Жребий некроманта 3

— Беги… возьми сердце Повелителя и беги. Я уже не… могу, — прохрипел раненый и рухнул на колени. Вместе с ним упало и тело нежити. — Сердце. Сохрани сердце… В нём вся сила Повелителя.

— Благодарю за доверие, магистр! — фанатично выдохнул лысый мужчина. И в свете вспыхнувшей молнии мне его лицо показалось знакомым.

Тем временем раненый вытащил из ножен саблю и протянул её лысому. Тот взял клинок, несколькими лихими ударами вскрыл грудную клетку мертвеца, вытащил медленно, очень медленно бьющееся чёрное сердце и отправил его в карман. После этого магистр твёрдо посмотрел на лысого и решительно кивнул. И тот одним ударом сабли обезглавил магистра. Его срубленная башка покатилась вниз по тропинке. А мужик с сердцем Повелителя со всех ног помчался по скользкой от влаги тропинке, порой оскальзываясь на ней.

Я задумчиво посмотрел ему вслед, а затем серый туман скрыл и второе видение.

Глава 2

Когда артефакт отпустил моё сознание, то я снова увидел привычную комнату в бабкиных хоромах. И мне уже было предельно ясно откуда на груди Повелителя шрам. Для него подобрали новое тело и засунули в грудную клетку его, скажем так, оригинальное сердце. И оно-то не дало Агнессе склеить ласты. Её заклятие не смогло погубить сердце могучей нежити. А вот ежели бы «мотор» Повелителя разрушился в том бою, то Марья Никитична погибла бы, а так — сердце врага не дало ей уйти в загробный мир. Правда, она не достигла своей цели. Повелитель не был уничтожен раз и навсегда. И, скорее всего, именно события того дня породили у неё приступы безумия, которые, возможно, и заставили её уйти в болота.

И вот теперь я «наслаждаюсь» её перекорёженной физиономией с пылающим, как фонарь, глазом. Из уголка рта старухи свисала ниточка слюны, желваки вздулись под морщинистой кожей, а крылья носа трепетали, словно у хищного животного, почуявшего свежую кровь. Она ещё больше согнулась и двинулась на меня, широко разведя руки, оканчивающиеся скрюченными пальцами.

Я попятился от неё и горячо протараторил:

— Марья Никитична, вы это… не озоруйте! Сейчас совсем не время! Боритесь со своими демонами! Мы же нашли уязвимое место Повелителя. Его сердце! Оно как игла для Кощея Бессмертного. Расхреначим его сердце — и победа!

Но та будто не слышала меня. Зарычала точно дикий зверь и облизала блестящие от слюны иссохшие губы. А я судорожно нащупал в кармане револьвер и подумал, что ведьма во время припадка становится подобна животному. Безумие захлёстывает её разум, уничтожая возможность нормально соображать. Поэтому-то она и не может воспользоваться магией или позвать подвластную ей нежить. И это, конечно, хорошая новость. А то она и так выглядит крайне опасной. Шипит, рычит и скалит зубы.

Почти ласково глядя на неё, я просюсюкал, выставив вперёд левую руку, а правую держа в кармане с револьвером:

— Марья Никитична, вспомните, что вы человек… Вы с Земли, так же, как и я. И наш враг — Повелитель, — она утробно заурчала при упоминании нежити. И я тотчас поспешно добавил: — Но мы можем его победить. У меня уже есть идея. Даже если мы не сможем добраться до его сердца, то стоит попробовать ваш артефакт, который поменял местами души кота и моего брата… Смекаете?

— Это не мой артефакт… — прохрипела старуха, мучительно наморщив лоб. Похоже, она начала прогонять безумие. — Им владел Василий. И этот артефакт не способен выдернуть из тела душу разумной нежити… только человеческую или животную.

— Жаль, — промычал я, напряжённо наблюдая за внутренней борьбой бабки. Её припадок то отступал, то снова накатывал. И хрен пойми, чем закончится эта борьба.

— Часть меня зело ненавидит… Василия, — с лютой злобой выплюнула старуха, упав на четвереньки. — Но во мне его дар… Мне никуда не деться от него… Я чувствую его. И это сводит меня с ума. А-а-а-а!

Бабка пронзительно заорала, запрокинув голову к закопчённому потолку. И у неё во рту блеснули стальные зубы. А я всё-таки дал дёру, потеряв надежду на то, что старуха справится с безумием. Мои сапоги загрохотали по скрипящим половицам. А перепуганный мозг торопливо сообразил, почему Марья Никитична дуреет при виде меня. Она чует во мне дар Повелителя! Сейчас же ведьма, ко всему прочему, каким-то невероятным образом ощущает приближение и самого Василия — и это ещё сильнее сводит её с ума. Вот она и одурела, да не ночью, а при свете дня! Короче, валить надо отсюда! Валить!

Я пулей вылетел из хором и заорал атаману, который сидел на козлах телеги, подперев подбородок кулаком:

— Гони! Гони, твою мать! Хозяйку вот-вот бесы обуяют!

Тот встрепенулся и приказал некролошадям газовать отсюда. Они тотчас ринулись к распахнутым воротам поселения. И мне пришлось на ходу запрыгивать на телегу, полную мужиков. Благо, парочка из них схватили меня за руки и затащили на телегу.

И местные тут же загомонили, встревоженно глядя на меня:

— Шо совсем с Хозяйкой плохо сделалось? А не выйдет ли она из хором? Не поубивает ли кого из поселенцев? Тут же дитятки у многих народились. И бабы, бабы…

— Тишину в студию! — рыкнул я. Мужики послушно угомонились. А я уверенно продолжил: — Нормально всё будет. Сейчас она отойдёт.

— Точно?

— Угу, можете мне верить, — кивнул я, подумав, что раздражитель в моём лице покинул её обитель, а это значит, что она, скорее всего, сможет взять себя в кривые руки.

Мужики после моих слов успокоились и заметно приободрились. Поверили. А я прикинул, что игра близится к финалу. Мне на Безымянном полем довелось пройти кровавую мясорубку, которая ещё сильнее закалила мой дух, и поэтому выходит, что я либо уже готов к ритуалу, либо вот-вот буду готов. Дерьмо. Мне бы хотелось получше подготовиться к кульминации.

Пока же атаман и его ребята довезли меня до погоста. Там я соскочил с телеги и, уже порядком поднаторев, быстро соорудил портал. И на него ушли остатки силы, которые были в заячьей голове.

Я шагнул в клубящийся чёрный туман и вышел из него в тёмном склепе, который освещали лишь те лучи солнца, кои проникали внутрь через щели под дверью и над оной.

И всё вроде бы было привычно и знакомо, но что-то насторожило меня. Да только уже оказалось поздно. Я ощутил за спиной дуновение ветерка, а затем мне на затылок с силой опустилось что-то вроде мешочка с песком. Всё произошло так быстро, что мне даже не удалось обернуться. Боль всепоглощающей вспышкой разорвалась в голове, а сознание поспешило трусливо умчаться во тьму.

А когда я пришёл в себя, то первым делом жалобно застонал, не открывая глаз. Боль пульсировала в районе затылка. И она казалась центром всего моего существа, полностью завладев моим вниманием. Лишь через несколько секунд я отрешился от неё и распахнул пудовые веки. Мне довелось узреть небольшую комнату со стенами из красного, потрескавшегося кирпича. Под низким деревянным потолком на ржавом крючке висела керосиновая лампа. И её тусклый свет падал на кое-где покрытый бурыми пятнами каменный пол. Комната оказалась абсолютно пуста. Тут даже не было окон. Зато наличествовала крепкая дубовая дверь с замочной скважиной и имелась вмурованная в стену метровая цепь со стальным ошейником. Последний неприятно холодил мою шею.

Я инстинктивно дёрнул цепь, проверяя её прочность. Но та, естественно, чудесным образом не развалилась в моих руках. Тогда я окончательно понял, что попал в серьёзный переплёт.

Меня разобрал нешуточный страх. Но я затолкал его в дальний угол сознания и лихорадочно осмотрел себя. Так-с, меня лишили всей одежды за исключением трусов. Вот ведь, мрази. Понятное дело, что и магическую книгу с револьвером тоже умыкнули.

К кому же я попал? Ну, первыми на ум приходят прихвостни Повелителя. Всё-таки они добрались до меня. Выследили, оглушили и до поры до времени оставили мёрзнуть в подвале. А тут реально было холодно. Моё тело быстро покрылось пупырышками и меня стала сотрясать крупная дрожь. Я сел на задницу, обхватил колени руками и начал выстукивать зубами чечётку.