него тут вполне хватает и других мордоворотов. Никуда я не денусь. Особенно если на мне тонкий халат и тапочки, а на улице – самая настоящая зима.

Я ненадолго остановилась у белоснежной двери, ведущей в кабинет и тяжело выдохнула. Мой стук показался просто раскатистым громом в этой утренней тишине.

– Входи.

Да уж, значит, ждёт. Мой внешний вид вызвал у мужчины недовольное цоканье. И мне даже было почти всё равно. Жанна же сказала, что это срочно. Надеюсь, моя наглость сойдёт мне с рук.

– Садись.

У Дамиана было просто отвратное настроение. Это хорошо читалось по гневному, сонному взгляду. По взъерошенным волосам: впервые не было привычного лоска и кокетливой укладки. Расстёгнутая мятая, несвежая рубашка не скрывала волосатой мужской груди. Прижимая запотевший стакан с холодной водой к своему лбу, мужчина кривился, как от зубной боли. Дамиан смотрел то на меня, то на пустовавший стул.

Я, шурша халатом, села напротив стола и опустила взгляд.

– Сейчас привезут новенькую. Покажи ей что и как.

– Почему я, а не Жанна?

– Потому что я так сказал, – рассерженный возглас заставил меня покраснеть. Видимо, мой вопрос прозвучал слишком дерзко.

– Хорошо.

Он позвал меня ради этого? Сказать, чтобы я взяла под свою опеку новенькую?

– Через два дня привезут ещё двоих. Так что теперь у них ты будешь старшей.

Я нервно стиснула ткань халата и решилась посмотреть на мужчину. Вот уж повезло. И что мне теперь делать? Я сама с собой не могу справиться. Чему я могу их научить? Слёзы так и напрашивались, но мне удавалось сдерживаться.

– Скажи Жанне, чтобы перебралась во вторую комнату. Ты с девочками будешь в пятой.

Мне почти стало завидно. Жанна будет жить со «свободными». У неё нет того позорного клейма, у неё совершенно другие права. У неё всё другое. Теперь вот и жизнь станет чуточку лучше. Да… Ради этого можно было пойти на многое.

– Теперь можешь проваливать.

Я кивнула и встала со стула.

– И приведи себя в порядок. У нас скоро будут гости.

При этих словах Дамиан так напрягся, что мне даже стало страшно. Что же это за гости, которые вызывают у него такой страх и отвращение?

***

Я заправляла кровати, когда открылась дверь, и в комнату буквально втолкнули истерично рыдающую девушку. Она споткнулась и с тонким криком упала на пол. Эд кинул сумку прямо на девушку и рывком закрыл дверь.

Да. Иногда у нашего Эдуарда манеры как у гориллы. Хотя, чему удивляться? Мы для него пустое место. И не только для него. Для кого-то шлюхи и проститутки, для кого-то отребье. А на самом деле просто тени, иногда самих себя.

Я гневно посмотрела на закрывшуюся дверь и поспешила к новенькой.

– Вставай и не плачь, – я цеплялась за скользкую куртку девушки, с трудом поднимая её с пола.

Пухленькая блондинка просто с белоснежной кожей. Её лицо уже покраснело, голубые глаза скорее напоминали глаза затравленного кролика. Она глухо рыдала, жалея израненную руку. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, почему тыльная сторона её правой ладони прикрыта куском белой одноразовой пелёнки. Там клеймо. Чёрная лилия.