Страница 28 из 99
Делало ли это Аронию хорошим государством? Не самым плохим, уж точно. Да, Крэланд во многом уступал теократии, а порой — конкретно отставал в своем развитии, но таковы уж издержки любого сословного общества. Не имея одобрения аристократа, в моей стране сложно чего-то добиться, но и правосудие Аронии могло в любой момент «предоставить улики» против тебя и твоего дела. Работать с паствой здесь умели намного лучше, чем в Крэланде.
Впрочем, все эти пространные размышления приходят в голову от усталости. Несмотря на то, что мой поход до сих пор можно считать достаточно успешным, выматывало это изрядно.
Потерев переносицу, я хлебнул кваса и взялся за ручку. Как заполняются бумаги аронийскими братьями, я видел, к тому же часть образцов у меня лежит в сумке. А потому сперва на бумагу легло детальное описание где и когда проходил допрос.
Еще через час я отложил переписанные начисто записи и, вздохнув, бросил взгляд на кровать. Очевидно, сегодня продолжить путешествие не выйдет. Но надо же иногда и на мягкой постели спать, а не только по палаткам в лесу валяться.
Выйдя из комнаты с бумагами в руках, я оказался в коридоре жилой пристройки. Постояльцы еще спали, было их немного, так что я никого не встретил, пока шел к стойке регистратора, расположенной у входа.
Молодой человек, дремавший на рабочем месте, приоткрыл один глаз, когда я подошел достаточно близко, чтобы не повышать голоса.
— Брат Рик? — чуть кашлянув, парень подобрался, изображая готовность сорваться с места и исполнить любое мое поручение. — Могу чем-то помочь?
— Передайте хозяину, — положив на стойку копии допроса, кивнул я. — И, пожалуй, не беспокойте меня до обеда. Долгое путешествие, бессонная ночь — нужно отдохнуть перед дорогой.
— Как пожелаете, брат Рик, — отозвался сотрудник, принимая документы.
Поблагодарив его кивком, я направился обратно в комнату. Закрыв на засов дверь, скинул с себя надоевший балахон и рубашку, швырнув их на стул. Сапоги полетели по разным углам комнаты, штаны повесил на спинку стула. И только после этого, залпом допив остатки кваса, рухнул на кровать, жалобно скрипнувшую под моим весом.
Сон навалился на меня раньше, чем голова коснулась подушки.
Ченгер прислонился к стене, с интересом наблюдая за лежащим на холодном полу изуродованным человеком. Этот разбойник хорошо держался, но горячее железо есть горячее железо, и разговорить им можно даже самого стойкого.
Демон был приятно удивлен ситуацией — эмоций и боли у пленника хватило бы, чтобы наелись трое высших демонов страданий. И теперь из чувства благородства Ченгер раздумывал, не стоит ли подарить жертве легкую смерть. Судьба преступника все равно незавидна, его ждет если не костер, то какое-нибудь четвертование — однозначно.
Человек пошевелился, застонав от движения, и демон оскалился, чувствуя ручеек жизненной силы, потекший к нему от закованной в цепи жертвы. Это ощущение силы, переполняющей каждую частичку демонической сущности, кружило голову. Но Ченгер не стал бы высшим, если бы не умел себя контролировать.
В демоническом мире безвольные неудачники, не умеющие смотреть дальше собственного носа, очень быстро погибают от рук куда более осмотрительных собратьев. Ченгер выжил, собирая по крупицам силу, выстоял, отбиваясь от множеств конкурентов, и теперь стал едва ли не самым сильным среди всех высших демонов страданий.
Пока остальные пытались непременно сожрать чародея, заключившего с ними договор, Ченгер предпочитал иные сделки. Он очень рано понял, что единственный способ для демона развиваться — это уйти на слой людей. Туда, где силы достаточно, и ее можно собирать, не рискуя собственной шкурой. А договор стал не кабалой, как считали многие его сородичи, а тропинкой в благословенную землю.
— Ты достойно держался, — прошептал Ченгер, присев на корточки перед изувеченным мужчиной.
Правый глаз преступника открылся, с трудом фокусируясь на демоне. Полопавшиеся капилляры сделали радужку совершенно незаметной, но все равно Ченгер прекрасно видел, что мужчина собирает остатки мужества, чтобы послать чудовище куда подальше.
— Убирайся с моих глаз, тварь, — едва слышно выдал он, с трудом шевеля разбитыми губами. — Никогда я не продам душу в рабство демону!
Ченгер негромко посмеялся, разглядывая жертву. Несмотря на то, что среди деяний мужчины имелись и такие, которые демону не нравились, он не мог не восхититься решимостью этого человека.
— Люди — удивительные существа, — сказал он, не отрывая взгляда от страшных ран на теле пленника. — С чего ты взял, что мне потребуется твое разрешение, чтобы сожрать твою душу? Но я здесь не для того, что мучить тебя дальше. Я пришел, чтобы предложить тебе уйти так, как ты того заслуживаешь — по своей воле.
Глаз человека закрылся. В подвале установилась тишина, казалось, мужчина уже даже не дышит, но демон видел, что тот еще жив. И доживет до собственной казни.
— Чего тебе от меня нужно? — собрав остатки сил, спросил узник.
— Все, что ты мог мне дать, я уже получил, — заявил Ченгер. — А это, считай, моя благодарность.
Демон сунул руку в погасший очаг и вытащил остывший штырь, которым всего несколько часов назад хозяин постоялого двора пытал пленника. Вложив рукоять в изломанные пальцы мужчины, демон несколько секунд ждал реакции.
Разбойник, так его порадовавший своими мучениями, стиснул орудие пыток. С его губ сорвался громкий крик смертельно раненого зверя, многочисленные раны открылись.
И в отчаянном рывке он всадил штырь себе в сердце.
— Люди — удивительные существа, — наблюдая, как кровь стекает на пол, покачал головой Ченгер.
В подвал на крик сунулся охранник, но стоило ему открыть дверь, за которой содержали пленника, демона уже там не было.
Лишь стойкий запах серы указывал, что здесь побывал гость с другого слоя реальности.