Коррекция (Йеллоустоун)

– В общем, да, – подтвердил президент. – Мы не обойдёмся без посторонней помощи. Прогноз учёных по холодам на восемь лет.

– И вы ждали, что мы бросимся оказывать вам помощь, – сказала Лида, – а не дождавшись, обиделись и вызвали мужа разбираться. До того как меня увидели, у вас было такое решительное выражение лица... Почему-то многие считают, что те, у кого всего в достатке, непременно должны делиться. Вы тоже из таких? Да, мы помогли кубинцам, с которыми нас связывают общие идеалы и долгая дружба. Потом к нам обратился президент Бразилии. Была возможность помочь, мы и помогли. А вот когда муж решил сам предложить помощь Боливии, ничего хорошего из этого неГлава 30 вышло. Детей нам не отдали, подозревали чёрт-те в чём и стали торговаться, требуя продовольствие. Не знаю, сколько тех детей осталось в живых, но думаю, что немного, а моему мужу был хороший урок.

– Не все такие идиоты, как Луис Морено, – возразил президент. – Мы не отказались бы и не забыли потом, кто нам помог!

– Ладно, перейдём к делу, – сказала Лида. – Нам почему-то все звонят в конце дня, а в это время уже устаёшь даже с вечной молодостью. Давайте посмотрим, что мы можем вам предложить. Продовольствием мы ни с кем не делимся, у нас много своих едоков и с каждым днём становится всё больше. Но наладить производство собственного, поможем. Как у вас с нефтью?

– Нефти много, – ответил президент. – Предлагаете развернуть производство БВК? Мы думали об этом, но никогда раньше не занимались, просто не было необходимости.

– Через два дня к вам пришлют «Ковчег», – пообещала Лида. – Подберите две сотни специалистов, которые на месяц отправятся к нам. Научим всему, что знаем сами, и поможем с оборудованием. Если сохранили часть скота, сможете его прокормить. Кроме того, будете в больших объёмах получать курятину, кроликов, грибы и хлореллу. При нехватке энергии, поможем построить реактор. Если хотите, можем принять малышей. У вас они могут не выжить даже с нашей помощью. Берём только в возрасте от пяти до десяти лет и не больше пяти миллионов.

– А девушки? – спросил президент.

– Хотите пристроить и их? – улыбнулась Лида. – У нас уже нет проблем с испанским, но пусть будут и девушки, одна на пятьдесят детей. Все подробности обговорите с нашим министром иностранных дел. И вот ещё что, сеньор Фернандо... Об этом всем должны сообщить по официальным каналам, но вам я скажу сейчас. Китай, Индия, Пакистан и вся Юго-Восточная Азия находятся под запретом. С этим регионом не должно быть никакого сообщения. Я понимаю, что вам пока не до них, но вы должны знать. Китай применил бактериологическое оружие, и сейчас там нет живых. Мы отгородились от них и разбираемся, соблюдая все меры предосторожности.

– Спасибо за предупреждение и за помощь, – поклонился президент. – Нам сейчас действительно не до них. Я могу быть уверен...

– Алексей, – обратилась она к мужу. – Хватит сачковать. Подойди к комму и успокой сеньора Фернандо, ему недостаточно моего слова.

Глава 31

– Начинать? – спросил Алексей. – Всё готово?

– Да, Алексей Николаевич, – ответил старший смены. – Начинайте говорить по сигналу. Трансляция идёт по всем телевизионным каналам. Кроме того, передадим по радио на семи языках. Сигнал! Вы в эфире.

– Дорогие друзья! – сказал Самохин. – Ровно год назад на американском континенте произошло извержение вулкана, равного которому человечество ещё не знало. Погибли четыреста миллионов жителей Соединенных Штатов Америки, и сильно пострадали южные районы Канады. Но это были только первые жертвы катастрофы. За этот год голод, холод и войны унесли больше пяти миллиардов человеческих жизней. Мы оказались подготовленными к бедствиям лучше других и смогли не только полностью сохранить жизни наших граждан, но и принять пятьдесят миллионов беженцев из США, Латинской Америки, Японии и Европы. Но наши возможности не безграничны. Мы ещё принимаем европейцев и договорились о приёме аргентинских детей, а так же оказываем техническую помощь ряду стран, но остальным нужно рассчитывать только на свои силы. Через год на небе вновь ярко засияет солнце, ещё через десять лет снова станет тепло. К этому времени, по нашим оценкам, сохранится десятая часть человечества. Катастрофа ударила не только по людям, уничтожена большая часть растительности и животного мира. В новом мире уже не будет того разнообразия видов, которое было всего год назад. Мы предприняли попытку спасти некоторых из них, но это только отчасти восполнит потери. На Земле нет человека, которого не затронула бы беда, поэтому мы решили объявить пятнадцатое апреля Днём памяти. В этот день повсюду будут вывешиваться траурные флаги, запрещаться увеселительные мероприятия, а в двадцать два часа восемнадцать минут московского времени в память о жертвах Йеллоустона пройдёт минута молчания. Принято решение о возведении монумента памяти, у подножья которого будут захоронены несколько тел, взятых в разных районах США. Все те, кто потерял свои дома и близких и нашли в нашей стране новую родину, должны знать, что мы искренне сочувствуем их горю и всегда готовы оказать помощь. Но нельзя жить скорбью! Нужно помнить о прошлом, но смотреть в будущее! Пройдёт День памяти, но останется память, и она должна поддерживать вас в жизни и давать новые силы! У нас много всего впереди. Уйдёт мрак и вернётся тепло, но перед нами окажется наполовину мёртвый мир, который мы должны очистить от смерти и наполнить жизнью! Это трудная, но решаемая задача, ради выполнения которой стоит жить и работать! А сейчас объявляется минута молчания, и мы все отдадим дань памяти погибшим.

– Можно было передать в записи, – недовольно сказала Лида, когда их привезли домой в половине двенадцатого. – Абсолютно ничего не изменилось бы. А для кого вещали на разных языках? Для Австралии?

– Зря ворчишь, – отозвался Алексей. – Я хотел выступить сам. Запись – это не то. А радиовещание на разных языках будет проводиться ежедневно. Если устала, давай быстрей ложиться спать.

На следующий день пришли первые результаты из лаборатории, которая уже неделю работала на Тибете. Передали, что болезнь, несомненно, вызывалась бактериями. Пока получить живые формы не удалось, но учёные не теряли надежды.

– Сказал бы я, где хочу видеть их надежды! – выругался Самохин, когда ему прочли сообщение. – Не нашли, и дай бог, чтобы и дальше так было. Но монголам об этом не сообщим. А лабораторию в Шанжао нужно уничтожить. Там могут оставаться живые образцы этой дряни. Передайте приказ маршалу Брагину послать туда несколько самолётов стратегической авиации. Пусть всё разнесут и зальют огнём.

Через три дня с Алексеем связался главнокомандующий ВВС маршал авиации Вершинин.

– ЧП, Алексей Николаевич, – сказал он Самохину. – С час назад обнаружили скоростную высотную цель, движущуюся со стороны Турции к нашим границам. Этой целью оказался ударный истребитель Шестого флота США. С экипажем сразу же связались и направили на один из аэродромов.

– Неужели летели из Австралии? – удивился Алексей. – Это же больше десяти тысяч километров.

– Почти пятнадцать, – уточнил Вершинин. – У «Грифа» очень большая дальность полёта, к тому же с него сняли всё лишнее, даже кресла. Самолёт посадили в Армении на последних каплях горючего.

– И кто это так геройствовал? – спросил Алексей. – Говорите быстрее, Евгений Андреевич, у меня через полчаса совещание.

– Это два американских пилота, – заторопился Вершинин. – Их пока не допрашивали, задали несколько вопросов и позвонили мне. Я распорядился срочно переправить лётчиков в Москву. Думаю, будет полезно узнать, что творится в Австралии.

– Правильно думаете, – одобрил Алексей. – Пусть обработают материалы допросов и выжимку с выводами аналитиков передадите мне. Копию направьте в министерство иностранных дел, пусть ещё и они подготовят своё заключение. И не давите на этих американцев. Раз прилетели к нам сами и пошли на такой риск, значит, имели резоны.