(Не)уДачное лето

Баба Маша вздохнула, махнула рукой и пошла обратно в дом, позвав за собой Дашу.

Багаж девушка поставила в сенях, вовсе не планируя тащить его дальше. Вещи-то можно было и вручную перенести, не надрываясь и не загромождая комнату самим чемоданом.

– А может, и зря я отказалась от того, чтобы Денис меня до дома проводил… – подумалось Дашке.

Опасные мысли! Она поспешила прогнать их и тряхнула головой. Вышло неудачно –сильно, так что косынка слетела с головы, и волнистые впряди встопорщились на макушке огненным дикобразом. Появляться в таком виде перед бабушкой и слушать, как же плохо она обошлась со своей внешностью, Дашка не хотела. Пришлось открыть чемодан и выудить оттуда расческу. Чтобы два лисьих хвоста превратились во вполне приличную на вид косу потребовалось на более пары минут.

– Другое дело! – похвалила баба Маша.

– Знала, что тебе понравится.

– И тебе понравится, когда перестанешь упрямиться. Так тебе лучше. Сразу видно, что ты взрослый и серьезный человек.

– Ой, ба! Не начинай! Ты же знаешь, как я не люблю быть серьезной.

– Знаю, знаю. Давно ли сама была такой? – подмигнула старушка.

Даша залилась звонким смехом. Что верно – то верно: ее бабушка девчонкой была совсем недавно.

Следом за бабушкой девушка вошла на кухню и плюхнулась на стул возле окна. Села вполоборота к столу, чтобы лучше видеть, как баба Маша берет с шестка1 поднос со свежими румяными пирожками. Так вот откуда пахло вареньем! Бабушка не варила его, а пекла с ним любимое Дашино лакомство.

– Дома мать такого не делает? – спросила старушка.

– Она шарлотку печет очень вкусную! – тут же пресекла девушка возможные упреки.

При всех достоинствах, был у бабы Маши один большой недостаток. Как и полагается классической свекрови, невестку свою она не любила и не упускала возможности показать окружающим, в чем та ей уступает. Поделать с этим ничего нельзя было: Дашке и ее отцу приходилось с этим мириться, а Ирине Андреевне мужественно терпеть и искать поводы, чтобы в последний момент отказаться от поездки в деревню.

– Ну, рассказывай! Как поживаешь? – разливая парное молоко, еще не остывшее после дойки, спросила баба Маша.

– Что рассказывать? – уточнила Дашка, кусок за куском изничтожая свежую выпечку.

– Молоком запивай! А то живот заболит, – напомнила баба Маша.

Дашка усмехнулась, расправила плечи и со знанием дела заявила:

– У студентов от еды животы не болят! От ее отсутствия еще могут, да и то не факт.

– Ох, ты моя студентка! Прямо так хлебом и водой питаешься?

Пришлось Дарье признаваться, что кормят ее по всем правилам: три раза в день и еще полдник устраивают, чтобы молодой организм не ослабел от непомерных нагрузок.

– Я маме говорю, что растолстею, но она ни в какую не желает меня слушать.

– И правильно делает! Дурная нынче у молодежи мода на худобу. Человек должен быть правильного телосложения.

– Идеальной формы шара, – улыбнулась Дашка, а баба Маша поджала уголки губ и погрозила ей пальцем.

В конце концов, пироги перестали влезать в Дарью. Отодвинув тарелку с парой оставшихся, девушка откинулась на спинку стула и залпом выпила стакан молока, чтобы бабушка перестала на нее косо смотреть. Косо баба Маша перестала, но иного взгляда в сторону не отвела. С доброй улыбкой, внимательного и явно говорящего о том, что бабушка все еще чего-то ждет от разомлевшей внучки.

Дашка постаралась сделать вид, что ничего не замечает. Потом постаралась потяжелее вздохнуть, чтобы бабушка смилостивилась и перестала задавать вопросы. Увы, не сработало! Баба Маша не упустила возможности завести разговор на любимую животрепещущую тему.

– Так значит, говоришь, ни с кем пока не познакомилась?

– Нет, – вздохнула Дашка.

Сама баба Маша вышла замуж в восемнадцать лет, сразу после окончания школы. Через девять месяцев, как по расписанию, родила ребенка – Дашиного отца. «Чем раньше, тем лучше!» – был ее девиз, поэтому в ее присутствии можно было не заикаться о современной тенденции «карьера прежде семьи». Баба Маша считала это происками едва ли не дьявола! И поскольку родной кровиночке желала только добра, всячески подталкивала Дашу к ускорению процесса. Тем более что медлить дальше было нельзя! В этом году Дарье исполнялось двадцать.

– И никого на примете нет?

От очередного вопроса Дашка попыталась отмахнуться:

– Ба! Ну, что ты, в самом деле? Дай хотя бы пирожки переварить. Они у тебя очень вкусные сегодня получились!

– Спасибо на добром слове, но на отсрочку не надейся. Знаю я тебя! Когда отдохнешь, тебе будет уже не до разговора. Леность пройдет и побежишь по своим делам.

С этим поспорить Дарья не смогла. Пришлось набраться терпения и продолжить беседу. Целый час в шутку и всерьез они с бабушкой обсуждали молодых людей. Не каких-то конкретных, а совершенно абстрактных. Баба Маша аккуратно выспрашивала, что нравится внучке в ее друзьях, что раздражает ее, с чем она могла бы смириться, а на что никогда не закроет глаза.

– Ты как будто жениха мне подыскала и проверяешь, подойдет ли, – заподозрила неладное Дашка.

– Ой, ну какого жениха? – как будто искренне удивилась старушка. – Скажешь тоже! Где мне его тут взять? Нет, молодежь-то и в Лесово, и Удальцово на лето приехала, но не про тебя те ребята.

Разумеется, Дашка тут же заинтересовалась. Для любовных встреч или для дружеских, а кто-нибудь ей нужен был в ближайший месяц!

– Кто такие? Я их знаю? Пароли? Явки?

– Не знаешь и знать тебе их не надо! Они тебя старше. Да и вообще… нехорошие ребята.

Дарья кивнула, но про себя подумала, что, по мнению бабушки, у нее и мама не очень хорошая. И раз последнее было неправдой, то и ребята могли оказаться вполне приличными людьми.

Взяв информацию на заметку, девушка собралась с силами и встала.

– Что-то устала я, в сон клонит.

– Дорога долгая, жара, да и после экзаменов накопилась, – кивнула бабушка. – Иди, отдыхай.

– Помочь ничего не нужно? Я видела подпорок у яблонь нет, а ставить уже пора. Жалко будет, если ветви поломаются и деревья пострадают.

– Ты же не на часок приехала! Терпит это, да я и сама могу. Ты бы мне лучше грядки прополола. У меня после весны спина совсем разболелась, не наклониться толком.

– Хорошо. Только, раз уж мы договорились, ты сама ничего не делай!

– Не буду.

«Еще как будешь!» – вздохнула Дашка, но переселить себя и взяться за работу сегодня не смогла.

– Родителям напиши, что доехала, чтобы мне уж не звонить им, – попросила вдогонку бабушка.

– Непременно! – отозвалась девушка и закрыла дверь в свою спальню.

Спаленок в доме было три. Все небольшие, но Дарье повезло стать хозяйкой самой маленькой. Низкое окно украшала кружевная штора. Скудную обстановку комнаты составляли кровать, небольшой столик и пара книжных полок на стене. Больше ни на что места не хватало.

После приезда приходилось некоторое время привыкать к стесненным условиям. Баба Маша по привычке сокрушалась, что внучка терпит неудобства. Дашка неизменно отшучивалась в ответ. Какое-никакое, а даже крохотное личное пространство было гораздо лучше, чем большая общая среда обитания, как в доме у тети Кати. У бабушкиной подружки даже кухня не была выгорожена!

– Хотя ей и прятаться-то не от кого. Одна ведь живет, – закончила размышления Дашка и упала на кровать.

Пуховая перина тут же промялась, обнимая девушку. Даша улыбнулась, натянула на плечи кусок покрывала, закрываясь от сквозняка из открытого окна, и быстро забылась крепким сном.

Проснулась Дашка часа через два от вибрации мобильного телефона. Родителям позвонить она, конечно, забыла, поэтому Дмитрий Егорович набрал ей сам. Звонил долго, настойчиво, не оставляя возможности пропустить звонок.

– Алле! – наконец, сонно прокряхтела Дашка.

– Так я и думал! – раздалось в ответ. – Про все забыла и спать легла.

1

Шесток – площадка перед устьем русской печи.