Огонь и железо

– Ты пойми, Гинефор! Помощь нужна нашему будущему ребёнку. Я же, как дар от Хольды приняла, потеряла возможность детей иметь. Да ещё и на лорда Николая, по глупости, кольцо безбрачия накинула. Приревновала, что он налево и направо баронским семенем разбрасывался. Бастард ещё этот… Да ладно! Гинефорчик, я никак не могу это заклятие дурацкое снять!! Что только не делала. Заигралась я, похоже, в могущество. А нам наследник нужен. Мальчик! Понимаешь? Очень нужен. Вон этот бастард, Людомир, уже замком в Лангедоке распоряжается! А лорду законный наследник нужен! Законный. Мой сын…

Она разрыдалась. А пришелец невозмутимо взирал сбоку. Ну, конечно! Он и не такие драмы видел. Если действительно умерших сопровождает. Леди отёрла слёзы. Когда «бабушка Линде» перед смертью передала ей часть своей силы, Эммилия была на седьмом небе от счастья. Ко всему прочему, она думала, что и этот четвероногий помощник перейдёт к новой хозяйке. Но всё оказалось сложнее. Гинефор слышал её, иногда приходил на зов. Особенно с тех пор, как Эммилия догадалась сначала заручаться благословением Диспатера. Но и только. Независимого пса каждый раз приходилось упрашивать сделать что-либо. Причём, без какой-либо гарантии успеха. Вот и сейчас, он явно не собирался помогать.

– Гинефор! Мне нужно снять с себя дар ведьмы. Я хочу заключить его в золото и волшебное зеркало. Переложить в клад, понимаешь? Но для успеха мне нужен цветок папоротника. С его силой переклад получится. Я не искать клад хочу, а заложить!

Пёс смешно склонил голову набок. Ну и что это значит?! Вдруг он дёрнулся, вытянулся по струнке, словно солдат по стойке «смирно». А затылка повернувшейся коснулся холод.

– Ты уверена в своем решении?

Голос у Хольды за прошедшие годы не сильно изменился. Но теперь это была уже не знакомая «бабушка Линде», веками прятавшаяся древняя долгожительница, а полновластная парка, повелительница судеб. Повернувшись, Эммилия увидела только её пронзительные синие глаза, сиявшие на фоне иконостаса:

– Да, благословенная Хольда! Я уверена.

– За всё нужно платить. Не так просто изменить раз выбранную судьбу.

– Я готова!

– Ты ещё молода и глупа, Эммилия.

– Я очень глупа, бабушка Линде! Но я очень хочу всё исправить.

– Всё исправить невозможно.

– Но хотя бы то, что в моих силах! Я очень хочу родить и вырастить лорду Николаю достойного законного наследника! Помоги мне, бабушка!

– Хорошо. Делай, что задумала. Гинефор поможет с кладом. Заодно заберёт призраков. Дальше всё будет зависеть только от тебя и твоей силы…

Очнулась леди Эммилия в своей постели. Как выяснилось, только через два дня. У неё был сильный жар. Сознание всё ещё продолжало мутиться. Стопы, голени и предплечья покрывали многочисленные ссадины и царапины. Правда, уже заботливо промытые и заживающие. Ногти на руках были жестоко обломаны. Приготовленное для клада золото и волшебное зеркало исчезли. Служанка рассказала, что ближе к рассвету находящуюся в беспамятстве леди принес к замковому рву странный тёмный силуэт. Больше всего, по словам часовых, он походил на высокого тощего человека в шлеме из большой волчьей головы. Только двигался как-то странно. Более подробно рассмотреть не удалось. Платье владелицы оказалось в полном беспорядке, разорвано и выпачкано в земле. Из спутанных волос торчали листья молодого папоротника. Но следов насилия на теле не было. И это сильно обрадовало тридцатичетырёхлетнюю графиню. Если уж ей суждено ещё раз родить, то только от любимого мужа.

* * *

6701 год от Сотворения Мира, 27 февраля.

– Ульф-хед-нар! Ульф-хед-нар!! Ульф-хед-нар!!! – в исступлении орала Стая, вздымая копья. Галлы ритмично били топорами о щиты. Пахло гарью, жжёным мясом и свежей кровью. А уцелевшие каратели, сбившись в кучу на фоне горящего лесного завала, испуганно тянули вверх дрожащие руки. Их оружие валялось в грязи. Феоктистов стоял на бруствере, машинально тиская рукоять так и не пригодившегося меча. Это победа! Скорее всего, ещё не окончательная. Но решительная. Как на Курской дуге. Он физически ощущал несущие крылья своей Хамингья. Казалось, ноги вот-вот оторвутся от земли. Но стиснутое ожогом лицо скрывало бушевавший фонтан победной эйфории.

А ведь казалось, ничего не получится! Чем больше Феоктистов готовился к нападению, тем меньше у него оставалось уверенности. Слишком много неизвестных приходилось решать. Он упорно анализировал обстановку, часами просиживая над самодельной картой. Но в голове царил сущий сумбур. Куда пойдёт первый удар? Как враг будет выдвигаться? До Шансона фактически один путь. По имперскому тракту. Занимает порядка десяти – двенадцати часов. Значит до Аржантана каратели смогут добраться на вторые сутки, до Канантона – на третьи. Если сэкономят на привалах. В этом случае им выгодно бить наши феоды поочерёдно, по мере продвижения. Как и предполагал сэр Жан… Правда, так враг сам рискует получить удар с тыла! От дружин ещё не атакованных владетелей. Будет так рисковать? Скорее всего, нет. Ладно. А что может предпринять ещё? Да, элементарно, Ватсон! Задействовать водный путь. Благо реки в Нормане никогда толком не замерзают. Из Кангарда, что до Аржантана, по Орну, что до Канантона, по реке Ви, можно добраться за четыре – пять дней.

Итого, что получается? Каратели могут неожиданно ударить в любом месте. Офигеть! Причём, даже объединиться для отпора будет проблематично. Успеть собрать союзные дружины можно только при условии, если враг поплывёт по рекам. И если разведка о его выдвижении сумеет своевременно сообщить… Самое же неприятное заключалось в том, что планировал нападение начальник тайной стражи. А уж де Крюсьен-то собаку на этом съел. Наверняка и все расклады уже просчитал, и какие-нибудь новые пакости придумал. С него станется. Одна попытка их отравления в Кангарде чего стоила! Прямо на приёме у Чина Ангельского. Хорошо хоть амулет Гесперона вовремя на яд сработал. Так маркиз моментально сам виночерпия и зарезал. Никто и охнуть не успел. Сто пудово – бедолага лишь выполнял его приказ. Но, «не пойман – не вор»! Как же узнать, что решит де Крюсьен?

Кое-что, конечно, удавалось. В частности, Бьорн подсказал хорошую идею для остановки речных караванов. Предложил разбить корпуса кораблей водным тараном. Попробовали. Соорудили мощное бревно с вбитыми в оба комля камнями, обвязали четырьмя верёвками. Два конца оставили на одном берегу Дива, два вывезли на другой. Викинг показал дружинникам, как тянуть. Сначала группы, с верёвками в руках, побежали по обоим берегам вверх по течению. Пока бревно не начало движение вслед. Затем резко развернулись и помчались обратно. Таран остановился, поплыл вспять, а там и ускорился за счёт начавших тянуть верёвок. В конце требовалось ещё и с двух концов одновременно поддёрнуть его. Долго не понимали зачем. Но когда пустили ещё и бревно-мишень, всё встало на свои места. Вовремя сделанный рывок придавал тарану инерцию. И получался не просто сильный тычок, а сокрушительный удар. Правда, от этого камни из комлей выпали, и новые пришлось фиксировать железными скрепами.

С тараном начали регулярные тренировки. Но тут возникли новые вопросы. Где придётся его применять, на Орне или Ви? Реки имели разную ширину и совершенно иной рисунок берегов. Если на более широком Орне найти место для побегушек с бревном ещё можно было, то сплошь заросшая Ви мало для этого подходила. Бьорн отобрал восемь молодцев и обследовал с ними ближайшие участки. На Орне им понравился плёс возле рыбацкого Верея. Попробовали, подобрали оптимальную длину верёвок. А затем обучили работе с речным тараном засадников, блокировавших Гринеберг. Для надёжности приказали изготовить ещё два. После чего убыли обследовать Ви. Тут им здорово помог Жак Хитрован, показавший удобную стрелку в месте впадения безымянной речушки, где раньше он частенько браконьерил уток.

Сам Феоктистов сосредоточился на сухопутной засаде. Место было подобрано ещё осенью – заросшая кондовым лесом низина на имперском тракте, недалеко от Гринеберга. Вот только требовалось как-то ухитриться оборудовать там скрытные позиции копейщиков и лучников, да ещё и занять их перед самым подходом неприятеля. И всё это на виду у проезжающих. Но даже не это было самым сложным. Главная проблема упиралась во время. От Кангарда до выбранного места войско с обозом могло дойти всего за пять часов. Так что посадить дружинников в засаду даже с Шансона можно было не успеть. Не говоря уже об Аржантане или Канантоне.