Безумный бог

– За его помощь приходится платить слишком высокую цену. – Колдунья начала растирать запястья. – Я предпочла бы умереть, нежели обратиться к нему.

– Тронута. – Мистра коснулась ладонью щеки Рухи, и ее магия тут же излечила лицо колдуньи. ~ Так много людей покинули меня в последнее время, даже Келемвар. А ты осталась мне верна, хотя я обошлась с тобой несправедливо.

Руха отвела руку богини от своего липа.

– Молю, чтобы ты не рассердилась на меня, но я должна быть честна перед своей богиней. – Колдунья опустила ноги на пол и встала пошатываясь, стараясь держаться прямо. – Я отказала Талосу не из-за тебя. Я отказала ему потому, что успела увидеть ужасные разрушения, которые навлекла его помощь. А ты правильно сделала, что лишила меня доступа к магической материи. Те силы, что даровал мне Талос или ты для поимки Малика, я использовала неправильна Магией можно пользоваться как во благо, так и во зло, выбор всегда за нами, он и определяет нашу судьбу. Я ошиблась в выборе и поэтому пострадала.

Мистра почти не слышала последних слов колдуньи, ибо они заставили богиню подумать о другом.

– Руха!

Колдунья побледнела, решив, что чем-то прогневала Мистру. Она упала на колени и вцепилась в край одежды Повелительницы Магии.

– Прости меня, моя богиня. Я не хотела…

– Нет, Руха. – Мистра подняла колдунью с колен. – Ты не сделала никакой ошибки, а вот я сделала.

Йахту Звим вернулся в виде столба кружащегося черного дыма:

– Прочь отсюда, самодовольная мегера! Хельм уже близко! – Кипя ненавистью, он наполнил зал серными дымами, которые окутали Руху, – И оставь мою жертву здесь!

Мистра, взмахнув рукой, избавилась от зловонного тумана и обратилась к Рухе:

– Закрой глаза и подумай о Серебряном Облаке.

Колдунья подчинилась. В следующую секунду она уже сидела на спине гиппогрифа в той самой темной конюшне Зентильской Твердыни, где оставила его, недосягаемая для Йахту Займа, вольная вернуться к своей прежней жизни любопытной Арфистки и жить долго и счастливо.

– Воровка! – Звим махнул рукой в сторону Мистры, с пола поднялась дымовая клетка, окутала богиню со всех сторон, и решетки мгновенно превратились из дымовых в железные. – Когда появится Хельм, ты заплатишь и за это оскорбление!

– Сомневаюсь. – Мистра вышла из тюрьмы Йахту, даже не заметив, что решетки разрезали ее тело на длинные полосы. – Но если я ошибаюсь, можешь передать Хельму, что я буду ждать его на суде.

49

Чтобы все сразу поняли: больше никаких нападок на свой суд он не потерпит, Тир придал Залу Полярной звезды свой любимый вид. Теперь каждый бог увидит помещение суда так, как видел его судья; круглый зал со стенами красного дерева, мраморными полами и ярко освещенным куполом из белейшего алебастра.

По периметру несли караул пять судебных приставов – все аватары Хельма. Одеты они были в полные доспехи и шлемы с опущенными забралами, в руках держали наготове боевые топоры, а на поясах у них висели черные наручники, изготовленные из пустоты,

В середине зала Старшие Божества заняли привычные места, хотя на этот раз они стояли за круглыми поручнями из начищенного золота. Тир, по обыкновению, занял место рядом с пустующим пространством, предназначенным для Эо. Справедливый заткнул за пояс боевой топор, чтобы все видели, а вместо традиционной кожаной амуниции надел сияющие серебряные латы.

Кайрик занял место напротив Справедливого. Наш Темный Повелитель тоже изменил свой внешний вид, явившись на суд в образе худощавого юноши с седыми волосами и без кровинки в лице. Зато кровь бессчетного количества жертв запятнала рукава его белой туники, поверх которой он надел длинную кольчугу, сшитую из содранной кожи последнего короля Тетиры. Если какой-то бог осмеливался встретиться с его горящими глазами, то первым отводил взгляд.

Келемвар явился на суд в новых одеяниях, в той самой серебряной маске смерти и серой мантии, которую он надел, когда притушил все огни в своем городе. Рядом с узурпатором стояла Мистра, на ее лодыжках звенели черные цепи Хельма. Она смотрела в пол, ни разу не бросив взгляда на Повелителя Смерти, то ли от гнева, то ли от стыда, только сама Блудница знала.

А что же Малик, спаситель своего бога и всего Фаэруна? Облаченный в алое одеяние, я стоял внутри золотого кольца, крепко зажмурив глаза, но все равно чуть не ослеп от божественного блеска. Боги были гигантского роста, а их лучезарное сияние проникало сквозь мои закрытые веки, как горячее солнце через воск, так что я видел все происходящее в слепящем калейдоскопе света.

Рядом со мной стояли два других свидетеля. Хлыщ Адон теперь напоминал ходячего мертвеца, коим на самом деле и был. Бог Маск тоже присутствовал на суде, ежесекундно меняя свое обличье, как ребенок, который не может постоять спокойно, но у каждой новой фигуры бога недоставало то руки, то ноги.

На столе перед нами были разложены вещественные доказательства: блестящий потир из золота, обломок Хельмовой тюрьмы, книга в черном переплете, ради которой я рисковал всем, и пульсирующая масса желтой плесени, которая когда-то была моим сердцем.

Да, не думал я, что все произойдет именно так.

Боги кидали на «Истинное жизнеописание Кайрика» тревожные взгляды, потом злобно поглядывали на меня. Они полагали, что эта книга – «Кайринишад», и я знал, что многие из них предпочтут увидеть меня мертвым, прежде чем позволят открыть священный том. Но даже если Тир вынудит их дать мне возможность прочесть страницы этой книги, то ложь Огма унизит нашего Темного Повелителя на глазах у тех, кто его ниже, – худшей судьбы не придумать!

Летандер, Властелин Утра кивнул Тиру, и тот поднял обрубок руки, призывая к тишине.

– Солнце коснулось шпилей Кэндлкипа. – Справедливый указал на Кайрика. – Принц Лжи обвиняется в безвредности по причине безумия, из-за которого он перестал выполнять свой божественный долг по распространению раздоров и распрей за пределами собственной Церкви.

Тир обратил незрячий взгляд на Мистру и Келемвара:

– Богиня Магии и Повелитель Смерти обвиняются в некомпетентности по причине гуманности, из-за которой они, пренебрегая божественным долгом, выказывали неподобающую доброту смертным Фаэруна. – Справедливый обвел взглядом круг, на секунду задерживаясь на лице каждого бога, после чего провозгласил: – Начинаем суд.

– Первым буду говорить я. – Как только Кайрик произнес эти слова, мое заимствованное сердце ухнуло в груди: уж очень ему не терпелось заставить меня читать. – Против меня первого выдвинули обвинения, пусть же теперь меня первым и оправдают.

Я чуть не оглох от протестующих криков богов, бросающих на меня нервные взгляды. Я даже испугался, не готовят ли они против меня какую-то каверзу, которой мне уже не избежать.

Голос Огма заглушил все остальные:

– Именно потому, что тебя первым вызвали на суд, Кайрик, свой приговор ты выслушаешь последним. – Он старался не смотреть на черный том, лежащий на столе. – Суд начинается с тебя и закончится тобою.

Логику Переплетчика я так и не понял, но его соратникам в равной степени не хотелось испытать на себе воздействие книги, поэтому они дружно выразили одобрение.

К моему облегчению. Тир объявил:

– Решено.

Черные солнца в глазницах Кайрика засияли ярче прежнего, но он ухмыльнулся и снисходительно пожал плечами:

– Рано или поздно вы все равно меня выслушаете.

– Пусть это произойдет попозже, – парировал Тир и повернулся к Келемвару. – Первым слово получит Повелитель Смерти. Что ты заявишь суду, Келемвар?

– Виновен, – ответил бог из-под серебряной маски. По залу пробежал рокот удивления, чуть не сбив меня с ног. Келемвар шагнул вперед, пройдя сквозь золотую ограду, словно призрак. Я попятился, освобождая огромной фигуре побольше места.

Голос узурпатора звучал печально и торжественно:

– В прошлом я не выполнял своего долга. Не стану притворяться перед всеми вами. – Он медленно повернулся, обведя по очереди взглядом всех богов. – Я награждал храбрых и добрых, наказывал трусливых и жестоких и теперь раскаиваюсь в содеянном.