Страница 55 из 78
— Кинескопов у нас в городе сейчас всё ещё очень мало, — кивнув, согласилась мать Зиновия, присутствовавшая на встрече как технический специалист. — А если говорить о трансляционном оборудовании, то рабочие, похоже, остались только в Кремле, и по ним активно транслируется военная пропаганда. Уж не знаю, кто у них там такой умный, но, по моим данным, ещё в первый день все остальные радиоточки в Москве были уничтожены.
— Поэтому я и говорю, что сейчас в этом смысла нет, — кивнула княжна, — но я считаю, что нужно заранее думать о том, что будет после нашей победы! Ведь давайте говорить честно, ни мы, ни наши противники особо о жертвах среди простецов на поле боя не заботимся… Так почему бы нам заранее не подсуетиться и не подготовить материал о том, что простые москвичи должны быть именно нам благодарны за то, что не умерли с голоду во время кризиса. Это как минимум создаст положительную репутацию нашим кланам и сильно поможет тёте Ольге укрепиться на троне.
— Знаешь, Катя… — потирая подбородок, медленно проговорила Ольга Васильевна. — Эту мысль нужно как следует обдумать. А пока предлагаю принять предложение князя Бажова о формировании сводных рук для защиты не только продовольственных, но и вообще других важных для выживания точек. Ведь если нам вдруг центральное водохранилище потравят, плохо будет всем… Вы и без меня знаете, что общественная система водоснабжения одна из самых уязвимых структур полиса. В то время как кремль располагает автономным источником. Так что прошу высказывать своё мнение по этому вопросу.
* * *
Тихо проскользнув в комнату на третьем уровне небоскрёба, Лариса плотно закрыла за собой дверь и, едва дыша, прислушалась. Обычная медсестра, третий год работавшая в Лубянском Полисном Доме Призрения для Душевнобольных, она даже и представить себе не могла, что однажды окажется в подобной ситуации.
Ровно в тот день, когда в Москве начались проблемы, весь небоскрёб, можно сказать, захватили какие-то непонятные люди, которые явно к Москве не имели никакого отношения! Многие из них выглядели настоящими казанянами и говорили на странном языке. Весь персонал насильно собрали на нескольких этажах, и что там с ними сейчас стало, Лариса даже думать не смела. Но хуже всего то, что они начали методично убивать пациентов. Зачастую просто выкидывая несчастных из окон.
Сама же медсестра спаслась только по счастливой случайности. Девушка сделала то, что было строжайше запрещено правилами дома призрения, и то неспециально! Во время захвата она в панике забежала в уличные апартаменты главврача, где с удивлением обнаружила вскрытый тайный ход, оборудованный за одним из книжных стеллажей. Она никогда бы и не подумала, что в изученном за годы работы здании вообще есть что-то подобное, если бы, убегая, главврач нормально затворил за собой фальшивый шкаф.
В любом случае это был её шанс, и она им воспользовалась. За лазом Лариса обнаружила небольшую тайную комнату, забитую разнообразными шкафами с какими-то бумагами, а также уже умирающего начальника, который корчился на полу, пуская пену изо рта. Девушка с первого взгляда поняла по валяющемуся рядом с мужчиной шприцу, что он, похоже, вколол себе какой-то яд. Вот только что это за вещество, инъекция которого делала белки человеческих глаз чёрными, она не знала. Тем более что ненормальный цвет полностью ушёл, стоило только главврачу испустить последний вздох.
Оттащив труп в дальний угол и закидав его содержимым шкафов, Лариса пряталась в тайной комнате почти три дня, опасаясь, что её найдут и убьют, но наконец голод и жажда заставили её выйти наружу, чтобы попробовать добраться до одной из столовых, которые располагались на каждом этаже дома призрения.
Так, собственно, она и провела около двух недель, прячась и совершая набеги за едой, благо на этаже обычно никого не было, а медсестра хорошо знала внутренние помещения отделения и успешно пряталась, когда там всё-таки появлялись люди. Но вот то, что она однажды подслушала из разговоров двух периодически патрулирующих этаж мужчин, глубоко испугало её и заставило наконец принять решение и попытаться бежать.
Пожарным ходом она за несколько дней пробралась на третий уровень небоскрёба. Ещё примерно сутки она потратила на то, чтобы из пользованных простыней и наволочек, оставшихся на койках больных, сплести что-то вроде лестницы с петлями для рук и ног… Всё же за последнее время девушка сильно ослабла, да и в нормальном состоянии Лариса совсем не была уверена в том, что удержится на просто связанных в канат тряпках.
И вот наконец пришёл момент действовать, и медсестричка проскользнула в комнату с удобным окном. Как могла крепко привязала получившуюся конструкцию к батарее и, выглянув на улицу, сбросила тряпки вниз.
Спуск оказался настоящим мучением. Пусть высота до платформы была где-то метров шесть, но пару раз чуть не сорвавшись и наконец-то ступив на твёрдую поверхность, Лариса почувствовала, что совершенно лишилась сил. Ноги были ватными, а дыхание тяжёлым и прерывистым.
Впрочем, девушка понимала, что оставаться здесь смерти подобно. А потому, собрав всю свою волю в кулак, как могла быстро побежала вниз по улице, прочь от Лубянского Полисного Дома Призрения.