Моя Родина – смерть

Квадратная комната библиотеки имела, со стороны трёх стен, книжные полки десятками ступеней, поднимающиеся к самому потолку. Сотни, если не тысячи, разноцветных корешков книг. Богатство для любого образованного, думающего человека – книгочея, умника. Синие бархатные шторы на единственном окне, будто аккуратно вырубленном на одной из полок, были плотно занавешены. Серый свет пасмурного дня едва пробивался сквозь них. Слабоватое освещение для чтения, если бы не электрический светильник (настоящая диковина в городе), стоящий на письменном столе красного дерева, придвинутом к левой полке-стене. За столом сидел худой молодой человек в пенсе. Он поднял голову, оторвавшись от чтения толстенного фолианта в фиолетовом переплёте.

– А-а. То-то я чувствовал с утра тревогу. Проходите, сударь. Чем могу вам служить? – неожиданно произнёс отпрыск знатной фамилии.

Сил на секунду застыл на месте. За одно мгновение он определил, что сидящий перед ним человек обладает силой предвиденья. Тем лучше, тем интереснее. Он молчал, ожидая, что будет дальше. Продолжение не заставило себя ждать:

– Стойте, не отвечайте! – воскликнул аристократ. – Вы пришли вызвать меня на кулачную дуэль. Так? – Задав риторический вопрос, он уверенно и грустно улыбнулся.

Для мастеров Открытой Руки ритуалы значили едва ли не больше, чем сам поединок. Кто сильнее они выясняли на дуэли. В бою были разрешены любые приёмы. Дуэли проходили лишь утром, на восходе, и начинались с первым лучом солнца, упавшем с неба на землю в любое время года. Бились на смерть, но на практике летальных исходов, когда проигравший погибал, случалось совсем немного. Больше разговоров, чем реальных дел. И всё же.

Участники схватки стремились соблюсти все формальности. Противники обязывались правилами поединка явиться на место дуэли в ритуальных костюмах цветов своей школы. На схватке должен был, в обязательном порядке, присутствовать учитель. Мастер избирался из числа представителей третьей нейтральной школы, не участвующей в дуэли.

Аристократ предвидел всё верно, и Силу лишь оставалось, кивнув в знак согласия, назвать место дуэли. Его он выбрал заранее – поляна на опушке леса, не далеко от города. Сил предоставил выбор мастера-наблюдателя и обустройство прочих формальностей на усмотрение своего противника. Аристократ находился в прекрасной физической форме. Ждать, как в предыдущей раз, целый месяц не имело смысла. И всё же охотник дал наследнику князя три дня на духовную концентрацию, отрешение от мирского, моральную подготовку.

Утро. Вот-вот из-за горизонта ударит первый луч местного светила – источника жизни. На окружённой корабельными соснами овальной поляне клубится полумрак. Высокая трава покрыта изумрудными каплями росы; скоро они засверкают гранатовыми зёрнами, солнце окрасит их в цвет артериальной крови. Над острыми узкими стеблями травы вьётся лёгкая дымка тумана. Сил стоит на границе, прячется в густой тени, рождённой мохнатыми лапами елей, свисающими зелёными игольчатыми лопухами. Напротив него, в пятидесяти метрах впереди, он видит два человеческих силуэта – его противника и пришедшего с ним свидетеля – учителя другой школы.

Над верхушками деревьев вспыхнула золотая корона. Пора начинать. Сил вышел на центр поляны. Его примеру последовали и двое с другой стороны. Пока они шли до Сила по траве, их штаны до самих колен потемнели от насытившей прочную ткань утренней росы. После короткого приветствия – два кивка и последовавшие за ними пассы руками, нарисовавшими в воздухе знак бесконечности – восьмерку, лежащую на боку, – учитель (низенький человечек с ничего не выражающим стёртым лицом шпиона) отошёл на самый край поляны, заняв место свидетеля дуэли.

Сил надел костюм сиреневого цвета с двумя продольными полосами жёлтого цвета – эти цвета означали принадлежность к семье дома, чьё влияние особенно сильно ощущалась в северных провинциях империи; там же находилась и резиденция стиля. Далеко отсюда. Уличить его в лжи, в самозванстве, вряд ли сейчас представлялось возможным.

Аристократ носил зелёный с лимонным отливом костюм. Свободная рубашка на выпуск, без пуговиц, широкие штаны на резинке и грубые ботинки из буйволовой кожи с высокими каблуками. Довольно нелепый вид, что и говорить, но традиции значили много и высоко ценились, иногда слишком много и слишком высоко.

Схватка стартовала без перехода: секунду назад они кланялись и вот уже аристократ делает первый выпад. Шаг в сторону, кульбит, выпад рукой с растопыренными пальцами, нацеленными в глаза. Сил блокировал удар, схватил запястье и дёрнул. Противник устоял и, сделав изящный пируэт, с разворота ударил ногой. Неплохо, но медленно. Охотник видел его движения словно в замедленной съёмке. Аристократ продолжал плести кружева стоек, плавно перемещаясь по кругу: он атаковал, целясь в болевые точки, и пытался использовать свой экстрасенсорный дар для предугадывания действий Сила. И он не успевал, катастрофически опаздывал. Сила постигло разочарование. Он-то надеялся на сильного противника, а ему достался партнёр по танцам, имитатор. И это всё, что могла родить эта земля? Пора заканчивать шоу.

Сил двинулся навстречу и, дождавшись, когда молодой аристократ присел и попытался провести круговую подсечку, коротко ударил костяшками первой фаланги указательного и среднего пальца в затылок. Крык-Шмяк! – и конец. Осталось избавиться от свидетеля. С этим, так называемым учителем оказалось справиться ещё проще. Два гигантских скачка и Сил рядом. Скрывать свою истинную силу стало не нужно; он зарубил учителя, так к нему вплотную и не приблизившись, и даже не коснувшись его. Взмах открытой ладонью (какая ирония!) на расстоянии метра от горла мастера-свидетеля и у того разошлась в стороны свежей стружкой кожа, а наружу, скрывая повреждённые розовые пучки мышц, хлынула заблестевшая, заигравшая неожиданной радугой кровь.

Глава 5

Следующая планета ему сразу не понравилась. Ещё на подлёте, после того как в рубке зажегся обзорный экран и корабль начал приближаться к растущей огромной оранжевой родинкой планете, в животе Сила засвербело. Страхом здесь и не пахло: охотник давно забыл, что означало бояться. Зверек, оживший в районе солнечного сплетения, назывался раздражением, коронованным коричневой злобой. Не разум, а инстинкт.

Такой яркий, привлекающий внимание, неестественный цвет населённого разумными существами мира объяснялся сугубо технократическим развитием перенасыщенной достижениями технического прогресса цивилизацией. Ни один участок суши не оставался тёмным. Земля сияла. Океаны светились, словно они состояли из жидкого света: по ним дрейфовали острова, бездумно расходующие электроэнергию, сверхсовременных городов. Под водой тоже жили люди, прозябая под колпаками многомиллионных селений. А над всем над этим парили конусы воздушных мегаполисов. Царство перенаселения, муравейник, доросший до размеров целой планеты, пожравший свою дикую природу и заменивший её техногенной системой своей жизнедеятельности. Чванливое, самоуверенное человечество, успевшее выйти в космос, захватить несколько планет этой системы и построить первые форпосты на планетах ближайших звёзд, но так и не повзрослевшее. Они мнили себя особенными, избранными. Ничего, Сил разберётся, чего стоят их претензии.

Первое, что встретило охотника, был шум – непрекращающейся гул никогда не спящей городской конгломерации. Спирали, пирамиды, столбы, трамплины и шары тысячеэтажных зданий, потоки средств передвижения – на земле, под землёй, в небе, внутри зданий. Машины, машины, машины. Силу стоило немало усилий, чтобы спрятать десантную шлюпку среди всего этого искусственного многообразия архитектурной мешанины. Отчаявшись найти тихий уголок для тайной стоянки, он отдал приказание электронному мозгу, и шлюпка изменилась, подстроилась под окружающие её предметы машинного быта таким образом, что отличить её от местных летающих автомобилей стало невозможно. То, что вначале мешало, теперь помогало.