Говорящая с ветром

Мальчишки спали в общих пещерах, разделение шло примерно по возрасту, но в каждой такой спальне были мальчики постарше, что следили за порядком. Одним из таких и был Алоринель. И мне несказанно повезло, что старшим он был в комнате Ранеля. Потому что Сквознячок признался, что у Алоринеля была мечта. Стать героем для пятого дома!

А сейчас, когда враги были рядом… Чем не шанс проявить себя, исполнить мечту? И я прекрасно понимала, как ярко и эпично будущий подвиг, не важно какой, выглядел в мыслях мальчишки, желавшего доказать, что он достоин быть воином. И так же прекрасно я знала, как это будет выглядеть на самом деле.

Сколько таких мальчишек было в моем собственном мире? Тех, чьими именами потом называли улицы и скверы, кому стоят памятники в маленьких деревнях напротив школ или зданий администрации. А у меня перед глазами фотография замученного парнишки в телогрейке и окружённого белыми голубями, которых он так любил.

Не знаю, почему именно эта, чёрно-белая фотография так запала в душу, но даже в своем мире я искренне считала, что дети должны быть от войны как можно дальше. Какими бы не были причины, но должен у каждого живого существа существовать запрет, табу. Нельзя использовать детей для войны!

А этот парень хоть и родился, как мне кажется среди самого военизированного народа, который только можно представить, всё равно оставался ребенком. Поэтому сейчас я не бежала, а летела в сторону площадки ритуального вызова, обгоняя свистящий в ушах ветер, лишь бы успеть. Ранель отстал от меня на каком-то из поворотов.

Вовремя я спохватилась и хорошо, что Алора, уходя, попросила приглядеть за этим стремящимся на подвиги пацаном, чья блондинистая макушка едва торчала из камней почти у самого выхода. Подкравшись к нему со всей тщательностью и осторожностью, на которые только было способно это тело, я наклонилась к самому его уху.

— Ну, что? Все ушли? Проход свободен? — тихо спросила его.

— Тшш… Вон видишь? Это тени и кузнец там. Сейчас на пересменок уйдут и можно будет… Ой! — парень настолько был сосредоточен, что даже не сразу понял, что с ним кто-то рядом, когда никого быть не должно.

— И что можно-то будет? Далеко собрался? — главное не напугать парня, а то и так стоит, насупившись, кулаки сжал. — А давай я расскажу, а ты меня поправишь, если что не так. К нам идут враги, два сильных дома, куда более многочисленные, чем весь пятый дом, даже вместе с гостями-союзниками. Плюс взрывные артефакты, которые способны не только уничтожать воинов, но и обвалить нам все пещеры. Наши разведчики и ушедшие сегодня лучники каждую минуту своего нахождения там совершают подвиг ради нас и нашего дома. Они герои. Не важно, что они делают! Следят за передвижениями противника, добывая важную для нас информацию, загоняя противника в ловушку, или преодолевая огромные расстояния, чтобы дом вовремя узнал обо всём. И так хочется, всё бросить и сорваться туда, к ним. Потому что мало ли что? А ты, просто вовремя появившись, сможешь поднять тревогу заместо выбывшего дозорного. Прокрасться в лагерь врага, ведь никому в голову не придёт такая наглость, что один, всего один дроу рискнёт сунуться в лагерь сразу двух домов, а значит, можно будет и подслушать планы врагов. Или просто закрыть собой дорогое и близкое существо. Совершить свой собственный подвиг. Ведь так?

— Вы знаете? Откуда? — из взгляда парнишки пропала настороженность, зато там отразилась тревога и все переживания, что были у Алоринеля.

— Потому что сама хочу того же. — Улыбнулась ему и рискнула положить руку на плечо, посчитав, что то, что парень не сбросил мою руку и не отшатнулся, это хороший знак. — Только нельзя! Наши дозорные и лучники должны знать, что им есть куда отступать! Что их ждут, что даже если они вывалятся в портал раненными, здесь их встретят и окажут помощь! Выполнив свою работу, они должны знать, что вернутся домой, и их прикроют сомкнувшиеся ряды тех, кто с ними одной крови. Ради кого они рискуют. Понимаешь? У каждого из нас есть свой собственный пост, который мы не имеем права оставить.

Может и слишком напыщенная речь, но как ещё разговаривать с парнем, собравшимся геройски погибнуть?

— У меня нет, у него. — Показал он на подбежавшего Ранеля. — Просто сидеть в нижних пещерах и ждать итога. Вот и вся задача…

— Разве? Кто тебе такое сказал? — показательно удивилась я. — Ты же в курсе, что у нас сейчас нашли убежище и оборотни из поселения, и хозяева постоялого двора? И что же это получается? Пригласили, обещали защиту, а сами не выстоим… Какое же это убежище, это ловушка! А теперь скажи мне, сколько лично ты знаешь проходов из нижних пещер?

— Ну… То есть… — растерялся парень.

— Вот именно. Вы, наш последний резерв! Если мы не сдержим врага, вы должны вывести гостей в безопасность. — Со всей серьезностью говорю ему. — Ни смотря ни на что, пятый дом должен жить! И потом… Как ты думаешь, где будет размещаться госпиталь на время сражения? Кто будет помогать лекарям? Кто будет помогать раненным отходить с позиций? Кто будет подносить воду и оружие воинам, вышедшим из схватки? А ты говоришь, просто сидеть! У нас каждая пара рук на счету! Тут как бы совсем мелких к делу пристраивать не пришлось бы.

— Простите, принцесса. Я не сбежать хотел, я не струсил! Я просто не знал, что здесь так нужен и столько всего предстоит. — Алоринель схватил меня за руку, и быстро-быстро говорил. — Вы не переживайте, не надо никого пристраивать, мы справимся! Никто не уйдёт, я всем остальным всё сам расскажу. Рук хватит, мы справимся.

— Так ты у нас первым решил на подвиги смотаться? — улыбаюсь, а у самой сердце в пятки ушло, еле стою от осознания, от какой беды нас отвела простая случайность. — И много вас, кандидатов в герои?

— Чуть больше двух десятков, илая! Мы сильные, подготовленные, никто ныть не будет. Мы справимся. — Парень вытянулся струной, глаза заблестели решимостью. — Каждый займёт свое место и не подведёт.

— Алоринеля послушают, — желая успокоить, подливал маслица Ранель. — С ним редко кто спорит, он лучший!

— Твоя мама не зря гордится тобой! — а вот это была верная фраза.

— Илая Алора говорила обо мне? — казалось мальчишка замер, даже не дыша.

— Мне нужно, чтобы кто-то проследил, чтобы дети наших союзников не пострадали и не влезли, куда не надо, и чтобы при этом не было ссор с нашей малышнёй. Меня заверили, что ты справишься с этой задачей. — Подначивала я задумавшихся мальчишек. — Мы уйдем, им приходить на наше место, нельзя допустить, чтобы детские обиды стали фундаментом для противостояния в будущем.

— Илая, можно попросить девочек помочь резать паутину на целительские ленты для раненных. — Предложил Алоринель. — работа не сложная, но требует слаженности и очень утомительная. Отказаться они не смогут, да и не захотят. Им придется помогать друг другу.

— Сможешь заинтересовать девчонок? — прямо спросила Алоринеля.

— Да, илая. — Заверил меня парень.

— И ещё. Алоринель, о тебе я узнала от Алоры. Она же сказала, что ты её сын. Прямо и открыто сказала. Алора… Алоринель… Подумай об этом, когда выдастся свободная минутка. — Попыталась я загрузить голову парня, чем-то ещё, кроме тяги к геройству, скорее всего, посмертному!

Судя по широко распахнувшимся глазам, обдумывать эту мысль он начнёт прямо сейчас. А то "илая Алора"!

Мальчишки убежали готовить всё необходимое для исполнения поручения. И только тогда я смогла выдохнуть, ощущая себя, как после пробежки километров так в десять. Больше двух десятков подростков! У нас под носом! И если бы хоть один оказался вне надёжных пещер? Какова вероятность, что они попали бы в лапы третьего или четвертого домов? Как скоро из мальчишек вытянули бы всё, что они знали, видели и когда-либо слышали?

Я не задумывалась, какая судьба их ждала. К чему мне придумывать, если сейчас в госпитале лежат живые свидетельства злобности этих фурий? Когда бы мы узнали? Успели бы, смогли бы спасти хоть кого-нибудь из этих ребят? Опасность миновала, а страх всё никак не отступал.