Говорящая с ветром

Вцепляюсь в и так искусанные губы, стараюсь чуть шевельнуться, чтобы боль в спине хоть ненадолго отрезвила. Она сосредоточенна и серьёзна, видно сейчас для неё существует только поединок. Её чувства и эмоции отдают прохладой, морозной свежестью, манят, как мягкое одеяло, в которое я как то раз завернулся в детстве, когда убирал комнату правящей.

Чувства её соперницы сложно различить в общем болоте. Но потом появляется страх! Он вокруг, лезет изо всех щелей! Зажравшимся пиявкам показали, что такое истинный воин, не забывший традиции и законы своего мира. А они не ждали, не ожидали. Этот страх парализует их самих, рождает лютую беспощадную ненависть. Потому что больше всего на свете. мы ненавидим то, чего боимся!

Правящая прерывает поединок, чтобы спасти одну из гостий. Не думаю, что она остановила бы его, если бы опасность угрожала наследнице пятого дома. Но, тем не менее, она выиграла, и её воины забирают нас в новый дом. Теперь, мы личное имущество их принцессы. Даже не мужчины, не рабы, а имущество. Но впервые моя участь меня не пугает.

Теплой волной воспоминаний о её сопереживании к чужому полукровке окатывает сердце. Но блаженную истому прерывает чувство опасности. Неумолимо приближающейся, неизбежной… Чувствую решимость правящей и злобу, которую она еле сдерживает. Понимаю, что сейчас будет нападение. Думаю, что и менталисты чувствуют то же самое, только ещё сильнее.

На одних инстинктах рвусь вперёд, пытаясь заслонить собой, и только распрямившись понимаю, что смог оторваться от собственного тела. Может я уже умер? Но я точно понимаю, что мне не время уходить. Мне важно, чтобы эта девушка ушла отсюда живой и невредимой, важно настолько, что собственная смерть даже не тронула.

— Нет, ты не умер. Это способность почти всех одарённых. Как ты только камня избежал, ведь проверяют всех, и полукровок тоже. — Рядом со мной, также заслоняя собой принцессу пятого дома, стоит воин, и как я чувствую, менталист.

Но главное не это. Главное, что на его груди, там где располагается сердце, ярким пятном цветут подгорные орхидеи, символ пятого дома и признак того, что у этого мужчины есть та, что приняла его сердце и хранит, вместо того, чтобы пронзить сарксом. Для меня это сродни ожившим легендам! Ведь доподлинно известно только о двух дроу, носящих на груди подобный рисунок, братья из первого дома, ставшие мужьями Лолиары Лангран. Но она не дроу. И не наследница! Я не знаю, что я могу сделать, и чего мне это будет стоить, да хоть посмертия, но она должна выжить!

— Я не менталист. Просто ощущаю эмоции и чувства. — Отвечаю счастливчику. — Мы можем хоть что-то сделать? Её же сейчас попытаются уничтожить.

— Наверняка. Но в чужом доме у меня мало возможностей, только принять удар на себя. — Соглашается со мной незнакомец.

— А если разделить на двоих? — спрашиваю его.

— Тебе это зачем? — спрашивает меня, подозрительно прищурившись.

— И почему на двоих, когда нас четверо? — словно из ниоткуда появляются два менталиста третьего дома со звёздами на груди.

— Она напоила своей кровью мой кристалл, кристаллы третьего дома не дадут силы против неё. Илаи могут использовать только то, что уже есть в жилах дома и в накопителях. — Сказал тот, что выглядел чуть пободрее.

— Правящая, скорее всего, будет бить при помощи своего посоха. Это артефакт, который перемалывает того, на кого направлен удар просто в фарш. — Пояснил второй. — Развеять не получится. Но в момент, когда формируется заряд, можно ударить в навершие посоха! Тогда удар уйдет в никуда, а сам посох будет уничтожен.

По коже, словно колючей лозой ударили, от злобного ликования и торжества.

— Сейчас… — выдохнул я.

Секунды понадобились менталистам, чтобы встать треугольником, в центре которого стоял я. Впереди меня встал тот, у которого был знак выбора. Два других менталиста встали позади меня, так, что одной рукой они прикасались к плечам друг друга, а второй того, кто стоял впереди. Я, недолго думая, положил свои ладони на его плечи, поверх их рук. Пусть дар у меня не раскрыт и жизненных сил крохи, но единственная за сотни лет дроу, у которой есть сердце, должна жить, вопреки всем планам злобной старухи.

Синее пламя вспыхнуло стеной вокруг нас, словно рядом выросли гигантские кристаллы. Видимо камни, дающие силу третьему дому выбрали на чьей они стороне.

Многие считают их просто камнями, но я уверен, они живые! Они чувствуют и переживают боль своих побратимов и гибнут вместе с ними. И рано или поздно, но начинают ненавидеть тех, кто в этом виновен. Та, для кого я был игрушкой, была из признанных наследниц, и она в отличие от очень многих знала о менталистах, и даже была в пещерах, и не раз. И таскала меня с собой, и каждый раз я чувствовал гнев, исходящий от камней во время пыток менталистов. И мне кажется, что это не менталисты отдают силы, которыми напитываются жилы дома, а камни, желая прекратить мучения побратимов.

Словно сквозь дымку я видел, как с перекошенным от предвкушения расправы лицом, правящая третьего дома вскинула посох, на который опиралась при ходьбе. В глубине темного навершия загоралась пока ещё маленькая синяя искра. И именно в этот момент мы нанесли удар.

Звон разлетевшихся осколков подсказал, что наш удар достиг цели. И следом нас буквально обдало нестерпимым жаром. Даже вздохнуть было больно. Перед тем, как меня накрыло тьмой, я успел заметить на груди выбранного принцессой дроу огромный, до самого мяса, ожог.

Я не мог просто так воспользоваться тишиной и блаженством беспамятства. Я всё пытался вырваться, хоть на пару секунд… У меня получилось и, хотя перед глазами всё плыло, я пытался найти яркое пятно волос наследницы пятого дома.

Видно пока я был в беспамятстве, мы все успели переместиться к порогу пятого дома. Мои стоны привлекли внимание наследницы и, как я понял, правящей, что к моему удивлению, вышла встречать свою наследницу. Из всех дроу пятого дома, которых я видел, только они были с открытыми лицами.

— Ваш выбранный… он удар… На себя и… — каждое слово с хрипом вырывалось из обожженного горла, но судя по расширяющимся от волнения глазам, наследница меня прекрасно понимала. — У него ожог… На груди.

Правящая и наследница переглянулись.

— В ритуальный зал! — сказала правящая, и наследница буквально сорвалась с места.

"Всё, вот теперь можно и во тьму"

Глава 24.

Лилит.

После слов того парня, которого я выиграла в поединке, я, не помня ни о чём, бежала в ритуальный зал на пределе своих возможностей, пугая стоявших на охране коридоров теней. Потому что когда во время войны генералы бегают, это страшно. Состояние войны для пятого дома не прекращалось никогда, а я для них и была тем самым, пресловутым генералом.

Но мне сейчас было совершенно не до того, что они все подумают. Мой верный Дзен, словно понимая, что произошло что-то очень страшное для меня, бесшумно скользил рядом, перебирая лапками по стенам.

Правящая влетела в ритуальный зал, когда я уже успела и пустить свою кровь по пентаграмме, и улечься, как положено.

— Подожди, торопыга! Думаешь состав, погружающий в транс, у меня всегда при себе? Дзен, ты что… А.… Ну, можно и так. — Помогая мне, арахнид вцепился в мою шею, там, где бился пульс.

Перехода я даже не заметила. Секунда, и я раненным зверем мечусь по знакомому утёсу. Ядгара я заметила в последний момент, когда он уже почти сполз с каменного края площадки в бушующий поток. Подхватила его под подмышки, стараясь не задевать грудь, и тянула изо всех сил. Вытащить такую махину оказалось очень непросто. Кожу на спине я точно ему ободрала, но я справилась.

Упав рядом с бесчувственным телом, я пыталась отдышаться и сообразить, что теперь делать! Знать бы заранее, о таком повороте в своей жизни, пошла бы учиться на хирурга. Была же ведь возможность поступить в Питер, в военно-медицинскую академию! Вот самый тот профиль по моей сегодняшней жизни!