Огонь и железо

Согласившиеся проехать под защитой всадников Шансона лично увидели чудовищные «последствия» угрожавшей им опасности. Молва о беспощадных разбойниках мгновенно разлетелась. Тем более что таможенники, сами испуганные зрелищем, подробно рассказали, как недавно деревни их феода терзали банды «боевых послушников» Гринеберга. Поэтому уже на второй день практически никого упрашивать не пришлось. Зато самого атамана Володька еле уговорил прекратить столь доходный и практически безопасный разбой на имперском тракте.

Одним из немногих, кого сэр Волк тогда частично посвятил в свой план, был пятидесятиоднолетний управляющий замком, бывший деревенский староста Чарли Дорингем. Ему поручили организовать обслуживание таможенников и их коней. Но хитрый крестьянин быстро смекнул, как можно было ещё и извлечь прибыль из ситуации. Ведь что нужно лошадям? Воду и фураж. А людям? Тоже воду и еду. Ну, и место, где отдохнуть. Но ведь это же касалось и путников, которых таможенники должны были вскоре начать приводить к ограде целыми толпами!

Чарли не стал заморачиваться переноской речной воды из Дива, чем довольствовался весь Шансон. Вместо этого он походил по придорожным кустам за воротами посада с колечком, подвешенным на нити. Приметил несколько мест, где конструкция начинала крутиться. А затем внимательно осмотрел там окружающую растительность. Дорингем по праву считался старожилом и знал, что от воды зависит почти всё. То, что люди вынужденно пили из заболоченного Дива, мало способствовало здоровью. А вот его родной Солми стоял на берегу лесного ручья, от чего и жители ныне сгинувшей деревни были заметно здоровее соседей.

В указанном бароном месте, к сожалению, подобного источника не имелось. Но можно было попробовать добыть более чистую подземную воду. Определившись по хорошим приметам, Чарли выгнал на постройку сначала десяток рабов, а затем и ещё столько же. В колодец он вложил почти все собственные средства. Сначала докопали до водоносного слоя, и укрепили ствол шахты деревянным срубом. На это Чарли приказал пустить почти весь наворованный гриненбергский лес, который компенсировал баронству личным серебром.

Затем земляную шахту постепенно заглубили ещё почти на рост человека. Здесь уже рабам пришлось трудиться при постоянном притоке холодной февральской воды, поэтому двое постоянно вычерпывали её. Нижнюю часть сруба оборудовали по мере погружения, а затем дополнительно обшили досками. С этим Чарли управился сам. Но сначала незаметно заложил в четыре нижних венца по серебряному наконечнику стрелы и по деннарию. После этого дно шахты на локоть засыпали песком и, ещё на столько же, крупным гравием. Верхнюю часть сруба снаружи опоясали примерно трёхфутовым «замком» из жирной, утрамбованной глины. А поверх положили ещё и дощатый настил. Для удобства пользования.

Мокрым рабам Чарли разрешил обсушиться у двух костров, которые развели из отходов строительства и нескольких принесённых кизяков. А затем заставил соорудить ещё два больших крытых сарая. Один с коновязью, а второй с нарами для сна и двумя каменными очагами внутри. Поэтому, когда первый караван подошёл к ограде Шансона, к их услугам был уже готовый источник питьевой воды и два укрытия от непогоды – для лошадей и людей. А чтобы пришлые, да и местные людишки не испоганили его детище, Чарли поставил по вооружённому охраннику у колодца, в конюшне и в «гостевом» сарае.

Нужно отдать должное ныне покойному Дорингему. Он сразу сумел заложить и основу постоянного интереса к своему колодцу. Ещё во время строительства, «по секрету», пояснил десятнику охраны смысл проводимых работ. Дело в том, что неделю назад в Шансоне появлялся сверхъестественный пёс Гинефор, мгновенно исцеливший ребятишек от смертоносной кишечной эпидемии. Вот старый плут и заверил воина, что именно в этом месте тогда забил источник святого. Их тихую беседу подслушали два раба, ладившие венцы сруба. А уж от них и десятника весть о целебном «источнике святого Гинефора» пожаром распространилась по окрестностям. Отсюда становилась понятной и вооружённая охрана у колодца.

Приезжим воду выдавали бесплатно, но ограниченно. По полведра на человека и по ведру на лошадь. В принципе, можно было получить и ещё, но уже за меру овса или две меры сена. Тут же жители Шансона наладили и бойкую меновую торговлю с проезжими. А дальше – пошло-поехало! Часовня, а затем и полноценная церковь святого Гиненфора у целебного источника. Тёплые гостиницы и конюшни для путников. Постоянно действующие трактиры. Знаменитый Шансонский рынок и две ежегодные ярмарки, со зрелищными публичными казнями воров и разбойников.

Лорд с сожалением посмотрел на опустевшее блюдо. Спасибо тебе, Чарли! Большое ты дело затеял. Доходы Союза от паломничества к источнику святого Гинефора неуклонно росли. И это при том, что церковники и содержатели всех заведений отдавали владетелям лишь часть полученных барышей. Сам Дорингем прожил ещё почти двенадцать лет, неуклонно пестуя и развивая своё детище. Он с лихвой вернул затраченные средства, и даже выслужил статус сквайра. Два его старших сына, в качестве сквайров-оруженосцев служили лордам. Один в КГБ, а второй в Стае. Младший же стал имперским купцом и продолжал отцовский бизнес.

Сэр Владимир вышел из трактира с чувством полного удовлетворения. Он искренне поклонился изукрашенной могиле старого приятеля. Когда Чарли всё же почил с миром, за свои заслуги он был признан Кангардским епископатом местночтимым святым и удостоен чести упокоиться в ограде церкви святого Гинефора. Которую, собственно, и возвели его попечением.

Сейчас рядом с этим объектом малого паломничества кучковались кагэбэшные арбалетчики. Один запевал, а остальные увлечённо подхватывали строки песни, сложенной ещё в крестовом походе:

Такая жизнь по нраву!

Врагам покоя нет

Пока находит цели

Мой верный арбалет.

Когда в колчане тесно

От кованых болтов

Стрелять в броню и мясо

Солдат всегда готов!

А если опустеет

Дружок тиснёный мой,

Глаза в глаза сойдёмся.

Продолжим славный бой!

А коли уж придётся

За жизнь держать ответ —

Тогда лишь не поможет

Мой верный арбалет!

Две последние строки ребята орали дружным хором, от чего песня «играла», находя отклик в душе. Возле лорда вновь возник давешний сквайр.

– Да, давай сюда этого гонца. Отряд – к выступлению!

Предчувствие не обмануло. Вести были не то, что дурными, а даже пугающими: вчера днём Зубров с обозом стекла уехал на Кангардскую ярмарку, а уже вечером его жена неожиданно исчезла. Причём, обнаружили это лишь сегодня утром, когда графиню, в бессознательном состоянии, принёс к воротам Гринеберга некий тёмный силуэт. Сейчас леди Эммилия уже пришла в себя, но якобы не помнит ничего из того, что с ней произошло. Гарнизон замка приведён в боевую готовность и ждёт дальнейших указаний хоть кого-нибудь из графов.

Феоктистов молча отпустил гонца. Очень уж подозрительно это исчезновение совпадало с визитом разоблачённого шпиона Та-Кемета. Что если его арест не прошёл незамеченным? В этом случае сообщники могли перейти к решительным действиям. Например, выкрасть одну из персон, посвящённых в тайны Свободных графств, и вдумчиво допросить. А что у нас может знать леди Эммилия? Да дофига чего! Коля же на всём снабжении Союза завязан. И от супруги не шифруется… Скверно. Впрочем, сначала нужно взглянуть лично. Причём так, как враг не ждёт. Куда там доставили бессознательную леди? К мосту замка? Вот с него и начнём.

Лорд Волк не стал искать лёгких путей и выехал к Гринебергу по лесным тропам. Специально не стал подъезжать близко. Дорога в замок довольно долго петляла вверх по скалистому кряжу, но уже внизу он ощутил знакомый запах. Волчье восприятие никуда не уходило и порой выручало. Хотя чаще вынужденно притуплялось им самим. Особенно при работе с огнестрельным оружием.