Коррекция (Йеллоустоун)

– Пока не заметил, ты жадная на любовь.

– Ах ты! Сейчас покусаю!

– Хорошо, заметил. Лежи, мне это тоже приятно. И надолго у тебе хватит терпения только лежать?

– Главное не то, насколько хватит меня, – заявила Лида, пуская в ход руки, – а насколько хватит тебя. Это мы сейчас и проверим!

Утром приехал Владимир.

– Зачастил я к тебе, – сказал он дочери. – Ещё не завтракали? Тогда скажи Ольге, пусть ставит и на меня, позавтракаем вместе.

– Пап, Лёша сделал мне предложение! – похвасталась Лидия. – Нужно подумать, где будем играть свадьбу.

– Дозрел, значит, – одобрительно посмотрел на Алексея отец. – Я уже третий день жду, когда он это сделает. Только со свадьбой придётся подождать. Вначале нужно обеспечить его документами.

– Долго, что ли, сделать чип? – возмутилась Лида.

– Да, правильно говорят, что любовь оглупляет.

– Ты не обзывай, а говори по делу! Никогда не поверю, что для тебя проблема – сделать кому-нибудь чип!

– Кому-нибудь – не проблема, а твоему жениху – проблема, да ещё какая. Подумай сама своей красивой головой! Много пройдёт времени, прежде чем имя твоего мужа замелькает на всех новостных сайтах? И сколько его потребуется, чтобы журналисты раскололи созданную на скорую руку фальшивку? И мимо ГБ он не пройдёт! Вам нужны неприятности?

– А что же делать?

– Всё, что нужно делать, делается. Ты для него и так жена, а свадьба подождёт. Сейчас опытные люди подбирают для Алексея такую биографию, чтобы не смог подкопаться никто. Слава богу, на просторах нашей родины достаточно медвежьих углов, в которых стоят небольшие гарнизоны. Иной раз они гибнут в полном составе, особенно на Востоке. А в армии два миллиона человек, и их учёт ведут живые люди. Занести в базы данных можно всё, главное, чтобы потом ничего не всплыло при проверке. Так что и с чипом, и с коммуникатором подождёте. Пока всё готовят, пусть Алексей читает книги. Надёжной легенды мало, нужно ещё знать нашу жизнь. А тебе надо показать ему фильмы.

– Что там смотреть! – махнула рукой дочь. – Боевики и мелодрамы. Одна халтура.

– Она права, – ответил Владимир на вопросительный взгляд Алексея, – искусства у нас больше нет. Фильмы – дерьмо, я их сам не смотрю, но тебе они помогут лучше узнать жизнь.

– Неужели и музыку не сочиняют? – спросил Алексей. – О картинах Лида уже говорила.

– Сочиняют, но мало. Вы столько сочинили, что хватит на сто лет. Хорошие книги ещё пишут, но очень редко, а больше ничего нет. Я ведь запретил ей рисовать, хотя сердце кровью обливалось. Ты ему не показывала?

– Вчера говорили, – ответила Лида, – но он ничего не видел.

– Покажи портрет, – попросил отец. – Заодно и я посмотрю. Сходи, пока Ольга не позвала к столу.

Лида вышла и через несколько минут вернулась, неся в руках небольшую картину.

– Это моя мама, – сказала она, поворачивая портрет к мужчинам.

С полотна на Алексея с ласковой улыбкой смотрела красивая женщина лет сорока.

– Как живая, – грустно сказал Владимир. – И ведь выполнила масляными красками, а там сложная техника. И никто не учил, сама что-то читала и пробовала. Анна умерла рано, я такой её и запомнил из-за этого портрета, фотографии всё-таки совсем не то. А то, во что её превратила болезнь, лучше было не запоминать. Я поначалу вообще не мог видеть этот портрет, всё внутри переворачивалось. Так ни на ком и не женился, хотя в желающих не было недостатка.

– Паскудный мир, в котором никому не нужен такой талант! – сказал Алексей. – Сколько времени ты потратила на работу?

– Три месяца, – ответила Лида. – Это была вторая картина, которую я рисовала маслом. Если хочешь, я потом покажу все работы, но там в основном рисунки карандашом.

– Господа, к завтраку всё готово! – сказала вошедшая в гостиную Ольга.

– Пойдёмте, – поторопил Владимир. – Не знаю, как вы, а я сегодня рано встал и успел проголодаться. Да, Алексей, я вчера озадачил твоим вопросом одного молодого гения из своих головастиков. Вызвал к себе и дал задание подобрать всю информацию по накопителям и реакторам, чтобы их можно было сделать сто лет назад.

– Так и сказали? – удивился Алексей. – Он не обалдел? Наверное, потом крутил пальцем у виска?

– Принял к исполнению и даже не выказал удивления. Я плачу им за работу и не интересуюсь, как меня обсуждают между собой. Сказал, что потребуется время. Мало расписать конструкцию, нужно дать знания технологий, с помощью которых можно её создать. И таких технологий там с полсотни. Насчёт микрофильмирования тоже узнал. У меня на двух предприятиях осталось нужное оборудование, только с ним давно никто не работал. Но меня заверили, что в такой работе нет ничего сложного, поэтому все нужные материалы перенесут на плёнку.

– Кажется, кто-то хотел есть, – сказала Лида. – Садитесь и начинайте, поговорить можно потом.

Едва успели поесть, как Владимира по коммуникатору вызвал Валентин.

– Я не слишком рано? – спросил он. – Ну и хорошо. Понимаешь, в чём дело... Звоню по вчерашнему разговору. Я подготовил книги и выписки, а с микрофильмированием возникли сложности. Сделать можно, но быстро не получится. Сохранилось оборудование в Центральном архиве, но последний человек, который с ним работал, умер лет десять назад.

– Не морочь себе голову, – перебил его Владимир. – Всё переснимут мои люди, так что можешь приезжать. Или лучше кого-нибудь прислать?

– Нет, я приеду сам, – сказал историк и отключился.

– Зацепил ты его, – сказал Владимир Алексею. – Я знаю Валентина ещё со студенческой поры. Учились в разных институтах и познакомились на вечеринке у одной подруги, а потом и подружились. Ладно, общайтесь, а я поеду. Дочь, не забудь насчёт фильмов. Халтура, но познавательная. Пока есть время, пусть Алексей смотрит. И книги ему подбери из тех, что получше.

Он уехал, а минут через сорок охрана пропустила во двор машину Серёгина.

– Я вам много чего привёз, – сказал Валентин, выкладывая из сумки книги и распечатки. – Вот это по Хрущёву, а это по Брежневу.Эта книга по перестройке Горбачёва. Отдельно есть материалы по Андропову, но их очень мало. Эти распечатки я приготовил вчера. Здесь то, что не относится непосредственно к распаду Союза, но ему способствовало. Там ведь было много аспектов, и не в последнюю очередь экономический. К некоторым данным нужно подходить с осторожностью. Вот, например, список работников Первого главного управления КГБ и вашего ГРУ, завербованных ЦРУ и выданных в восемьдесят пятом году начальником контрразведывательного подразделения в отделе стран Восточной Европы ЦРУ Олдричем Эйме. У вас были закрытые процессы, а эти фамилии опубликовали в США через тридцать лет. Так что всех нужно проверять. То же и по списку Эдварда Говарда. Вот ещё один тип, нанёсший огромный ущерб. Работал в Управлении Т КГБ и проводил оценку всей полученной научно-технической информации. Завербовали французы в году так восьмидесятом и поделились с американцами, а раскрыли и расстреляли уже гораздо позже. Сколько через него прошло дезинформации и к каким материальным потерям это привело! Это материалы по катастрофе в Чернобыле. Не кривитесь, Алексей! Пяток таких катастроф – и СССР мог пойти по миру с протянутой рукой. А это перечень неурожайных лет с указанием объёма собранного зерна. Я не делал отдельно выписок по политикам времен перестройки и развала, все замечания на полях книг.

– Неужели действительно украли и перегнали на Запад восемьсот тонн золота? – не поверил Алексей, прочитавший пометки на открытой наугад странице.

– Это в Татарстане? – спросил историк, заглянув в книгу. – Там много всего было украдено. Если у вас получится, лучше бы до такого не доводить.

– Значит, вы мне поверили? – сказал Алексей. – Поэтому и взялись помогать? Это ведь немалый труд.

– Сделать распечатки давно готовых файлов проще простого, а книги вы мне потом вернёте, так что не очень я на вас потратился. А насчёт веры лучше не спрашивайте. Весь опыт советует послать вас подальше, но я не могу этого сделать. Если вы вдруг опять исчезните, а я не помогу, я себе этого потом не прощу. Вот эта небольшая книга о Йеллоустонском супервулкане и его извержении. Я подумал, что она тоже не помешает.