Что это было?

Рассказ вождя мне быстро наскучил, так как многое из того, о чем рассказывал он, мне уже было знакомо. К тому же я понимал, что это была вводная часть к нашему большому разговору. Я зевнул в ладошку и стал заигрывать с Дашей, которая сидела рядом. Я, как мальчишка, дергал за бахрому ее телогрейки, трогал ее руку, пересчитывая пальчики и сжимал ее ладонь, передавая свое нетерпение. Даша вела себя сдержанно и серьезно. На мои выходки она отвечала улыбкой и пыталась вырвать свою руку из моей. Прижав к губам свой указательный палец, она призывала меня к сдержанности и терпению.

За этим баловством, в разговоре старших я что-то пропустил главное, и не сразу услышал вопрос Ясмин.

– Виктор, ты хорошо в лесу ориентируешься? – Спросила она и тут же задала следующий вопрос:

– А стрелять ты умеешь?

За меня ответил отец.

– К таежной жизни он не готов, а стреляет он хорошо. Только охотник из него никудышный…

– Это почему? – Спросила Ясмин.

– Не хочет убивать животных. Боится стать убийцей.

– Знакомая история. У нас Дарья такая же.

Я промолчал и подумал:

– Почему мне задают такие вопросы?

– Что я пропустил в этом разговоре?

Я стал прислушиваться, чтобы поймать тему, но вождь хантов вдруг обратился ко мне и сказал:

– Ты не прав, Виктор! Охотник не убийца. Убивая зверя, он добывает пищу для своей семьи и своих детей. И делает это он не ради забавы, а ради того, чтобы выжить и дать жизнь другим. Охотник идет в тайгу добывать, а не убивать. Добыть и быть убийцей – это разные вещи. Природа дала нам все для существования на этой земле и пользоваться этим надо разумно и умело, без злобы и жестокости. Ты, Виктор, слишком молод, чтобы осуждать охотников.

– Сам-то, небось рябчиков кушаешь? – Спросил вождь и улыбнулся мне своими желтыми зубами.

Было видно, что мое представление об охоте не понравилось вождю и он что-то сказал Ясмин на своем языке.

Потом он поговорил с Алсу и наконец обратился к нам:

– Пусть молодежь погуляет, пока мы здесь все обсудим.

Возражать никто не стал, и мы покинули шалаш.

Полная луна ярко освещала маленький остров. Мрачный пейзаж болота не мог испортить моего настроения и я, оставшись наедине с Дашей, просто сиял от счастья.

Даша тоже была веселой и, взяв меня под руку, сказала:

– Пойдем, пройдемся, я тебе свое место покажу.

– С тобой хоть на край света! – Сказал я и прижал ее к себе, чтобы поцеловать.

Получилось это у меня очень неумело. Я долго пристраивался к губам Даши и мне постоянно что-то мешало. То это был мой нос, то шапка, которая без конца сползала на лоб, то меховой воротник тулупа. Скинув шапку на землю, я повторил попытку и сильно прижался к ней губами. Даша вздрогнула и, отстранившись от меня, нежно прикоснулась рукой к моему лицу. Ее пальцы коснулись моего лба, носа и наконец губ. Приподнявшись на носочки и поравнявшись со мной, она продела тоже самое губами. И когда наши губы сомкнулись в поцелуе, я понял все блаженство этой ласки. Я слышал, как стучит ее сердце и, как мое вырывалось из груди. Поцелуй закончился так же, как и начался. Ее губы разжались и коснулись уголка моего рта, потом щеки и остановились у меня на шее. Даша вся обмякла и ее руки упали мне на плечи.

Опустив голову, она сказала:

– Я бесстыжая – плохая?

– Ты самая лучшая, я тебя люблю! – Ответил я и прижал ее к себе.

Она подняла голову и произнесла:

– Я тоже тебя люблю!

Большой диск луны хорошо освещал округу, и мы не спеша прогуливались по тайным местам острова. Теперь проходя между небольших кустарников и ветхих осин, этот маленький остров на болоте уже не казался мне таким убогим, как в начале. Кроме кустарников и мелких деревьев, попадались невысокие елочки и даже березы. Обходя куст бузины, мы вышли к месту, где совсем недавно были все вместе. Это было то самое место, где подо льдом я увидел старца Симеона. На снегу еще оставались наши следы и ледяное окошко, сделанное Алсу.

Я опустился на колени и заглянул в него. Подо льдом никого не было и я, протерев поверхность варежкой, посмотрел в него снова.

– А его уже нет. Он только с бабушкой разговаривает.

– Разговаривает?.. Удивился я.

– Да, они как-то понимают друг друга. – Ответила Даша. – Симеон хороший. Он нас оберегает и всегда предупреждает об опасности. Вот помнишь два года назад ураган был?

– Конечно, помню. – Ответил я и добавил:

– Натворил он тогда бед. У нас сарай развалил, дрова по всей округе разбросал, но до наводнения дело не дошло.

– А у нас была беда. – Рассказывала Даша. – Ветер сломал единственную сосну, кусты повыдергивал с корнями, а шалаши носил по воздуху как пушинки. Но самое страшное, что наш остров ушел под воду и только крыша избы напоминала, что здесь жили люди.

Где-то за неделю до этого, бабушка вошла в избу и сказала, что идет большая беда и, что надо уходить в лес. Это прозвучало настолько убедительно, что мы с мамой без вопросов последовали ее указанию. Лишь потом, когда мы были в безопасном месте, она рассказала, что Симеон предупредил ее об опасности. Мы не спорили и не упрекали бабушку, когда целую неделю прожили в лесу в землянке, сделанной нами давно, на всякий случай.

Прошла неделя и началась вторая, как мы покинули свое жилище на болоте. Я усомнилась в правильности нашего поступка, как тут же лес загудел и страшный ураган обрушился на землю. Сильный ливень заливал наш остров, и мы с ужасом наблюдали, как стихия разрушает наше жилище. Когда ураган утих и прекратился дождь, мы заметили, что острова не стало, а на его месте образовалось большое круглое озеро. Мы стали задумываться о новом пристанище и только бабушка Алсу все ходила на берег водоема и о чем-то разговаривала с ним…

Ее всегда сопровождали Ворут и старый Лунк. Волк сидел рядом, а ворон облетал болото, в надежде найти землю. Но вот однажды, когда мы с мамой благоустраивали новое жилье, пришла бабушка и сказала, что завтра возвращаемся домой на болото. Мы только переглянулись и пожалели старушку, подумав, что Алсу тронулась умом от горя. Но она стояла на своем и утверждала, что так повелел Симеон.

– Ты не поверишь, Витя, – продолжала Даша, – когда мы пришли к болоту, то увидели, что вода куда-то ушла, а остров стоял, как новенький, весь свежий и зеленый, и только сломанная сосна напоминала о прошедшем урагане.

Я улыбнулся и спросил:

– А причем тут Симеон?

– Как при чем? Он же предупредил нас об опасности!

– А воду с болота, тоже он?.. Он ее выпил или как? – Цинично пошутил я, а Даша обиделась.

Она насупила губы и чуть слышно сказала:

– Ты мне не веришь? Тогда спроси у мамы или у бабушки…

Спустя минуту я уже пожалел, что так нехорошо обошелся с Дашей. Она долго не могла отойти от обиды и между нами пробежал легкий холодок. Я пытался оправдаться и успокоить ее, а она стояла в стороне и только шмыгала носом чуть не плача.

– Ну, хватит дуться. Я же пошутил. – Успокаивал я.

– Я не знаю, как тебе это доказать.

– А ничего доказывать не надо. Я и так тебе верю.

По небу белой полоской чиркнула звезда и Даша сказала:

– Вот мы с тобой сейчас спорим, а дед Семен все слышит!

Она, по-детски подбоченившись, продолжила:

– Пусть он нас и рассудит…

Она отстранилась от меня и крикнула в темноту:

– Симеон! Покажись! Ты же все знаешь! Он мне не верит…

Она опустилась к ледяному окошку и позвала меня. В нем было пусто и только мы с Дашей отражались в нем при свете луны.

– Я все равно тебе верю. – Успокаивал я Дашу и стал протирать ледяное покрытие.

– Вот он! Вот! – Вскрикнула Даша. – Я же говорила!..

Я убрал свою ладонь и увидел бледное лицо старца. Оно было так близко, что я заметил, как его нос касался ледяного стекла. Он строго посмотрел на меня и через минуту его образ стал смещаться в сторону по течению. Плотно прикрыв веки, он стал медленно погружаться в глубину. На прощание его рука коснулась окошка и, стукнув крестом об лед, ушла под воду. Я вскочил на ноги и отскочил назад.