Что это было?

– И ты здесь! – Сказал я и проводил ворона взглядом.

* * *

Уже дома, когда отец обрабатывал мне раны, я спросил:

– Теперь ты мне веришь?

Отец, не отрываясь от дела, ответил:

– Ты о волке? А я и говорил, что волк непростой…

– Я сейчас не о нем, батя.

– Ты о девице? Незнакомец – это она? – Ухмыльнулся отец.

– Так ты веришь или нет? – Настаивал я на ответе.

– Верю я, верю! Только где твоя Даша?

Я пожал плечами и опустил голову.

– Ты, сынок, не горюй. – Успокаивал меня отец. – Если дружки ее здесь, значит и она где-то неподалеку.

Отец подошел к иконе и перекрестившись три раза сказал:

– На все Божья воля, Витя. Бог даст – встретитесь.

Меня это мало утешало, но от таких слов мне стало легче на душе. Отец мне поверил и признал Дашу. И теперь в нем я видел своего союзника и друга.

Помолившись перед сном, я закрыл глаза, чтобы легче представить нашу встречу с Дашей.

Я уже пребывал в дреме, когда услышал голос отца:

– Сынок, ты спишь?

– Нет.

– Я вот все думаю, что они здесь делают, что ищут?

– Что опять клад?.. – Упрекнул я его.

– Думаю, что да. Но не за тобой же, красивым, они пришли? – Ответил отец и хихикнул.

Мы замолчали, не зная, что сказать друг другу. Пауза так затянулась, что я подумал, что отец уснул. Но вскоре он спросил:

– Ты чего молчишь, Витя?

– А чего говорить?

– Ну расскажи о своей Даше.

– О Даше? – Переспросил я и приподнялся на лавке.

Отец развернулся ко мне лицом и приготовился слушать. Я начал не сразу, так как был приятно удивлен его предложением. Потом я разговорился, и мы проговорили с ним до самого утра. Это было для меня так неожиданно, что я не мог остановиться и рассказал ему все, что знал и придумал о Даше.

Уже когда во дворе прокукарекал петух, я спросил:

– Ну и что ты скажешь?

В ответ я услышал ровное посапывание отца.

Глава 7.

Прошло уже много времени с того момента, когда я последний раз видел Дашу. Но я помнил нашу встречу и ее образ. Я вспоминал ее каждый раз и каждый раз вспоминал ее в своих молитвах.

Всю зиму мы работали в лесу; рубили лес, заготавливали бревна на большую избу, носили камни для восстановления забора, и выделывали шкуры зверей. Вечерами мы резали ложки и посуду, пополняя свой хозяйский скарб.

Мне уже исполнилось двадцать лет, но ничего в моей жизни не изменилось. Я по-прежнему проживал в долине с отцом, работал, мечтал и ждал. Дашу я так и не встретил и навязчивая мечта, стала потихоньку таять. Сны были настолько однообразными, что порой не хотелось ложиться спать. Временами на меня находила апатия и мне казалось, что ничего и не было со мной. Что был только один сон – добрый и красивый. А сама Даша – плоды моего воображения. Я изменился и стал угрюмым, и молчаливым. Я как-то сник, теряя надежду и это было заметно по моему поведению. Отец, понимая тому причину, помалкивал, давая мне самому разобраться со своими чувствами.

Но вот однажды после завтрака он спросил:

– Что с тобой происходит? Почему ты такой невеселый?

– А чему радоваться? – Сухо ответил я, а он продолжил:

– Как чему? Мы живы – здоровы, солнце светит, скоро весна. Как чему радоваться, Витя?

Я пожал плечами, а отец мне напомнил:

– Отчаяние – большой грех, Витя.

– А, что я? Я ничего…

– В тот то и дело, что ничего… – Упрекнул отец.

Он замолчал, а я, поймав удобный момент, сказал:

– Я схожу на речку – сетки проверю?!

– Иди, – ответил он, понимая, что я просто уходил от разговора.

Он вышел во двор, а я поругал себя за то, что обидел отца.

Но не успел я опомниться, как он вернулся и сказал:

– Сынок, пошли во двор у нас гости!..

Во дворе на березе я увидел ворона. Он сидел на ветке у самого крыльца. С минуту мы молчали, рассматривая друг друга, а потом ворон открыл свой клюв и произнес свое громкое «кар»!

– И тебе здрасти! – Улыбнулся я, а отец сказал:

– Ты, Витя, дай ему рыбки – угости гостя!

Птица захлопала крыльями и повторила свое приветствие. Я протянул ему рыбу, и он приблизился. Но взять с руки угощение он не решился. Тогда я насадил окушка на конец палки и протянул его птице. Тот взял рыбину и перелетел на крышу, где быстро разделался с гостинцем. Мы наблюдали за птицей, которая важно расхаживала по коньку крыши, издавая непонятные звуки.

Вдруг Белка сорвалась с места и залаяла. Проделав небольшой путь по двору, она замерла в стойке. Шерсть на холке поднялась дыбом и она, показывая свой белый оскал, зарычала.

– Ты чего, Белка? – Спросил я собаку.

Отец дернул меня за рукав и тихо сказал:

– А вот и второй! Там у сарая, посмотри!

Несколько минут мы были в оцепенении. Мы не могли проронить и слова, а волк вышел из укрытия и показал себя во всей красе. Это был крупный зверь серой масти.

– Батя! Это же наш волк!..

– Тихо, Витя, не шуми – сам вижу.

С крыши взлетела птица и переместилась на поленницу, ближе к волку. Они переглянулись и ожидающе посмотрели на нас.

– Ты смотри какая идиллия. Какое понимание? – Удивлялся отец, а ворон расхаживая по доске, пытался нам что-то объяснить на своем непонятном языке. Потом он громко каркнул и полетел к лесу. Волк последовал за ним.

– Да! – Мечтательно проговорил отец. – Чудо чудное! Кому рассказать – не поверят.

– Батя, я пойду за ними. Они куда-то нас зовут.

– Вместе пойдем! – Сказал он и пошел к дому.

На ходу он крикнул мне:

– Сынок, чего стоишь – собирайся!

Мы шли по следу волка, проваливаясь в глубоком снегу.

Пройдя три версты, мы остановились, чтобы перевести дух и поправить снегоступы.

– А волк-то не спешит. – Сказал отец, протирая лицо снегом.

– Я тоже это заметил. Он нас ведет, батя!

– Похоже… – Сказал отец и поманил меня за собой.

Уже на привале у большого валуна, который служил нам указателем, отец вдруг сменил тон и поменял тему.

– Что мы делаем с тобой, Витя?

– Как что? Идем по следу.

– Зачем и куда?

– Чтобы узнать… – Отвечал я, путаясь в догадках.

– Что узнать? – Раздраженно спросил отец.

Я затих, не зная, что ответить, а он продолжил:

– Хватит ерундой заниматься. Чего мы поперлись за ним? Зачем?

Отец стукнул себя по коленкам и сказал:

– Ну раз мы уже здесь, тогда пошли проверим яму ловушку – может чего попалось. Она здесь недалеко.

– А как же волк? – Спросил я.

Отец посмотрел на меня с упреком.

– Эх, Витя, Витя! Это волк. Бегать по лесу, это его стихия и двадцать верст – для него не расстояние. Куда он нас ведет и зачем? И конце концов – он зверь, он вышел на охоту…

Он посмотрел на меня и спросил: – Доступно объяснил?

Я сидел с понурой головой и рисовал узоры на снегу.

Отец вдруг смягчился и продолжил:

– Ладно, сынок, проверим яму и вернемся к твоему волку.

Я кивнул головой, а он ухмыльнулся и произнес:

– Ты чего головой киваешь как лошадь? Вставай и пошли!

Расстояние до ямы ловушки мы прошли молча. Я дулся на отца за изменение маршрута. А он что-то бурчал себе под нос, явно недовольный моим поведением. За поваленной елью, что служила нам ориентиром, я напомнил ему о приближении к яме.

Он поблагодарил меня и с улыбкой съязвил:

– Без тебя, Витя, я бы ни за что не догадался…

Я ухмыльнулся ему в ответ, а через минуту мы уже остановились, как вкопанные. Перед нами на краю ямы-ловушки стоял волк. Мы боялись пошевелиться, а волк бесстрашно смотрел на нас.

Ситуацию разрядил ворон, сидевший рядом на ветке. Он прокричал свое «кар», возвращая нас к реальности.

Мы переглянулись и шагнули вперед.

– Подожди меня здесь. – Сказал отец.

Я остановился и, вскинув ружье на плечо, направил его на волка. Тот не отступил, а только оскалил клыки и грозно зарычал.