Страница 7 из 11
– Вы же понимаете, мне плевать, что подумает ваш жених, – фыркнула я. – Тем более, судить о человеке по наряду, последнее, что стоит делать. Хотя если вашему хозяину не нравится, я с удовольствием отправлюсь домой.
Глаза Шаторье сверкнули, он произнес:
– Вы ведь знаете, что отсюда уедете без дара, если он у вас действительно есть.
Я промолчала, насупившись еще сильнее и сделала вид, что больше его не замечаю. Даже когда посла окутал сероватый дымок и Шаторье исчез, оставив легкий запах озона, продолжала мрачно взирать на щебечущих девиц.
Мое присутствие в Магикус Соле – ошибка. Я не гожусь на роль благородной матроны, чопорно гуляющую среди колонн, как Катрина и ее подруги. Мне нужна свобода. Я привыкла бегать по лесу, чувствовать, как трава щекочет пятки, вдыхать ароматы трав… А здесь… Здесь все не моё. И перспективы не радужные. Иллюзия выбора – лишь иллюзия.
Размышляя о своей незавидной судьбе, заметила, что в зале начали появляться мужчины. По одному и как-то очень незаметно, в одинаковых синих ливреях, отличимые лишь нашивками гербов на рукавах. Они прохаживаются меж девушек, как тени, и заметить их получается далеко не у каждой. Но поразило другое.
Лица у всех подернуты дымкой, и разглядеть, что она скрывает не выходит. Внутри снова шевельнулось негодование – значит они будут разглядывать нас, как гусынь на базаре, а сами даже носа не покажут.
Прекрасно.
Двое из них приблизились к девушкам, одна из которых Катрина. Она не сразу заметила его, все же, кроме дымки, лица мужчин укрывает еще какой-то полог. Лишь спустя несколько мгновений до нее, видимо, дошло, что перед ней кавалер, она присела в идеально выверенном реверансе.
Я продолжала наблюдать за увеличением количества мужчин в зале. И вскоре даже Ари разговаривала с каким-то юношей, запрокидывая голову и весело хохоча. Одна я стояла возле колонны, как одинокое дерево.
В груди шевельнулась обида.
Мой жених даже не удосужился явиться. А Шаторье говорит, это я невоспитанная. Хотя, может мой наряд отпугнул его. Что ж, тогда правильно, что не стала переодеваться. Я не стану выпендриваться перед незнакомцем, лишь бы удовлетворить его эстетические чувства.
– Кавалер не осчастливил? – раздался слегка сиплый голос за спиной.
Я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, едва не задев локтем незнакомца.
Им оказался юноша, определенно юноша, судя по голосу и комплекции. Не такой высокий, как Шаторье, хотя Шаторье высокий даже для мужчины. Одет в такую же синюю ливрею, как и остальные. Лицо скрыто дымкой.
– Вы кто? – вырвалось у меня прежде, чем сообразила, что нужно говорить в таких ситуациях.
Незнакомец усмехнулся.
– Пренебрегаете манерами?
Я растерялась от прямоты. Не то, чтобы планировала пренебрегать манерами, но думать, как себя вести по этикету в неожиданных ситуациях не привыкла.
Но голос юноши насторожил. Вроде держится прямо, одет хорошо, но от чего-то стало не по себе. Возможно полог дымки на лице добавил смутных ощущений.
– Разве девушек сюда привозят не для того, чтобы этим манерам обучить? – отозвалась я, быстро беря себя в руки.
– Тоже верно, – согласился юноша, кивая дымкой.
Я пыталась разглядеть его лицо, прорваться сквозь туман, но ничего не выходило. От моих стараний магия в районе груди с гудением зашевелилась. Он продолжал стоять передо мной, заложив руки за спину, словно чего-то выжидает и тоже меня рассматривает.
От этого стало не по себе – неприятно, когда собеседник тебя видит, а ты его нет.
Я заметила:
– Вы тоже не слишком манерны.
– Неужели? – с наигранным удивлением отозвался незнакомец.
– Именно, – проговорила я, скользнув взглядом по нашивке на плече, где изображен герб черного змея. – Не представились до сих пор. А я спрашивала. И вообще, что это за ерунда со скрыванием ваших лиц? Почему нам нельзя видеть мужчин?
Из дымки послышался смешок.
– Вы очень смелая и прямолинейная для леди, – сказал незнакомец.
– Не вы первый это говорите, – нахмурившись произнесла я, спешно думая, не перегибаю ли где-то палку опять.
– Почему-то не удивлен, миледи, – снова усмехаясь проговорил тот. – Но вы правы, я должен был представиться. Однако…
Незнакомец сделал паузу, в которой я, видимо, должна была сама до чего-то догадаться, или даже договорить вместо него. Но я продолжала вопросительно смотреть в дымку.
Через пару мгновений он вздохнул и проговорил:
– По правилам пансиона мужчинам запрещено раскрывать себя до момента передачи дара, если такой у девушки имеется.
Я охнула, вытаращив глаза, и даже не подумала, что это снова выглядит совсем не как у леди.
Меня упекли в Магикус Соле, заставляют переступать себя, готовятся отнять магию, при этом личность нареченного держат в подозрительной секретности.
В голову вновь полезли тревожные мысли, что он какой-нибудь урод, мерзавец, или все вместе.
– Хорошенькое дело… – пробормотала я. – Значит, мы здесь вроде пленниц в золотой клетке, где еще и положено… Что тут положено?
– А господин Шаторье не объяснил? – все тем же веселым голосом поинтересовался незнакомец.
Я сдвинула плечами.
– В общих чертах. Чем обязана тут заниматься не знаю. И, если честно, не сильно хочется узнать.
– Не нравится пансион?
– Мы слишком мало знакомы, чтобы такое обсуждать, – вырвалось у меня. Впрочем, я действительно не хотела обсуждать личное с посторонним человеком, и перевела тему, раз уж пришлось стоять тут и беседовать: – А вы? Вы знаете, свою невесту? В смысле, как выглядит.
Ладонь незнакомца нырнула в дымку, видимо потер подбородок.
– Прекрасно знаю, – отозвался он тоном, от которого почему-то похолодела поясница.
– Может тогда пойдете ей докучать? – криво спросила я.
– Мне нравится докучать вам.
– А мне нет, – отозвалась я. -Неприятно, когда вместо лица собеседника туман. Боитесь открыть?
Вновь послышался его сипловатый смех, он произнес:
– Нет.
– Тогда почему скрываете?
– Не время, – бросил он как-то раздраженно. – Так как вас зовут?
Двойственность стандартов и вопиющая несправедливость на секунду лишили дара речи. Значит, они еще и могут выбирать, разглядывать, как гусынь на выпасе. А нам остается приседать в книксене и склонять головы. Хотя некоторым, судя по всему, это нравится. Лалиана со своим собеседником улыбается во все зубы, Ари хохочет перед каким-то другим дымчатолицым, даже на лице Катрины очень сдержанная, но все же улыбка. Да и вообще, девушки выглядят вполне довольными. Им нравится такая участь и, видимо, потеря магии, у кого она есть, не сильно пугает.
Что ж придется задать несколько вопросов Шаторье.
– Мисс?
Голос незнакомца вырвал из размышлений, я подняла взгляд на него, и едва не поморщилась – трудно смотреть в лицо, когда вместо него сплошное облако.
– Да?
– Вы не хотите называть имени? – спросил он с усмешкой. – Имейте ввиду, я могу спросить у Шаторье.
– Как будет угодно, – отозвалась я. – Валенсия Соул де Лафей.
– Очень приятно, леди де Лафей, – проговорил юноша и как-то удовлетворенно выдохнул.
– Возможно и мне будет, если узнаю, как к вам обращаться, – сказала я.
– Всему свое время, леди.
Судя по тону, ему очень нравилась позиция превосходства. Сама ситуация просто ужасна – мы как рыбки за стеклом, должны ходить, улыбаться. Это выбивает из колеи еще больше, а учитывая, что события последних суток слишком стремительные, вообще трудно трезво соображать.
Я поискала взглядом Шаторье. Он стоит возле мраморной колонны и взирает на происходящее с видом распорядителя – единственный из мужчин в зале, чье лицо открыто.
– Знаете, – сказала я безымянному собеседнику, – я приехала только сегодня и очень устала. Не обессудьте, но мне сейчас не до светских разговоров.
Прежде, чем успел ответить, я развернулась и пошла к послу, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые посылают некоторые девушки. Еще бы, они все разодеты, как пирожные, куда мне с моим темно-зеленым дорожным платьем