Страница 7 из 10
Да уж, шило на мыло.
А я уж думал, вылетая в щелку между полом и воротами, что самое худшее теперь позади.
– Пять минут вышло – заявляет Роб тоном, не терпящим возражений – встаем и идем.
– Он меня бесит – тихо заявляет Ричи – мистер-мужик. Посмотрел бы я на него, будь у него руки раза в два меньше. Как бы он тогда трепался.
– Ну ты же трепешься, Рич – усмехается Сью и ерошит его волосы тем же жестом, которым ерошила в Хоплесе мои – хотя твои меньше раза в четыре.
Он что-то бурчит и отмахивается, но Сью улыбается и вновь пытается с ним поиграть.
– Игры кончились, младенцы – жестко комментирует это Роб, наблюдая со своего места – уходим.
Да уж, от былой снисходительности не осталось и следа. Если бы Сноуп сейчас захотел отделать Ричи – он бы очевидно не стал ему мешать. Кажется, это понимает и Марк, потому что, когда мы подходим к отряду вплотную, он уже говорит ему:
– Остынь, Роб. Будь к ним терпимее, они не виноваты. Стремление L-вируса к базовой задаче самосохранения принуждает их организм заботиться о собственной сохранности в первоочередном порядке. Это генетические изменения, не стоит злиться на их природу.
– Что это значит? – осторожно спрашиваю я. Гляжу на Марка, давая понять, что спрашиваю у него, а не у Роба. У Роба бы я сейчас и время не спросил, хотя вижу на его запястье, как и на запястье каждого члена отряда – простенькие часы, похожие на мои. Только вместо таймера на них обыкновенное время.
– Это значит, что в первую очередь вы всегда будете думать только о своей безопасности – невозмутимо объясняет Марк – даже если будет шанс спасти другого, при этом с вероятностью опасности больше 50% для вас, вы не станете этого делать. Не потому что вы плохие люди – а потому что этого не позволит сделать вирус-L в ваших организмах. Собственное спасение – первоочередно для адаптированных, именно поэтому вы так ловко выскальзываете из смертельных ситуаций.
(..нет уж. к черту их всех. моя шкура мне самая близкая. сам завтра, едва кормаки и пытаки уйдут – дам деру и пошли все к черту..)
(проверять первыми все пути – это значит быть согласным в один из моментов таким образом и сдохнуть за них <..> умирать за ту незнакомую девчонку я намерен не больше, чем за Лютера)
(помогать остальным, таким же адаптированным и запертым под землей корпорацией.. но что-то нет. меня совсем на это не тянет. я не хочу рисковать, чтобы помочь незнакомым людям)
Я и не обращал на это внимание, но ведь я и правда всегда действую в интересах собственной шкуры.
Как и все из нас.
Кроме одного-единственного раза..
(на полу, судорожно поднимаясь, трепыхается лин. чертыхаюсь, резко оборачиваюсь, и, словно псих, несусь обратно, прямо навстречу громкому лаю больных собак, которые хотят разодрать нас на части)
– А если.. адаптированный – это слово все еще мне непривычно и не особо нравится – все-таки спасает другого с огромной вероятностью смерти для себя?
Марк щурится и внимательно смотрит на меня.
– Точняк! – спохватывается Ричи, тут же вспомнив о том же самом – Везучий спас Лин, когда на них летела стая зараженных собак. Она грохнулась, и он единственный помог. Я еще решил, что он на хрен спятил ко всем чертям.
Роб смотрит на Марка, а тот становится все более озадаченным, после чего наконец говорит:
– Очень странно.. в тебе, как в самом адаптированном из них, усвоение вируса достигло высшей отметки, а значит, и действие намного сильнее. Не понимаю, как.. как он вообще дал тебе подумать о подобном, не говоря о претворении в жизнь..
Теперь Роб смотрит на меня как-то иначе – с уважением что ли. Наверное, он
(не знаю, как там строилось в вашем зверинце, но у нас все на доверии, по-другому не выжить. доверие и забота о ближнем. взаимопомощь и взаимовыручка)
поступил бы так же.
Только вот он – иммунный. А я – судя по взгляду Марка – какой-то недо-адаптированный, потому что не должен был мочь так поступать.
– Может, какой-то сильный эмоциональный толчок.. – предполагает он – не знаю.. довольно странно. Ранее такого не случалось.
Не знаю, огорчаться мне или радоваться. Значит ли это, что я могу защитить себя гораздо хуже остальных? А значит и мои шансы выжить стремительно сокращаются, несмотря на максимальное усвоение L-вируса?
– Может, это как-то связано с тем, что мы можем общаться телепатически? – голос Лин в моей голове.
Общаться – громко сказано. Я-то так не умею, могу только слышать ее. Хотя, мы можем так единственные из всех. Но спросить о причине этого не решаюсь – Марк и так уже подозрительно на меня глядит. Не хватало подливать масло в огонь.
– Ну ладно – стараюсь замять эту тему – кстати, а куда именно мы идем?
Марк все еще не спускает с меня глаз. Очевидно для него, как для бывшего ученого и создателя этого вируса, достаточно интересно понять, почему такое со мной произошло. Несмотря на то, что он уже вне Ассэта, привычку к делу своей жизни вряд ли можно искоренить за месяц скитаний с иммунными.
Зато вот Роб с готовностью забывает об этом:
– Да, хороший вопрос, Лаки.
Хоть кто-то здесь меня не называет Везучим.
– Точка локации эксперимента – Лос-Анджелес. Так что мы выдвигаемся туда.
– Да уж, придется попотеть – добавляет Сара – в больших городах этих тварей хоть жопой ешь. Без надобности мы даже близко к миллионникам не подходим.
– Бывшим миллионникам – напоминает Сью.
– Ага, а куда по-твоему делись все жители городов? Заразились и отправились путешествовать? Нет, девочка, они все остались там и теперь по Анджелесу слоняется миллионы кровожадных тварей.
– Удачного нам пути – невозмутимо подводит черту Роб – идем.
Нам не дают остаться позади – потому мы идем сразу после Роба и Сары, и за нами шурует остальной отряд. Видимо, они поняли, что мы можем задумать сбежать. Теперь-то это будет куда сложнее.
Из толпы ко мне на шаг вдруг выходит Марк и встает совсем близко.
– Лаки – говорит он – а ты совсем-совсем ничего не помнишь о своем прошлом?
-3-
Они же знают, что у нас отшибло память. Сами сказали.
–Нет – озадаченно хмурюсь – а что?
Я выдерживаю его долгий взгляд – он будто сомневается в моей искренности. Наконец, жмет плечами:
– Да нет, ничего. Просто решил, мало ли, у самого адаптированного память может восстановится быстрее, чем у остальных. Это бы нам помогло. Так что если что вспомнишь – говори.
– Окей – киваю я.
Но про людей в халатах и респиторах молчу, хотя это очевидное воспоминание – ведь код подошел. Хорошо, и остальные про это не говорят.
Марк вроде неплохой – понимая действие своего вируса, он снисходительно относится к нам, пытается даже унять Роба. И вроде только благодаря ему нас вытащили из туннеля.
Но то, что он работал на Ассэт и то, что именно из-за него творится теперь вся эта хрень – никогда не даст мне возможности по-настоящему доверять этого высокому человеку с темно-каштановыми волосами.
Мы выходим из дома.
Все вокруг в зелени. Я впервые вижу настоящие деревья. То есть, конечно, наверняка я все это уже видел много-много раз, но ничего этого не помню, потому равно, что впервые. Поворачиваю голову во все стороны, словно ребенок. Остальные хоплэты делают так же, а Фонари предпочитают игнорировать наши странности.
Когда мы выходим из границ усадьбы – в лес, Роб тут же достает оружие. Все остальные делают так же, и это не может не заставить нас напрячься.
– Кто-то здесь есть? – спрашиваю я.
– Не знаю. Но лучше держать оружие наготове, чем не успеть вытащить его и умереть.
– Ясно.
Ричи же, в отличии от меня, не может надолго удержать свой язык за зубами или же вовремя замолчать. Не успеваем мы пройти и десять минут, как он открывает рот:
– А как мы вообще доберемся до ЛА? Он так близко, что мы пойдем пешком? Или я че-то не шарю?