Огонь и железо

– Чем что?! Какой Асгард? – не выдержал Володька.

– Так сейчас в Митгарде называют место, где живут Старые Боги.

– Офигеть… Да, но у нас же тоже был потоп! И Ной, на своём ковчеге, смог спасти «каждой твари по паре»!

Бабушка ласково погладила Феоктистова по голове:

– Поэтому мои братья вас и признали! Не зря же и я всегда «внучатами» называла! Получается, что ты вот и благородному Торину каким-то там «младшим братом» приходишься.

– Прошу прощения, Матушка! – очень вежливо вмешался владетель Аржантана. – Только не «каким-то», а очень близким и бесценно дорогим! Теперь мы имеем высшее подтверждение, что наши родичи одновременном проживают сразу в двух мирах: Яви и Стране Иванов. То есть, в прославленном Ванланде!

– Позволь мне сказать, отец! – смиренно вмешался сэр Уильям. Получив разрешение, продолжил: – Обрати внимание на свою цепь владетеля, и на цепь моего дяди, сэра Волка из Ванланда!

Посмотреть, действительно, было на что. Достаточно скромный знак отличия вольного барона стал заметно толще, а символ владетеля галлов, наоборот, похудел. Но при этом обе цепи приобрели единый, завораживающий вид. Словно вышли из мастерской одного опытного ювелира. Каждое звено представляло теперь слегка скрученный прямоугольник с агрессивными продольными долами, прорезанными с длинных сторон. От этого визуально цепи приобрели дополнительный объём, а грани давали целую россыпь золотых бликов. Бляхи тоже изменились. У Торина, вместо простого диска со схематичным рисунком, теперь красовалась изумительная чеканка всадника с топором, защищённая вогнутыми закраинами. А у Феоктистова весь знак был стилизован под оскалившуюся волчью голову. С такой же тщательной проработкой деталей. Володька задумчиво покрутил его в руках:

– Похоже, благословение Яфета передалось и тебе, благородный Торин!

Седой галл польщённо улыбнулся:

– К чему эти церемонии, брат? Мы с тобой одного высокого рода, и можем общаться как равные, без титулов.

– Пожалуй, мне, как младшему, всё же не помешает проявлять уважение.

– Вот уж кому оно приличествует более всего, так это благородной сестре нашего прародителя! – владетель Аржантана повернулся туда, где недавно стояла Ведающая Матушка. Но её уже не было в пиршественной зале.

* * *

6718 год от Сотворения Мира, 3 мая.

– Шестнадцать! – досчитал лорд Кальвадосский Волк. Аккуратно открыл винтовку и снял с восьмигранного кованого шкива второй опустевший барабан. Только теперь он был сильно закопчён и нагрет. Попробовал выбить гильзы коротким железным штырём. Почти безрезультатно. Удалось освободить лишь две каморы. Ёлки зелёные! Эти медные цилиндры постоянно раздувает выстрелом и почти насмерть клинит! О какой-либо быстрой перезарядке вообще можно забыть. Стоило ли тогда так гробиться над созданием клятого унитарного патрона?!

Лорд убрал барабан с гильзами в карман камзола, перегнулся через край корзины и посмотрел вниз. Там к обстрелянным чучелам уже скакали верховые. Они должны посчитать количество попаданий. А при наличии таковых, ещё и оценить степень нанесённых повреждений. Феоктистов начал успокаиваться. Если уж быть совсем объективным, то шестнадцать гарантированных смертей, в двух сменных барабанах, тоже весьма неплохо. Тем более – с уже достигнутой скорострельностью.

Высота, на которую поднялся шар, по его скромным прикидкам, составляла порядка девяноста – ста футов. Никакого высотомера на этом летательном аппарате, конечно, ещё не было. Хотя, в какой-то мере, его могла заменить привязная верёвка. Насколько Владимир помнил, для эксперимента Брайан специально заготовил бухту в сто пятьдесят футов. Правда, сейчас лёгкий ветер пытался утащить шар в сторону, отчего тот повис под небольшим углом к земле. Но, в принципе, этим можно пренебречь. Вот если бы они сразу догадались на верёвку мерные отметки нанести! Хотя, ерунда. Так только с земли замер провести можно. Зато, если в следующий раз взять с собой моток тонкого шнура с грузилом, то опуская за борт, можно будет и из корзины определять высоту. Вообще-то, моряки уже давно так глубину меряют… Не зря, наверное, то, что они сейчас здесь затеяли, в его мире назовут воздухоплаванием. Плавание в воздухе!

Лорд ещё раз, теперь уже с восторгом, осмотрелся. Красотища! Корзина упруго плясала в такт легчайшим дуновениям ветра. А если перерезать удерживающую верёвку, то и вообще ничего чувствоваться не будет. Шар просто поплывёт, повторяя все движения воздуха… Ладно, с этим торопиться не будем! Внизу ярко зеленела трава, темнели влажные дороги. По краям полигона заманчивым ломаным калейдоскопом бугрились лесные опушки. Ещё дальше, справа, чернела свежая пашня, у которой сгрудилось несколько конных сеялок. А внизу, почти под ним, как живые куколки шевелились фигурки Брайана и двух подмастерьев. Рядом стояли восхищённые Ратибор и Андрейка. Он помахал рукой, и сынишки радостно затрясли в ответ крохотными родными ладошками. Поодаль толпились немногочисленные зеваки: несколько ремесленников и их домочадцы. А ещё дальше спешившиеся всадники Стаи осматривали чучела-мишени.

Отсюда всё было такое маленькое, чистенькое, даже словно немного не настоящее. Достигнутая высота где-то раза в полтора превосходила уровень замковых башен, но ощущения дарила необыкновенные. Господи, хорошо-то как! Феоктистов всем сердцем любил этот опасный, неприветливый и суровый мир. И, похоже, тот искренне отвечал ему взаимностью. Во всяком случае, все его желания тут рано или поздно сбывались.

Над головой тихо шумела тонкостенная медная жаровня, которую широко обнимали края горловины аэростата. С её созданием мороки возникло не меньше, чем с унитарными патронами. Но тут хотя бы всё, вроде, работает. Кстати, нужно испытывать дальше! Он тщательно привязал винтовку двумя верёвочками к внутренней боковине корзины. Так она почти не мешала. Внизу, ровным кругом, были выложены тёмно-серые «кирпичики» кизяков, изготовленных с примесью торфа и древесного угля. Каждый заранее надпилили крест-накрест, что позволяло быстро разломить на четыре кусочка. Как показали предварительные эксперименты, так кизяк горел быстрее, более низким огнём и отдавал в жаровне больше тепла.

Когда у него впервые возникла мысль построить воздушный шар, быстро пришлось отказаться от идеи заполнить его газом легче воздуха. Во-первых, ни водорода, ни гелия здесь взять пока было попросту негде. Не имелось ещё в этом мире подобных технологий. А скудных знаний бывшим старшеклассникам не хватало. Около месяца, с риском для жизни, лорд, Брайан и подмастерья собирали болотный газ. Но работать с ним оказалось невероятно сложно. Собирали-то и хранили в бараньих бурдюках. Аккуратно снятая шкура обеспечивала нужный уровень герметичности. А вот смешивать добытые порции, без сильных потерь было проблематично. К тому же вскоре выяснилось, что газ взрывоопасен. Поэтому волевым решением лорд Волк приказал химическую часть экспериментов приостановить, и переключиться на изобретение способа механического заполнения оболочки горячим воздухом.

К тому времени у них уже было тонкое вощёное полотно. Для наглядности Феоктистов сделал из него небольшой мешок. Тремя верёвочками привязал к горловине берестяной круг с куском свечи. Вечером, когда воздух на улице остыл, развернул конструкцию у мастерской Брайана и запалил огарок. На глазах изумлённых людей от его тепла перевёрнутый мешок вскоре раздулся в красивую, подсвеченную изнутри неровную сферу. А затем неторопливо взлетел. И ещё долго мерцал с вышины тёплым весёлым огоньком. После этого создание настоящего воздушного шара превратилось просто в дело времени.

Лорд подбросил на колосник кусочки кизяка. Для равномерности загрузки использовал все четыре дверцы топки, сделанные по периметру жаровни. Чтобы не обжечься, работать приходилось в кожаных перчатках. Но этот предмет рыцарской экипировки он носил уже много лет, и любые движения получались естественными. Вскоре лицом почувствовал усиление жара. А затем, очень медленно, аэростат начал подниматься. Отлично! Попробуем-ка забраться на всю длину привязной верёвки. Вот только что же вместо термометра в горловину можно приспособить? К сожалению, на испытаниях несколько действующих моделей шаров просто сгорели. Очень уж сложно оказалось поддерживать постоянное горение, и не перегреть при этом оболочку.