Сам себе князь

Глава 29

Над Красной площадью бушевал рукотворный каменный торнадо высотой втрое превосходивший Кремлевские башни, в самом широком месте его воронка достигала двухсот метров.

Император посмотрел на экран. Посмотрел в окно.

И там и там это выглядело, как спецэффект к очень дорогому блокбастеру. Зловещий, внушающий тревогу, угрожающий.

— Давненько я не видел ничего подобного, — сказал император. — Сколько он так уже висит?

— Три минуты с тех пор, как достиг этого размера, сир, — доложил генерал-аншеф Кравцов, командующий личной императорской гвардией. — Возможно, это просто демонстрация силы и приглашение к переговорам.

— Нет, — сказал император. — Мы оба понимаем, что этот конфликт не может быть улажен дипломатическим путем.

— Тогда вам самое время эвакуироваться, сир.

— Рано, — сказал император. — Возможно, он пытается откусить кусок, который не сможет проглотить. А эта пауза — это последнее проявление милосердия, как он его понимает. Чтобы все, кто хочет, успели убежать. Оператора нашли?

— Ищем, сир. На площади его нет. Или он… внутри.

— Вызывайте армию. Танки, самолёты, все, что есть. Снимите ограничение на полеты над городом, уберите щиты.

— Уже сделали, сир, — Кравцов считал применение боевой авиации в городе не самой хорошей идеей, но ситуация не оставляла ему выбора.

Наблюдатели сообщили ему, что на площади сейчас бушует два торнадо, вложенные один в другой, как фигурки в матрешке, и плотность каменного потока такая, что ни пулеметная очередь, ни противотанковая ракета не могут его пробить.

А поскольку брусчатки на площади не хватило, колебателю пришлось разобрать на кирпичи соседние здания. О возможном количестве жертв генерал предпочитал не задумываться. За всю его карьеру ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Он видел проявления силы, которые выглядели гораздо эффектнее, чем это. Ледяные бури, огненные штормы, дожди из острых, как бритва, лезвий… Но никогда ничего подобного не случалось в центре густонаселенного города, вдобавок еще и служившего столицей целой империи.

Танки, самолеты…

Поднятые по тревоге самолеты будут тут уже через десять минут. Танкам и бронепехотинцам потребуется куда больше времени. Но это, по большому счету, не имело никакого значения, вряд ли обычным вооружениям удастся сыграть решающую роль.

Объект умел создавать вокруг себя гравитационные аномалии, которые меняли траектории полета пуль и ракет. Теоретическая модель утверждала, что если перенасытить его защиту, она рано или поздно рухнет, но точный потенциал колебателя был неопределим, а потому цифры отсутствовали даже приблизительные..

Этот бой должны были выиграть аристократы.

Кравцов носил силовую броню, которая увеличивала его способности — меткость и скорость реакции, и сейчас, опуская на голову тактический шлем, он думал, насколько же его дар бесполезен, когда приходится иметь дело с природной стихией.

С человеком, способным манипулировать одной из основополагающих сил.

И еще он подумал, что всех колебателей тверди выбили не просто так.

Ломтев стоял в центре урагана, надежно прикрытый со всех сторон стенами из камней, и курил сигарету.

Пять минут.

Этого достаточно, чтобы зеваки разбежались. Ломтев хотел мести, но не хотел лишних жертв. Ник не одобрит смерти непричастных.

Ник, возможно, и всего остального не одобрит, но тут у него нет права голоса.

Однажды Ломтев пожертвовал жизнью ради дочери. Он не жалел об этом, только было обидно, что тогда ему не удалось довести дело до конца. Раздавить Менщикова.

Тогда это не казалось ему таким уж важным. Князем больше, князем меньше, главное — нанести империи как можно больше урона, заставить ее погрязнуть во внутренних проблемах, чтобы выиграть время…

Кто ж знал.

Второй раз он ушел добровольно. Опять же, ради дочери.

Чтобы не мешать ее радости материнства. Чтобы не маячить зловещей тенью на ее жизненном пути.

Снова получилось не очень, но в том не было его вины.

И к чему привели эти жертвы? Он выиграл время, но в конце концов все равно оказался здесь.

Штурмующим Кремль.

Один против империи.

Может быть, в этом и заключено его предназначение? Он не сделал этого в первый раз, и ему предоставили второй. Дескать, попробуй еще, а то мирозданию кажется, что ты недостаточно старался.

Ты и сейчас не очень стараешься. Зачем ты дал им время на подготовку? Неужели ты не понимаешь, что сейчас они притащат сюда все, что у них есть?

Пусть тащат.

Они все равно никогда не будут готовы.

Ломтев докурил сигарету, бросил окурок на землю и двинулся вперед.

Влад и его непосредственный начальник, директор Службы Внешней Разведки Дальневосточной Республики, прильнули к экрану. Картина была смазанная, нечеткая и вдобавок все время тряслась — кто-то из зевак, либо слишком смелый, либо слишком глупый, либо слишком желающий прославиться, снимал происходящее на свой телефон.

Отойдя на безопасное, как он видимо посчитал, расстояние, и включив приближение на полную.

Поэтому никаких подробностей рассмотреть не удавалось. Только общая картина.

Кремлевские башни и гигантский каменный торнадо, зависший над ними.

— Это и есть твой план? — спросил Олег.

— Я большей частью импровизировал, — сказал Влад. — Но, конечно, рассчитывал на что-то в этом духе.

— Чем бы все ни закончилось, количество жертв будет чудовищным.

— Нас никогда к этому не привяжут, — сказал Влад. — Он — всего лишь одиночка, выросший в Британской империи, вернувшийся на историческую родину в поисках корней.

— И что же такого он должен был найти, чтобы устроить такое? — поинтересовался Олег.

— Думаю, что этого уже никто никогда не узнает, — сказал Влад.

— По сравнению с этим бойня в императорском госпитале для ветеранов покажется дракой совочками в детской песочнице, — заметил Олег. — Чего он ждет? Пока они артиллерию подтянут?

— Артиллерия тут не поможет, — сказал Влад. — Китайцам вообще ничего не помогло.

Олег покачал головой.

— Не сравнивай Мастеров экспедиционного корпуса с цветом имперской аристократии, — сказал он.

— Чем больше он этого цвета выбьет, тем лучше для нас.

— И ты не… сожалеешь о принятом решении?

— Я делаю свою работу, — сказал Влад. — А моя работа — обеспечивать безопасность республики. Так, как я могу.

— Да, я все это понимаю, — сказал Олег. — Но не сожалеешь ли ты?

— Я лишь надеюсь, что оно того стоило.

Торнадо сдвинулся с места и медленно пополз вперед.