Страница 21 из 101
Дик выбросил руку с мечом, отрубая потянувшуюся к нему коленчатую конечность, потом вторую, один из воинов укоротил лапы второго подобравшегося монстра, но даже лишившись части длинных ногошупалец, твари как будто не чувствовали повреждений. На толстой шкуры туловища мечи почти не оставляли следов, даже ранить толком не могли. Толчок одной из уцелевших ног сбил Низу, отвлёкшуюся всего на мгновение, но она успела отскочить. Халлек понял, что будет туго. Его длинный клинок давал преимущество, хотя в тесноте туннеля полностью им воспользоваться не получалось. Твари наседали, просовывая над спинами первой пары длинные лапы с острыми копытами. Расстояние не позволяло им нанести сильный удар, но толчки сильно отвлекали. Халлек заметил, что их медленно теснят назад, в узость тоннеля.
— Дик, в тесноте нас задавят!
Ведущий ничего не ответил, он и сам понимал, что тварей нельзя допустить в настоящий ближний бой — на их малых лапках возле жвал мутно поблёскивали густые капли нехорошего вида. Коротко прошипела тугая струя огня, возникшая в ладонях магессы, ударила, растекаясь жаркой кипящей жижей по морде чудовища. Низа выбрала самого побитого, стараясь замедлить его или остановить, так же как и первого. Жидкое пламя заставило монстра исторгнуть тонкий, на грани слышимости, писк, от которого заложило уши; тварь отпрянула с такой резвостью, будто верёвкой дёрнули. Но её место сразу же заняла свежая, крупная, и с ходу накинулась на Низу, как самого опасного противника. Воин прикрыл её, кинувшись прямо под длинные суставчатые лапы, два острых копыта вонзились в него, как будто и не было ни толстой кожаной куртки, ни кольчуги, и отбросили на магессу. Халлек понял, что он успел перед ударом воткнуть меч почти наполовину между жвалами, поразив что-то важное. Удар твари был предсмертной судорогой. Оставались ещё две. Та, которую немного поцарапали они с Диком и одна совсем целая. Орудуя длинным мечом, как охотничьей рогатиной, Халлек уловил момент, когда тварь вскинула лапы для удара, прокатился под них и взмахнул, отсекая у самого тулова. Брызнула редкими каплями вязкая жидкость, заменявшая гадине кровь.
— Назад! — крикнул один оставшийся воин, глядя куда-то выше. — Назад!
Дик кинулся к Халлеку, видя опасность, но отрубленные, с выпуклыми суставами лапы мешали под ногами в узком пещерном коридоре. Запнувшись на одной, ведущий потерял мгновение-другое, и Халлек увидел, как сверху на тушу смертельно раненого чудища карабкается ещё одно, пятое и самое крупное. Где оно пряталось до этого, было неясно, да уже и не имело никакого значения. Его масса придавила, распластала сородича, издавшего тихий писк, и околожвальные влажные лапки потянулись к Халлеку. Низа, запустив в "свою" тварь пламенем, кинулась в их угол, но не успела.
Лапки выстрелили вперёд и вниз, раскладываясь подобно передним лапам жука-молельщика, и ударили, пробив зазубренными костяными остриями кольчугу на боку. В последний миг нордхеймец успел извернуться, лапы скользнули наискось по рёбрам, пройдясь до костей. Жгучая боль пронзила всё дело, и не от самих ран — на лапках был какой-то едкий яд. Весь бок занемел, через несколько мгновений Халлек почувствовал, что и голову-то повернуть трудно. Единственное, что он успел заметить, это как над ним вздымаются острые копыта, и в тот же миг яркую вспышку.
Глава 14
Глава XIV
Открыв глаза, он увидел над собой пронзительно-синее небо. Снизу и под руками было холодно. Шевельнув ладонями, Халлек ощутил приятную колкость пушистого снега. Снег? Летом? Где он и что случилось? Рядом знакомо зевнуло, так протяжно и глубоко зевали северные охотничьи лайки. Он повернул голову. Возле него, вывесив лоскут алого языка, в самом деле сидела снежно-белая лайка. Только нос, умные глаза цвета спелых жёлудей и черная оторочка век выделялись на морде.
— Таааак… — до него стало доходить. Повернув голову в другую сторону, он увидел то, что уже ожидал. Там точно так же расселась здоровенная чёрная лайка.
— Ну? Чего валяемся? — Невидимое солнце загородила тень. Над ним склонился силуэт в вязаной безрукавке и длинным копьём о двух остриях.
— А что, не пора? — в тон ответил Халлек.
— Экий ты. Не торопись, а то успеешь. Да, досталось тебе, — буркнул Свальбард, оглядывая его строгим отеческим взором. — Ничего, это дело поправимое.
Халлек не видел, что там с ним сделали два пилообразных жвала, он вообще не чувствовал доброй половины тела — той что слева. Только голова кое-как шевелилась и руки. Откуда-то издалека доносились еле слышные и совсем не узнаваемые, словно искажённые расстоянием и эхом голоса. Бог хмыкнул ещё несколько раз, изучая состояние нордхеймца.
— Ничего смертельного, но от яда такой твари потом ещё долго аукается. Если не принять должных мер. Сам понимаешь, просто так я тебе не позволю концы отдать. И не таких приходилось выпроваживать до поры до времени.
Свальбард обошёл его, бесцеремонно потыкал подтоком копья в бесчувственный бок.
— Между прочим, тебя там очень ждут, — подмигнул он и вонзил копьё прямо ему в грудь. Халлек заорал от удара, казалось, промороженного до состояния вечности ледяного острия и…
…Крик отразился от каменного свода. Место удара горело, как от ожога холодом. Сейда, склонившаяся над его телом, отпрянула, едва не споткнувшись, её подхватил Фарон. Шея ворочалась, под спиной чувствовалась твёрдая поверхность, едва застеленная. Бок побаливал, но Халлек был рад этой боли.
— Ты живой, — всхлипнула Сейда, размазывая по лицу тёмные разводы копоти. — Живой!
Слова замирали на её губах, но то, что Халлек видел во взгляде, говорило за все слова сразу. Он взял эльфиню за руку.
— Куда бы я делся. Только еле ворочаюсь, как отлежал всё.
Сейда кивнула, принесла кружку с чем-то горячим, помогла ему сесть.
— Пей. Низа тут чего-то намешала.
— Как остальные? — спросил он, пробуя душистый отвар, в котором был смешан десяток трав и мёд.
Вздохнув, Сейда уселась рядом, поправляя тонкое шерстяное покрывало, которое Халлек обнаружил на себе, когда окончательно осознал окружающую обстановку.
— Низа помята, но цела. Фарон — пара лёгких ранений, так, царапины от копыт. Дик в тяжёлом состоянии, но выберется. Двое воинов погибли. Один при тебе, который Низу прикрыл, и Риан, который с нами шёл. Третий, Гиерон, он с вами тоже был, получил несколько переломов, но ничего особенно не повреждено.
Сейда встала, налила себе из кувшина, стоявшего возле камина на подставке.
— Ну у вас и бойня была… мы-то своих быстро положили.
— А что там полыхнуло? Я ещё заметил, когда меня совсем вырубило.
Эльфиня отчего-то смутилась и отвела взгляд. Ей на помощь пришла Низа. Видок у неё был действительно помятый, двигалась она осторожно, но глаза сверкали. Магесса опустилась в удобное мягкое кресло и посмотрела на их обоих.
— Мы уже почти прорвались к вам, когда эта скотина появилась. Которая пятая по счёту. Как раз Фарон с Рианом и Сейдой поднялись в зал. Сейда увидела, что рука лича ползёт прямо на тебя… я и слов-то таких не знаю, что она закричала. И почти сразу полыхнуло. Но я почувствовала то же, что и она в тот момент — между нами ведь была установлена связь.
Магесса слабо улыбнулась, было видно что каждое движение отдаётся в её теле неудобством.
— Не знаю, какие силы она призвала, но там, в пещере, всё равномерно размазано и в саже. Включая главного виновника всего этого салюта. Нас, тем не менее, не задело.
— Что за виновник?.. — вздохнуть полной грудью Халлеку не давала боль, растёкшаяся между рёбер, но она постепенно таяла.
— Последний из семьи Хортенфельд-Бауберг, — сказал казначей, сидевший у окна. — В списках и хрониках не значился. Изгнанник из рода. Я только сегодня понял, что речь тогда шла именно о нём.
— То есть?! — удивлённо посмотрела на него эльфиня.
— Я тогда ещё не был казначеем, а так, вроде старшего помощника младшего писаря. У нас начинался углублённый курс истории, с некоторым профессиональным перекосом, разумеется. В том числе всякие неразрешённые загадки и странные легенды. В основном те, что касаются времени между позднехенлитским периодом и укреплением первых земель Весталии. То есть когда за порядком присматривать и выкорчёвывать всякую погань было особо некому. Среди них была и полу-легенда, полу-быль про какого-то мага из баронского рода. Хотя тут такие бароны, что их жёны и дочки вместе со служанками утром коров доят. Так вот, речь шла об отщепенце из знатного рода. Учитывая, какие выкрутасы творили хенлитские маги, стать изгнанником — это надо было вытворить что-то совсем из ряда вон. До сих пор же вычищаем.