Страница 30 из 82
***
— Резче, чётче. Больше работай кистью, не корпусом. Стоп.
Как я ни старалась, а всё же пропустила удар.
С первого дня вынужденной остановки Фаррел взялся обучать меня бою на мечах. Присмотрел подходящую поляну, и теперь мы дважды в день ходили туда заниматься. Я начинала с разминки, ката и отработки одиночных ударов, а затем мы переходили к парным упражнениям.
— Дальше отрабатываем круговое расцепление с простым смещением и сразу — расцепление с быстрым перенацеливанием, — и маг немедленно перешёл в атаку, не давая ни секунды передышки.
Во время наших занятий Мира заступала на дежурство у постели оборотня, а Сали первое время увязывалась за нами вместе со своими мужчинами, лихо переведя серьёзное дело в очередное шоу. Демон и эльф по очереди показывали девушке базовые стойки, удары и блоки, а она, в основном, хихикала и лезла к ним обниматься. Сали и к Фаррелу попросилась «в ученицы», но он жёстко отказал, заметив, что двух отличных мечников ей хватит за глаза. А мне её приставания к магу почему-то были неприятны…
Мой учитель владел холодным оружием на высочайшем уровне. Тэрмод и Лэйс напару проверили его в тренировочном бою и чуть ли не хором вынесли вердикт: местер[1], причём местер первого класса. Ещё бы, он играючи, почти лениво, отбивал двойные атаки, а в конечном итоге демон и эльф оказались на земле, обезоруженные, с остриями мечей у горла. Однако, Фаррел тут же вернул комплимент, назвав их профессионалами.
Так что с учителем мне повезло, и я вовсю тренировалась, благо, постоянные занятия единоборствами, часто на пределе возможностей, были привычным и любимым делом. И этот же опыт помогал схватывать на лету приёмы нападения и защиты с мечом. Больше всего мне нравились обманные движения: скольжение-обманка, укол-обманка, круговые обманки, правда, перехитрить Фаррела не удалось ни разу. Он вообще отбивал любые удары с закрытыми глазами.
Постепенно мы настолько привыкли к Тинисском лесу, что стали чувствовать себя здесь, как дома. Обустроили быт и даже наладили отношения — плотное взаимодействие и совместная битва с тварями не могли пройти даром. Теперь наш отряд напоминал сборную по какому-нибудь командному виду спорта, наподобие хоккея в НХЛ, где каждый играет на свой результат, но вместе с тем за общий успех временного коллектива.
Я продолжала работать над контролем эмоций и однажды наконец-то почувствовала, что действительно разделилась: одна часть меня ощущала дикую усталость и раздражение из-за того, что Сали опять ушла в лес с мужчинами и не сменила меня у ложа оборотня, а другая — спокойно наблюдала за этим со стороны. Конечно, сразу побежала известить о достижении мага.
— Хорошо, — прокомментировал он, кажется, нисколько не удивлённый, — второй этап ты освоила. Остался третий — стать наблюдателем, ощущая отголоски эмоций как ничего не значащий фон.
— Как это?
— Например, если ты идёшь по улице, а где-то во дворе лает привязанная к конуре собака — ты будешь обращать на неё внимание?
— Конечно, нет.
— Ну вот, тут то же самое. Эмоции — это лай привязанной собаки, которую можно и нужно игнорировать. И поспеши.
— А куда спешить? Нам ещё идти и идти. Тем более неизвестно, когда мы вообще продолжим путь.
— Чем быстрее освоишь этот этап, тем быстрее сможешь подключиться к Сердцу Магии. А насчёт задержки — ты же сама настаиваешь на том, чтобы дождаться оборотня.
Конечно, как иначе? Пока мы жили в Тинисском лесу, мужчины отбили две атаки тварей. Правда, нападали они по несколько штук, но факт есть факт: оставь мы оборотня одного, и его точно уничтожат. Это, не говоря о том, что без холодных компрессов он и сам быстро скапустится.
— Уходишь от темы, — недовольно заметила я, — а ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И вообще, по-моему, ты обманул меня, когда не стал ничего объяснять, сославшись на то, что нас могут услышать. Поставил бы Полог Неприметности, да и всё.
Но маг только улыбнулся, совершенно не впечатлённый моей попыткой поймать его на лжи.
— На всякое действие всегда есть противодействие, на большинство магических щитов при желании можно найти как нейтрализатор, так и пробивающий его малетум. Вспомни Одхана.
— А Мира сказала, что это невозможно. Что в тот раз ты сам приоткрыл демону Полог.
— Так и сказала? И почему же ты сейчас разговариваешь со мной, а не убегаешь, сверкая пятками? — осклабился маг.
— Кажется, она сказала «практически невозможно».
— Вита, успокойся, я последний, кто будет желать тебе зла, — очень серьёзно проговорил Фаррел, неожиданно взяв меня за руку и глядя прямо в глаза.
— Интересно, почему, — тихо пробормотала в ответ, не представляя, как реагировать на столь странное признание, чувствуя от руки мага приятное тепло, вмиг отозвавшееся во всем теле сладкой дрожью.
— Узнаешь. Этот разговор слишком важен, поэтому я не готов рисковать, заводя его посреди леса.
— Думаешь, в городе будет безопаснее? — криво усмехнулась я.
— В этом городе — нет. Поэтому разговор откладывается до Эйре.
Да твою ж… Я чуть не застонала.
— Вита, — Фаррел внимательно наблюдал за моей реакцией, не отпуская руку, да я и не хотела её отнимать, — пожалуйста, тренируйся. Поверь, для тебя это жизненно необходимо.
Этот разговор сподвиг меня на ещё более активную работу над собой. Я тренировалась денно и нощно, и всё бы ничего, но меня вновь начали преследовать сны.
Мне снилось, что я бреду по бесконечным коридорам огромного мрачного замка. Потолки, уходящие далеко вверх, невыносимо давят. Высоченные каменные стены с колоннами и редкими факелами, горящими зелёным огнём, кажутся безмолвными стражами, которые с презрением смотрят на меня. За каждым поворотом появляются всё новые ответвления коридоров и ни одной двери, в которую можно было бы войти. И каждый поворот приносит всё более сильную физическую боль.
В какой-то момент, отчаявшись найти выход впереди, решаюсь вернуться назад и попробовать другой путь, но за последним поворотом ничего нет. Лишь странная живая пустота, дышащая и манящая — войди! Я подхожу, всматриваюсь в неё и вижу дивный сад. Там только что закончился тёплый дождь, умывший цветы и насытивший воздух свежестью. О-о, здесь меня точно оставят все проблемы, уйдёт невыносимая боль и наконец-то всё станет хорошо. Но в тот момент, я когда собираюсь войти в сад, слышу голос, доносящийся откуда-то издалека:
— Виииииииииита! Неееееет! Стооооооой!
Голос мне знаком, но кто это? И почему он не хочет пускать меня в чудесный сад? Мне больно, но когда я лягу в гамак, растянутый под кудрявыми зелёными кронами тысячелетних деревьев, боль исчезнет, я знаю!
Делаю ещё шаг к бездне и вдруг вижу чёрные глаза. Синие звёзды полыхают в центре зрачка, притягивая взгляд — это он, мой дракон! Мужчина качает головой:
— Вита, нет.
Его взгляд проникает всё глубже и глубже, прожигает, пронзает насквозь и, в конце концов, я просыпаюсь.
Теперь лабиринт с пустотой снился мне каждую ночь. Я не могла рассказать о нём Фаррелу, потому что во сне присутствовал дракон, а о нём и своих чувствах к нему говорить не хотелось. К тому же, последнее время моё отношение к магу начало меняться, я боялась, что из дружеского оно может перерасти в нечто большее. Такое положение вещей пугало, особенно теперь, когда совершенно точно — я это чувствовала, — дракон во сне спасал меня от какого-то невероятного кошмара.
Останавливала и ещё одна, не менее серьёзная причина. Было ясно, что маг не похвалит за очередную волну непонятных, слишком реальных снов, наверняка опять скажет: «Недостаточно контролируешь эмоции». Но как я ни старалась, отключая их перед сном, это не помогало. Снова и снова лабиринт захватывал меня в свои сети, и только появление дракона каждый раз спасало от голодной пустоты, затягивающей в бездну.
***
Спустя три недели, во время моего дежурства оборотень пришёл в себя. Распахнул на удивление ясные (после такого-то длительного забытья) глаза серо-зелёного цвета и долго всматривался в моё лицо.