Ожерелье Зоны

Кроме пачки сигарет, зажигалки, потрепанной ксивы, нескольких гаек и затертых лакированных четок ничего не обнаружилось. Найденное Алексей сунул в карман, при этом ощущал себя распоследним мародером. Награбленное тянуло куртку. Не будь Грифа, он бы так не поступил. Но Гриф был и, как мог, вытягивал их из дерьма. Алексей понимал, что должен помогать ему в этом, по крайней мере делать то, что говорят.

– Куда ПДА спрятал, сука? – грубо спросил Гриф. И без того недобрый его взгляд стал загустевать и звереть. Алексей подумал: «Сейчас он его грохнет».

– Его сразу отобрали, – пробурчал наемник, косясь на Грифа. По интонациям, по поведению, по прошлому опыту наемник понял – сталкер чеченькаться с ним не будет. Пистон продолжал сжимать руль, как будто удерживал гранату с выдернутой чекой. – Чтобы не могли ни с кем связаться. Они все без ПДА, только стометровые рации у часовых.

– Ява, бери винтарь и отойди к седушкам, – Гриф скинул с плеча LR-300, протянул Алексею. Алексей взял и отошел в десантное отделение. Не сводя прицела с наемника, Гриф отступил на несколько шагов, открыл боковой десантный люк:

– Давай, Пистон, без резких движений на выход. Здесь наши дорожки расходятся.

– Они меня кончат, – хмуро пробубнил наемник и не пошевелился.

– Как постараешься, а я тебя сейчас укокошу. Ну! Пошел!

Алексей молчал и из полумрака переводил выпученные глаза то на Грифа, то на наемника. Пистон еще мгновение колебался, потом поджал губы, распрямил пальцы, словно отпустил в свободное падение свою судьбу, стукнул ладонями по рулю и полез из сиденья. Гриф еще отступил на шаг. Пистон остановился возле люка:

– Дай хотя бы «гадюку» и детектор, – пристально посмотрел на сталкера.

– Пошел к черту. Выметайся резче, – палец Грифа поджал спусковой крючок.

– Мы ведь тебе хоть и сраный, но все же дали ствол.

– Ага, – усмехнулся, словно кашлянул, Гриф, – и два патрона.

– Прошу, Гриф, не будь гадом, – простонал Пистон и жалобно посмотрел на сталкера. Потом перевел взгляд на Алексея: – Чему парня научишь?

– Ты за парня меня не дергай, – Гриф все же обернулся и посмотрел на обескураженного Алексея, облизал сухие губы и сказал, вновь обращаясь к наемнику: – Дуй до мехбазы, там во второй печи, если считать справа, сразу за заслонкой закладка наша. АК найдешь, рожок к нему полный, две аптечки, возьми одну. Противогаз тоже можешь забрать и «виллис» с запасной батареей. ИРП, наверное, уже испортился, но кое-что выбрать можно. Двигай вдоль опушки до фермы, за ней крест увидишь. За крестом уже сталкеры бродят. Дождись их, и будет тебе счастье.

Еще долгих несколько секунд наемник с ненавистью смотрел на сталкера, потом сплюнул под ноги и полез из бронетранспортера. Не оборачиваясь, широким, каким-то деревянным шагом он пошел в ночь. Не оглядываясь и не озираясь.

– Адьюас диас! – крикнул ему вдогонку Гриф и захлопнул люк. – Чего на меня уставился? – проговорил он, поймав хмурый взгляд Алексея.

– Нет там у нас никакой закладки, – проговорил парень.

– И че теперь?

– Ты обманул его.

– Да, обманул, зато он отчалил без проблем, – Гриф зло уставился на парня. Подбитый глаз уже не казался Алексею чем-то смешным, а являлся теперь самой опасной частью в его теле. Казалось, от боли в синяке Гриф и злится, и вся подлость от него. «Выпер Пистона, а сейчас и до меня доберется, вон как смотрит», – подумал Алексей, а вслух сказал:

– Он же умрет, Гриф. Ты его на верную смерть отправил.

– Жить захочет, выкарабкается.

– Нет, не выкарабкается, или бандюки с базы схватят, или земляки. Не пожалеют они его.

– Во-во, – проговорил Гриф, понемногу остывая, – это мы тут такие добренькие, хотя у самих жопа дымится. Ты его знаешь? Я нет. А может, завтра он тебе пулю в спину пустит. И кормить его еще, – сталкер повысил голос. – Сами что жрать будем? Эти три банки? – Гриф кивнул на распотрошенный вещмешок. – Там, Ява, «голодные земли», – Гриф резко поднял руку и пальцем указал куда-то за БТР. – Там на нас вся нечисть мутантская, как на обед, смотреть будет. А он, этот твой Пистон, даже не сталкер. Он нам обуза, понимаешь, гвоздь в башмаке. Сам подохнет и нас за собой потянет. Он ни черта не может. Няньками мы для него будем. Понимаешь, добряк, твою в душу мать? Няньками.

Алексей еще некоторое время таращился на Грифа, а потом как-то сник, сел на скамью, склонился, обхватил голову руками и сильно зажмурился.

Гриф посмотрел на него, тяжко вздохнул, проговорил примирительно:

– Давай покурим, – протянул к Алексею руку с раскрытой ладонью. Алексей молча достал из кармана трофейную «Тройку» сунул в раскрытую пятерню.

– Не густо, – проговорил Гриф, заглядывая в пачку. – Дай огня, – снова протянул руку. Алексей пошарил в кармане, среди награбленного нашел и зажигалку. Гриф прикурил, пачку с зажигалкой убрал себе в нагрудный карман. Покосился на горюющего Алексея, мотнул головой и, мрачный, шагнул к шмотнику. Опустился на колено, принялся собирать разбросанные вещи.

– Блин, Гриф, – простонал Алексей, – он же с нами по-человечески. Помог сбежать, столько всего полезного рассказал.

Гриф выпрямился в спине, взглянул на страдающего муками совести парня. Дым от сигареты, зажатой в уголке губ, неторопливо наползал на небритое лицо, на лиловый синяк под глазом, скользил по морщинистому лбу, колышущейся струйкой дотягивался до потолка и там расплывался в мистический блин. С полминуты сталкер пристально смотрел на Алексея, затем перевел взгляд на вещмешок, на банку тушенки в руке, мотнул головой, высыпал, что насобирал, на пол. Осмотрелся, с командирского сиденья снял сумку для укладки шлемофона и выборочно стал складывать в нее банку тушенки, два бинта, раскладной нож (у них уже имелся один – подарок Малого), коробок спичек, следом пошел сигнальный фонарь (мощный фонарь от Калины был куда лучше). Некоторое время в сомнениях Гриф вертел в пальцах компас, затем прибавил к прочему.

– И «медведя» отдай, – услышал негромкий голос Алексея.

Гриф обернулся.

– Ты лучше всякого детектора, а он, ну… на первой же аномалии накроется.

Гриф показно вздохнул, сунул в сумку прибор, пробурчал:

– Нам драпать надо, а мы тут розовые сопли пускаем.

– Да ладно тебе, Гриф, – заулыбался Алексей, понимая, к чему дело клонится, – никто за нами не гонится. Пистон же сказал, ну… не на чем им.

Гриф ничего не ответил, собрал сумку, отставил в сторону, недовольный забрался на сиденье механика-водителя. Наблюдая за Пистоном, он многое вспомнил из военного прошлого по управлению БТРом и кое-что почерпнул нового. В общем-то, ничего сложного в управлении транспортером он не видел. По крайней мере жать на педали, крутить баранку и катить, куда надо, он вполне мог.

Соблюдая последовательность, он в точности повторил действия наемника по запуску двигателя. Машина взревела. Сталкер выжал сцепление, с некоторым усилием воткнул передачу. Руль оказался тугим. Напрягая мышцы, Гриф повернул его влево. С легким рывком машина тронулась, медленно покатила вдоль опушки. Сквозь блестящие водяные нитки свет фар устремился в темноту. Алексей подошел, ухватился за скобу, встал рядом. Он с напряжением вглядывался в ночь сквозь узкий смотровой люк. Дворник угловато, как контуженный, смахивал воду, оставляя мокрые полосы на стекле.

Весь короткий путь, что они догоняли Пистона, Гриф молчал и напряженно думал.

Наемник шел заданным курсом, своим деревянным шагом, и ненавидел весь свет. Куртка на плечах намокла и потемнела. Он не обернулся на гул мотора, а зашагал еще быстрее.

Гриф обогнал наемника, заглушил двигатель. Алексей потянулся к верхнему люку. Сталкер остановил его:

– Погодь, я сам с ним потолкую.

Открыл люк, выбрался на броню и стоял, ждал, пока не приблизился наемник.

– Пистон, тормозни. Разговор есть, – громко сказал Гриф.

Тот словно его не слышал, упрямо шагал вперед, сбивая с мокрой травы капли.

– Да стой, тебе говорю! – Гриф достал из кармана гайку и швырнул в сутулую спину. Пистон остановился, секунду медлил, словно что-то решал для себя, затем повернулся: