Страница 2 из 13
– Да ты… да я… – она замахала руками. – Все Ольге Геннадьевне расскажу! Пусть всыплет тебе ремня и дома до конца лета посадит!
– Ваше мнение очень важно для нас, – произнесла я тоном автоответчика. – Мы вам обязательно перезвоним.
После чего захлопнула дверцу, и такси сорвалось с места.
– Конфликт поколений? – участливо поинтересовался таксист.
– Конфликт мировоззрений.
Наше противостояние началось с самого моего детства, когда я только переехала к тете Оле. В отличие от остальных обитателей нашего подъезда и тем, кому не повезло из соседних, я отказывалась остановиться поговорить, если куда-то спешила. В бабе Клаве это вызывало праведный гнев – как можно игнорировать старших! Когда меня решили за это отчитать и начали стыдить перед собравшимся коллективом бабушек всего двора, я совершенно без задней мысли сказала, что предпочту лишние пару часов потратить на общение с подругой, чем с тем, кто мне абсолютно не интересен.
С этого дня мне объявили холодную войну.
Моя одежда сначала была как у пацанки, потом, когда я повзрослела – как у шалавы. Мой макияж всегда был вызывающим, как у девушки легкого поведения. Я старалась это игнорировать, даже когда возвращалась домой со школьного выпускного, а баба Клава, якобы поливая цветочки на балконе, «случайно» полила меня. Даже когда она постоянно жаловалась тете Оле, что я одеваюсь ужасно, а тетя Оля выговаривала мне за то, что я позорю ее перед соседями.
Но когда ее девятилетний внук, по всей видимости, упавший в роддоме головой вниз, вместе со своими столь же наделенными интеллектом друзьями решили перевязать дворовой кошке Люсе хвост канцелярскими резинками и снять это на видео, мое терпение кончилось.
Прятавшуюся по всем подвалам кошку мне удалось отловить ближе к вечеру, а резинки с хвоста снимали уже в ветеринарке. Где мне сказали, что еще чуть-чуть, и хвост было бы уже не спасти. После чего у меня состоялся тот самый знаменательный разговор с внуком бабы Клавы, где я ему пообещала то, что пообещала.
Судя по сегодняшней встрече, холодная война перешла в горячую.
Внука, кстати, рядом с Люсей я больше не видела, так же, как и его друзей: при виде меня их вообще сдувало в соседний двор.
– Сначала на Ладожскую?
– Да, а потом за город.
На Ладожской живет Сонька, мы договорились, что я заеду за ней и заберу ее вместе со всем реквизитом. Моя лучшая подруга, почти сестра, грезила фотографией и после школы решилась все-таки попробовать себя в этом деле. Сегодня я выступала моделью для портфолио, поэтому убила два с половиной часа на прическу и макияж. Платье было у Сони, мы взяли его напрокат вчера вечером, и сегодня вечером после съемки должны были вернуть в целости и сохранности.
– Сделаю из тебя настоящую лесную фею, – пообещала подруга.
В том, что из меня получится лесная фея, я сомневалась, но ради Сони готова была стать кем угодно. Хоть феей, хоть кикиморой.
Наша с ней дружба началась во втором классе, когда меня перевели в новую школу. Я пришла после третьей четверти, совершенно растерянная, учительница по традиции представила меня классу, а после посадила на самую дальнюю парту, несмотря на то, что я была очень маленького роста. Честно говоря, в тот день я была этому даже рада, и очень удивилась, когда на первой же перемене Соня подошла ко мне, протянула руку и сказала серьезно:
– Давай дружить!
В то время я не хотела ни с кем дружить, но когда посмотрела на нее, сама не знаю почему ответила:
– Давай, – и пожала ей руку.
С тех пор мы были неразлучны. Вместе ходили в кино, слушали музыку, вместе делали уроки и переживали неудачную первую любовь: сначала ее, потом мою. Прикрывали друг друга – она меня перед тетей Олей, я ее перед мамой. Мы вместе сбегали с уроков, когда выдавались непривычно солнечные теплые дни, и вместе за это получали сначала от учителей, потом от родных. Со временем эта дружба переросла дружбу, и я уже воспринимала Соню как сестру. Такое чувство, что мы просто по какой-то нелепой случайности родились в разных семьях.
Я даже на экономический хотела поступать из-за нее, чтобы снова учиться вместе, но не прошла по баллам. С высшей математикой, в отличие от Сони, у меня дружбы не получилось, поэтому я поступила на архитектурный. Там тоже нужна была математика, но с баллами все срослось, и, после того как я выполнила творческое задание и начертила все, что надо начертить, я поступила.
Не сказать, что это было моей мечтой, но в детстве я всегда рисовала башенки и подумала, что башенки и архитектурный неплохо сочетаются. Что касается Сони, она выбрала экономику, потому что решила, что это всегда пригодится в жизни. Ну и еще потому, что только с таким условием мама разрешила ей пойти учиться на фотографа.
Мы уже подъезжали, когда мой старенький самсунг взорвался голосом Зиверт.
– Ну, вы где там? – нетерпеливо спросила подруга. – Сейчас свет уйдет, и какие я тебе фотки сделаю?
– Вообще-то уже въезжаем во двор, – я покосилась на шлагбаум, который не хотел подниматься, несмотря на выданный вчера ключ. – Сейчас я справлюсь с твоей пропускной системой…
Шлагбаум пошел вверх, мы вырулили во двор новостройки, куда Соня с матерью переехали два года назад, и увидели сидящую на скамейке подругу, обложенную реквизитом. Заметив остановившееся такси, она подскочила, а я открыла дверь и бросилась к ней.
– Так, это надо погрузить в багажник, – указала она на штативы и какую-то штуку из фольги. Честно, я все время забывала, как она называется. – А это твое.
Платье действительно напоминало платье лесной феи или нимфы. Легкое, невесомое из летящей струящейся ткани.
– Аксессуары, – Соня сунула мне пакет в руки, а я обернулась:
– Поможете нам?
– Разумеется, – водитель, разулыбавшись, открыл багажник и приблизился к нам. – Вы, значит, будущий фотограф.
– Я уже фотограф, – серьезно сказала Соня. – Вот с этим осторожнее пожалуйста. У вас багажник чистый?
Я спрятала смешок в кулаке, после чего перекинула платье через руку и пошла к машине. Подруга тащила сумку с зеркалкой и объективами, которые мама подарила ей на день рождения. Остальное она купила сама на собранные карманные деньги. Повезло ей, что она вот так легко и быстро нашла, чем хочет заниматься.
Я хотела стать врачом, но тетя Оля обрубила мое желание еще в восьмом классе, когда сказала, что у нее нет таких денег, чтобы оплачивать мое обучение, а на бюджет не пробиться. И что врача из меня все равно не получится, потому что меня начинает трясти при виде крови.
Сначала я обиделась, потом подумала, что она права: какой врач из девчонки, у которой тахикардия, озноб и одышка при виде одной капельки. Словом, после этого бралась я много за что, но меня больше ничего не зажигало, и я как-то смирилась, что буду рисовать башенки. Башенки – это красиво. Если повезет, можно нарисовать какую-нибудь альтернативу Москва-сити.
– Надо было выехать на час раньше, – буркнула Сонька, когда на выезде на КАД мы встали в пробку. – Черт, ну почему я не подумала, что сегодня пятница?
– Потому что когда не учишься, что пятница, что субботница.
– Тебе смешно, а работа со светом – одна из самых ответственных, – подруга нахмурилась еще сильнее.
– Да не переживай, успеем.
– Угу.
Она еще сильнее нахмурилась и покосилась на водителя:
– А перестроиться мы не можем? По-моему, тот ряд движется быстрее.
– Это по-вашему, – так же хмуро буркнул водитель. – А по-моему, нет.
– Ты взяла косметичку? – подруга переключилась на меня.
– Ой.
– Ой?! То есть ты не взяла ни тонак, ни все остальное? А если у тебя макияж поплывет?
– Сонь, расслабься, – я улыбнулась. – Ничего не поплывет. Сегодня даже погода как ты хотела.
Погода действительно была очень классная: легкая облачность, но тепло – что не могло не радовать. Особенно когда я смотрела на лежащее на мне платье.
К счастью, после сражения с городскими пробками доехали мы быстро. В качестве локации был выбран лес – знаменитый тем, что Соня ездила на турбазу неподалеку от него. С водителем удалось договориться, что он нас подождет: ехать до города пустым ему тоже не очень хотелось, поэтому настроение было приподнятое.