Не (твоя) невеста

Минуты его близости копятся, и шумное беспокойство постепенно отступает. Я уже могу смотреть на него ровным и спокойным взглядом и подмечать новые детали. Он красивый и заматеревший мужчина, который повидал и попробовал в своей жизни столько всего, включая тяжкие грехи, что от него исходит именно дьявольское обаяние.

Его не спутаешь с другим. Никогда.

Порочная дымка во взгляде и ощущение грязновато-мрачной тайны или снятого с предохранителя огнестрельного оружия… Мне на ум приходят смачные образы, когда я смотрю на волевое и грозное лицо с правильными чертами. В Константине таится настоящая опасность, с которой не дай бог познакомиться лицом к лицу. Я впервые признаюсь себе, насколько серьезно влипла, и догадываюсь, что он сдерживался уже десяток раз и мог размазать меня по стенке за каждое второе наглое словечко.

Мне больше не нужно досье на него, я вижу нужные строчки его биографии перед собой. В размеренных жестах и уверенных взглядах, в его цепких руках и хозяйских захватах. Пазл собирается окончательно, и меня прорезает простая мысль, что мне нужно срочно разобраться, как правильно вести себя с ним. Он совершенно точно не из терпеливых и отзывчивых, если ему наскучит игра со мной, то он может закончить ее предельно жестко. Или если я вдруг перегну палку… Быть может, я уже исчерпала достаточно попыток и постепенно подхожу к отведенному им лимиту.

К точке кипения.

– Мы поедем на моей или твоей? – я машинально задаю вопрос, который сегодня задавала Леше, устав от давящей тишины.

– Хочешь отвезти меня? Немного поуправлять? – Он усмехается и поворачивает к двери черного входа.

– Обычная любезность.

– О, – Константин удивленно вскидывает брови и оглядывается, сканируя меня внимательным взглядом, – теперь любезность, интересно… Ищешь золотую середину?

– Видимо, да.

– А минет в машине? Моя любимая любезность от красивой женщины.

Он специально. Я не отвожу глаз от его чертовски самодовольного лица и делаю пометку на будущее. Когда я перегибаю с грубостью, он вспоминает физическую силу, а когда чересчур увлекаюсь ангельским голоском – он хамит, как с вокзальной шлюхой.

Проклятый фарватер. Он должен здесь быть.

– Так сделаешь? – Константин распахивает передо мной пассажирскую дверцу внедорожника и ладонью указывает на кожаное сиденье бежевого цвета. – Здесь просторный салон, будет удобно. Хотя стоп, подожди.

Он протягивает ладонь к моему лицу и бесцеремонно дотрагивается до губ. Я откланяюсь назад, но ему больше не нужно. Мужчина смотрит на свои пальцы и удовлетворенно кивает через секунду.

– Стойкая, – подытоживает он. – Не люблю следы губной помады.

Глава 12

Мы проезжаем всего несколько метров, а потом Константин заруливает в глухой отстойник между зданиями. Я пару секунд смотрю на глухую кирпичную стену собственного клуба, которая выходит в переулок, и не могу поверить, что он не шутил. Все же он произвел на меня другое впечатление.

Видимо, обманчивое.

– Я принимаю молчание за согласие, – произносит он и поворачивается ко мне корпусом. – Сама или помочь?

Мужская ладонь тянется к моей спине и хочет обхватить меня за шею, чтобы надавить и направить куда надо, но я резко вырываюсь и прислоняюсь к стеклу. Буквально вжимаюсь в пассажирскую дверь и смотрю в недобрые глаза Константина. В нем явно проснулся хищник, и ему интересно, на сколько бросков прочь меня хватит, что я сейчас придумаю и как попытаюсь его остановить.

– Я не буду, – уверенно качаю головой и собираю руки на груди в глухой замок.

– Что не будешь?

– Я не буду делать тебе минет.

– Не хочешь меня порадовать? – Он нагловато усмехается и переводит взгляд на мои побелевшие пальцы: я слишком сильно их сцепила, но другой реакции для него у меня нет.

Со мной никто никогда так себя не вел. Леша не зря беспокоился за наклонности клиентов, с которыми я общаюсь как хозяйка ночного клуба, но дело ограничивалось сальными шуточками и пошлыми взглядами до недавнего времени. Ничего больше, да и то в прошлом, потому что я заработала отличную деловую репутацию. Но Константину плевать, он как будто закончил с пристрелкой и перешел к тому, ради чего на самом деле затеял игру со мной.

– Тебя порадует, если я сделаю это через себя?

– Ты войдешь во вкус, малышка. Нужно только начать.

Мужчина взмахивает ладонью и следом раскрывает ее, ожидая, что я сама вложу в нее свои пальцы. Меня же такая перспектива не радует совсем.

– Ты заблокировал центральный замок?

– Хочешь выйти?

– Не хочу дергать ручку понапрасну.

– Дверь открыта, Лис. – Константин в сотый раз усмехается и улыбается так, что у меня путаются все ориентиры к черту!

Я угадываю закономерный страх, который постепенно набирает силу внутри меня, и в то же время чувствую, как завороженно любуюсь его мужской силой. От него исходит пьянящая энергетика, что бьется чистым током и тянет к себе сильнее стальных рук.

Да, со мной никто никогда так не разговаривал, и никто никогда так не смотрел. Он откровенно пялится на меня, разглядывая мои формы и то и дело возвращаясь к моим приоткрытым губам. По его темному, сумрачному взгляду легко догадаться, что он с яркой прорисовкой представляет, как я открою рот шире и тесно обхвачу его член, позволив ему заполнить меня, проведу языком по кругу и шумно выдохну, когда почувствую его широкую направляющую ладонь на затылке.

– Только тебя приволокут обратно, если я захочу.

– Все-таки угрозы. – Я разочарованно качаю головой и понимаю, что дергать ручку бесполезно.

– Я могу не захотеть, я пока не решил. – Константин наклоняется вперед и обхватывает мое запястье, устав ждать моей инициативы. – Когда-нибудь сосала… как ты сказала? Через себя?

– Нет.

– А с моим братом? Неужели взаимно с таким ублюдком?

– Я не понимаю, что на тебя нашло. Устал изображать рыцаря? Ты разговаривал иначе со мной и бросал, что тебе ничего не нужно насильно.

– Я бываю разным, Лис. – Он легонько закусывает нижнюю губу и склоняет голову набок, так что я чувствую себя занимательным экспонатом в витрине. – А ты, я уже понял, не ценишь хорошее обращение.

И он рвет меня к себе навстречу. Грубо и жестко, я коротко вскрикиваю и через мгновение нахожу себя на его коленях. Константин обхватывает меня второй рукой и нагибает под руль, как можно ниже с каждой секундой. В конце концов я ложусь на него против своей воли и упираюсь щекой в мягкую ткань брюк. Чувствую, как напряжены мышцы его массивных бедер и как наплывают сверху ровные выдохи. Но пальцы он все-таки контролирует. Мужчина удерживает меня, но давит тупым прессом, без жестоких захватов и выкручиваний рук.

– Тише, – подсказывает он сверху. – И не вздумай кусаться.

– Отличная подсказка, Констант! Так и сделаю!

– Ты неисправима, Лис, – слышу его довольную улыбку, которую он, впрочем, тут же прячет подальше.

– Может, тогда хватит меня дрессировать, если толку все равно не будет?

Я выворачиваюсь, чтобы найти проклятый воздух, и теперь смотрю на большую черную пряжку его ремня. На ширинку. Дальше отвернуться никак, мужская ладонь лежит на моей щеке и надавливает, чтобы я продолжала занимать правильное место. И стоит дернуться, как в его пальцах просыпается лютая мощь, которая обжигает несправедливым мужским превосходством. В нем слишком много силы. Банковской, физической, жизненной… Какой угодно, черт возьми!

– У тебя безумно красивые губки. – Его большой палец проходит по моей коже и дотрагивается до верхней губы, сминая ее и раскатывая. – Если бы ты еще научилась произносить ими приятные вещи, цены бы не было.

У меня на языке крутится “пошел на хер”, но это точно не приятная вещь. Даже на нейтральную не тянет.

– Притихла, – замечает Константин и аккуратно откидывает мои сбившиеся волосы назад. – Кажется, я понял, как с тобой надо обращаться.

– Что я должна отвечать?