Коррекция (Йеллоустоун)

– Приветствую вас, господин Сатоми Морисима, – поклонился в ответ Алексей. – Ваша программа переводит и мой разговор или мне включить свою?

– Вы говорите на хорошем японском, – слегка улыбнулся премьер-министр. – Чтобы вас не задерживать, я хотел бы перейти к делу. Мы знаем, что вы лучше всех подготовились к катастрофе. У нас к вам деловое предложение. Вы можете принять восемь миллионов наших детей? Прошу не спешить говорить «нет». Дети будут в возрасте от пяти до десяти лет. Они мало едят и не доставят беспокойства. К малышам добавим девушек, которые будут за ними ухаживать. В оплату можем отдать вам любые технологии и много уникального оборудования. И уцелевшие никогда не потребуют своих детей обратно. Мы предпринимаем большие усилия для спасения населения, но не сможем всех спасти, особенно детей.

– Мы поможем, – ответил Алексей, – только вам придётся самим доставлять детей во Владивосток, а оттуда их эвакуируем. Тянуть с этим не стоит, так как мы ожидаем осложнений с Китаем. Да, с оборудованием можете не спешить, а информацию по технологиям передадите по каналу, который вам предоставят.

Глава 25

– Не ожидала я от них такого! – сказала Лида, когда Алексей вечером рассказал о договоре с японцами. – Ты сам предложил европейцам, и, наверное, откажутся, а эти...

– Потому что в Европе полно придурков! – охарактеризовал Европу муж. – Они ещё не до конца осознали серьёзность положения, а когда осознают, поезд уже уйдёт. Да и не смогут ни о чём договориться, перемрут вместе с детьми. А японцам не позавидуешь. Море, которым многие кормились, почти ничего не даст, а купить продовольствие не получится. И ещё их Фудзи начала плеваться огнём. К соседям тоже не сунешься – не те у них соседи, и кислотой сверху поливает. Но, в отличие от европейцев, это правильный народ. И организованный, и дети для них – это высшая ценность, а мы даём им жизнь. И не только им, они сплавляют нам сто шестьдесят тысяч своих девчат.

– И ты их берёшь. А как же бразильцы?

– У нас хватит места и для бразильцев. Мы ведь можем взять и сто миллионов, и двести. Сейчас у нас всего вдосталь и так будет долго. Хлореллу начнём добавлять в пищу только через два года, когда съедим текущие запасы и возьмёмся за склады в мерзлоте. Сейчас запланировано только строительство подземных теплиц, чтобы обеспечить овощами и зеленью сначала детей, а потом и всех остальных. Но если брать людей со стороны больше, чем планировалось, придётся их же бросать на строительство грибных комбинатов и производство хлореллы. Опять будут нужны теплицы, и не помешает построить десяток реакторов и дополнительную жилплощадь. Всё это решаемо, но...

– Что «но»? – спросила Лида.

– Но мы этого не сделаем. Мы не можем сильно размешивать свой народ чужими, ни к чему хорошему это не приведёт. Сто миллионов – это потолок, и чем больше среди них детей, тем лучше. Русский – это не столько национальность, сколько состояние духа. Язык, культура и образ мысли! Мы не будем держать японских детей в интернатах, а раздадим по русским семьям. Там они быстро освоят язык и пойдут в школу, где через несколько лет ничем не будут отличаться от своих сверстников, кроме внешности. А женщины – это те же дети. Выйдут японки замуж и через несколько лет будут тараторить по-русски и делать всё, что скажут их мужчины. В этом они лучше наших.

– Я давно лупила тебя в последний раз?

– Не пихайся, малыш, у тебя острые локти! Не понимаешь шуток.

– Думаешь, многие возьмут?

– Ты внимательно читала газету? Вижу, что поняла. Если у женщины уже есть ребёнок, но она не хочет вести скромный образ жизни, то обязана каждый раз перед этим делом принимать таблетку. Рождение ребёнка будет наказываться. Средство безвредное и абсолютно надёжное. Удовольствие не гарантируется, а вот отсутствие последствий – вполне.

– Ты сегодня уже дважды пошутил! Что у нас сдохло в лесу?

– Больше не буду. Я к чему веду разговор? Многие женщины хотят малышей, а если нельзя иметь своих, разберут чужих. Да и жалостливый у нас народ, а дети потребуют от них только времени и любви, остальное им даст государство. К тому же женщин, у которых больше двух ребятишек, освободим от работы и будем начислять деньги на их счета. Так что детей разберут, ещё и станут в очередь. Подожди, пришёл вызов.

Звонил министр иностранных дел.

– Можете уделить мне несколько минут? – спросил он после взаимных приветствий. – Мы дали задание послу в Бразилии организовать ваш разговор с президентом. Оно выполнено. Вас соединят через десять минут. Алексей Николаевич, пока меня ещё не освободили от должности из-за отсутствия отношений с соседями, хочу напомнить о необходимости эвакуации на родину персонала всех наших посольств и консульств. И долго с этим тянуть нельзя, многих, возможно, уже не вывезем.

– Я хотел использовать «Ковчеги», но они освободятся только через три недели. Вот что, Алексей Павлович, запросите через всех послов в Европе разрешение на пролёт малых десантных судов «Шторм». Если разрешат, сразу всех заберём, а если не разрешат, обойдёмся без разрешения. Они невидимы для радаров, а с этой теменью вообще никто не заметит. А в Латинской Америке и Канаде привлечём к эвакуации военных моряков. Там сейчас группировка наших кораблей. По остальным решим завтра.

– У тебя разговор с Бразилией, – сказала Лида, когда министр отключился. – Мне уйти?

– Если интересно, можешь послушать, – разрешил муж, – только пересядь подальше от камеры. Можешь забраться на диван, только не кашляй и не сморкайся.

– Ты сегодня не такой, как всегда, – заметила она. – Я давно не слышала от тебя ни одной шутки. Не скажешь, в чём дело?

Загудел коммуникатор, и Алексей дал разрешение на связь. На экране появился пожилой мужчина, напомнивший Самохину его министра заготовок.

– Приветствую сеньора президента! – обратился к нему Алексей. – Наш переводчик с португальского неидеален, поэтому я поставил испанский. Вы не возражаете?

– Не имею ничего против, – ответил президент. – У нас многие говорят на этом языке. Чем обязан честью общаться с вашим превосходительством?

– Вы ещё контролируете страну? Этот вопрос связан с тем, что я хочу предложить.

– Контролирую и намерен сохранить контроль.

– Мы долго готовились к чему-то подобному и проработали разные варианты действий, – сказал Алексей. – Возможно, я смогу помочь советом.

– Мне не помешала бы более существенная помощь, – криво усмехнулся президент, – но я понимаю, что сейчас никто не станет разбрасываться ресурсами. Расскажите своё видение того, что нас ожидает.

– Можно и так, – согласился Алексей. – Пыль осядет через два года. Не вся, но станет светло. Температура воздуха продолжит падать. В Бразилии не дойдёт до морозов, но всё равно не обойдётесь без тёплой одежды и отопления. У нас окончательно потеплеет через двадцать лет, у вас это случится раньше. Значит, вы должны пять лет обогревать дома и пятнадцать лет чем-то кормить население. Зерна мало для людей, поэтому вы не накормите им скот. Если просто взять под контроль продовольственные ресурсы, вам их хватит на год, максимум на два, если урежете потребление. С имеющимися запасами смогут выжить миллионов тридцать, остальные лишние.

– И что вы можете посоветовать?

– Если сумеете удержать власть и мобилизовать население, сможете его сохранить. Вряд ли всё, но хотя бы половину. Будет очень тяжело и, скорее всего, старики и дети погибнут в первый же год. Прежде всего вам нужно много электроэнергии. Это свет и отопление для городских квартир и сельскохозяйственного производства. В деревнях можно топить дровами. Нефть у вас, по-моему, есть.

– Есть, – подтвердил президент. – Раньше мы её экспортировали, а сейчас почти не используем. Все электростанции работают на газе. Договаривались с американцами о постройке реакторов, но не сошлись в цене.

– Из нефти можно делать пищу для скота, а для людей выращивать грибы и хлореллу. Если к ним добавлять обычную пищу, жить можно. Подготовьте своих людей, мы научим их этим заниматься и дадим рассаду. Мы всё делаем под землёй, но у вас гораздо теплее, поэтому можете строить деревянные дома. У вас развитая экономика, так что построите реакторы. Дадим комплект документации на английском и поможем с оборудованием, а дальше вы уже сами.