Страница 6 из 10
– Афганская травка – это тебе не просто травка. Жаль, война кончилась: не было худа без добра.
Сашок закурил, несколько раз затянулся поглубже и задержал дыхание, чтобы как можно меньше дыма потом вышло наружу, и папироска пошла по кругу. Она потрескивала, как трещат дрова в печке, только чуть-чуть потише, и издавала терпкий и неприятный запах.
Девочки сидели молча, боясь пошевелиться, и завороженно наблюдали за происходящим у них на глазах таинством.
Когда всё закончилось, Данька вытащил из сумки видеокассету и сказал:
– А теперь премьера сезона!
– Давайте лучше потанцуем, – предложила заведенная всем происходящим Светка, энергия которой неудержимо перехлестывала через край, так что она уже не могла сидеть на месте. – Кто за?
– Хорошо, – согласился Данька. – Премьера сезона и танцы – одновременно!
Компания издала восторженный вопль и повскакала со своих мест. Потушили люстру, и комната осветилась мерцающим светом экрана включенного телевизора.
Фильм начался с того, что какой-то мужчина готовился войти к какой-то женщине.
Первыми из комнаты выскочили Ленка и Светка. За ними последовала Адка. После этого к ним с неохотой присоединилась Людка.
– Они чё, ваще обкурились, что ли? – зашипела Светка на Адку.
– Выбирай, на кого наезжаешь! – вскипела та.
– Пойду со стола уберу, – бесцветным голосом сказала Людка и вышла.
– Пойду Людке помогу, – сказала Светка и тоже вышла.
Они принесли грязные тарелки и отправились за остатками еды.
Ленку так и подмывало под каким-нибудь предлогом тоже вернуться в комнату и хотя бы краешком глаза взглянуть на то, что происходит на экране. Она взяла торт, приготовленный к чаю, и понесла его к столу. Одна Адка осталась сидеть на кухне, надувшись на всех своих подруг за их, как ей казалось, молчаливые и несправедливые обвинения.
В комнате было шумно. Данька гоготал, развалившись на диване, и комментировал ситуации, возникавшие в фильме. Володька, Боник и Сашок поддерживали его дружным смехом и с лукавством наблюдали за девочками, которые суетились вокруг стола. Ленка и Светка на ходу изобретали способ, как смотреть телевизор, не отрывая взгляд от посуды, а Людка, не стесняясь, глядела прямо на экран.
В конце концов стол был убран и вновь накрыт к чаю, и вся женская компания опять собралась на кухне. Все поводы к тому, чтобы вновь оказаться в комнате, были исчерпаны.
– Ну хватит! – вдруг очнулась Адка, всё это время молча просидевшая на табуретке. Она решительно встала со своего места и вызвала на переговоры Володьку.
– Значит, так, – сказала она, – или вы сворачиваете весь этот балаган, или мы уходим.
Володька заулыбался во весь рот, чмокнул Адку в щеку и вышел из кухни. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание, а следом за ним по дому разнесся дружный мужской смех. Щелкнул выключатель телевизора, и из гостиной донесся громоподобный голос Даньки:
– Танцы до утра, господа!
На кухню влетели Боник и Сашок и увлекли всех за собой.
Танцы выявили предпочтения, которые вызревали в течение вечера. Данька танцевал со Светкой, Людка не отходила от Кирилла, Володька волочился за Адкой, а Ленке приходилось разрываться между Боником и Сашком.
Боник, пригласив Ленку на танец, упорно пытался просунуть свою коленку между ее ног, и когда это ему наконец удалось, Ленка вдруг поняла, что так танцевать действительно приятнее.
– А я тоже в городе работать буду, – говорила Светка, танцуя с Данькой. – У меня и сестра там работает. В криминалистическом отделе. И я там хочу.
– Фу, какая гадость! – сказал Данька.
– Почему?! – восхищенно удивилась Светка.
– Никогда бы не подумал, что такой девушке, как ты, нравится копаться в трупах.
– Да нет, – засмеялась Светка. – Трупы – это в морге!
– A-а, так они, значит, в этом отделе челюсти маньякам выворачивают?
– Почему? – смеялась Светка.
– Ну-у, чтоб те признались, где они попрятали отрезанные головы. Им же в милиции нужны свидетельские показания.
– Фу, какой же вы противный!
– Я?! – удивился Данька. – И так сказать о человеке, который хочет докопаться до истины!
– До какой?! – смеялась Светка.
– Почему такую красивую девушку тянет работать в криминалистическом отделе.
– Тогда вы и ответьте: у вас это лучше получится.
– Я думаю… – протянул Данька, размышляя над ответом, – что ты хочешь стать секретным оружием народной милиции.
– Каким?! – давясь от смеха, спросила Светка.
– Тебя будут ставить в центр пустой камеры, раздевать и по очереди вводить туда подследственных. И они тут же будут догола раскалываться.
– Фи, пошляк!
Данька покрепче обхватил Светку за талию и притянул к себе.
– Нет, – уверенно сказал он. – Специально для тебя в коридоре райотдела милиции выстроят подиум, и ты будешь демонстрировать на нем носибельные вещественные доказательства… В качестве следственного эксперимента, конечно, – добавил он.
– Да нет же, – засмеялась Светка. – В криминалистическом отделе проводят химические реакции и определяют: что, где и когда произошло. Это очень важно для раскрытия преступления.
– A-а, а я-то думал, что тебя больше интересует общественно полезная деятельность.
– Это какая же?
– Ну, например, выдергивать золотые зубы у покойников, чтоб они от жадности оживали и помогали сторожить заключенных.
Постепенно все натанцевались, устали и всё больше сидели, болтая всякую чушь. Но и это довольно скоро стало надоедать: уже столько всего было переговорено за этот вечер. В конце концов Людка утащила Кирилла в одну из комнат на втором этаже, Володька предложил Адке прогуляться по берегу озера, а Адка потащила за собой Ленку: «Чтобы глупостей не наделала, – наставническим тоном объясняла она на следующее утро после дня рождения. – А то вы с этим Боником такие кренделя вытворяли!» – «Какие это такие кренделя?» – разозлилась Ленка на Адку. – «Да ты-то хоть помнишь, где его руки у тебя не побывали?» В гостиной остались Сашок, который заснул на диване, Боник, пристроившийся рядом с ним и со скуки одну за другой сосавший сигареты, и Данька со Светкой, втиснувшиеся в одно кресло и о чем-то шептавшиеся.
– Слушай, подруга, давай будем партнерами, – говорил Данька.
– Давай. А это как?
– Ну, это совсем просто: ты – мне, я – тебе.
– Держи, – засмеялась Светка, вынула из кармана маленький носовой платок и отдала Даньке. – Теперь твоя очередь.
– И это всё, что ты можешь мне дать? Жадина!
– Нет, не жадина!
Светка обернулась в сторону Боника, к которому они сидели спиной, проверяя, чем он там занимается, а потом чмокнула Даньку в щеку.
– Вот, – сказала она.
– Ну-у, это слишком много, – протянул Данька.
– Ах, так! Теперь мне ясно, как ты ко мне относишься!
Данька взял Светку за руку.
– Идем отсюда, и тогда увидим, кто и как к кому относится.
Они встали и вышли в соседнюю комнату. Данька прижал Светку к стене и стал целовать, потом повалил на ковер и попытался стянуть с нее платье. Светка вскочила, отбежала в сторону и забилась в угол дивана, испуганно-удивленно уставившись на Даньку протрезвевшим взглядом.
– Вот это криминалист! – попытался пошутить Данька. – Ты чё, девочка, что ли? Ну и сказала бы сразу: мол, так и так. Я ж не сосунок какой, не Паганини, чтоб на одной струне играть. Ты, Светок, мне верь, если захочешь, ты как девочкой была, так ею и останешься, а удовольствия всё равно получишь больше, чем жена от мужа получает, – сказал он и стал объяснять ей способы, как это может быть.
– Хочешь – так, а не хочешь – вот так. Ты только не бойся, Светок, твое слово для меня – закон: шаг вправо, шаг влево – расстрел. Прислушайся к голосу своего тела, на котором можно сыграть сотни забавных мелодий и десятки изысканных симфоний. Разве ты не ощущаешь в себе эту возможность, мимо невообразимых прелестей которой ты нечаянно можешь пройти? Признай мою полную власть над собою во всем и ощути истинный вкус жизни, познай свое предназначение на этой земле, освещенное моим светом, которому нет нужды прикрываться туманом несбыточных обещаний.