Ведьма, околдовавшая его

На этот раз Никандр слушал внимательно. О бывших мужьях своей потенциальной невесты он знал немного.

— Однако королю удалось договориться. Брат первого мужа Ламии был так сильно очарован невестой, что предложил взять её в жены чуть ли не на следующий день после первой свадьбы… Они даже не вышли из храма, как он упал ей под ноги и сделал дважды вдовой.

Гибель двух мужей девушка пережила на удивление спокойно. Конечно, она ни одного из них не любила, но они её словно даже не встревожили. Не проронила ни одной слезинки, не издала ни одного крика. А вот Ларель впечатлился, и сильно. Пытался уладить возникший скандал, а в итоге сам стал жертвой того же сердечного приступа. Перед смертью, мама рассказывала, он сильно ругался с дочерью. Обвинял её в убийствах своих мужей. Кричал, говорил, что закроет в башне, как её мать, обещал отдать на растерзание толпе, как ведьму. Тогда-то ему и стало плохо. И когда он стал хвататься за сердце, Ламия не позволила никому из слуг ему помочь. Она смотрела, как он умирает, а потом переступила через труп и приказала готовить свою коронацию. Ровно на тридцатый день после смерти своего первого мужа.

— И что, никто не догадался предположить, что это она сама мужиков отправила на тот свет?

— Предполагали, и ещё как. Но доказательств не было. Второй её муж умер перед толпой гостей, и это вообще никак не объяснить… Разве что пробудившимся материнским проклятием после того, как Ламия потеряла невинность.

Это время и принято считать началом темных времен. Вокруг Ламии начали умирать мужчины. Сначала на замок обрушилась страшная болезнь — чума. Она забрала с собой половину мужского населения.

— Чума? — переспросил Никандр недоверчиво. Насколько он знал, болезнь эта уже давно не объявлялась в их краях. — И умирали только мужчины?

— Нет. Почему? Умирали и женщины, но не в таких масштабах. Буквально за пять лет замок королевы покинули все мужчины — кто погиб, кто бежал. В том числе не стало и первенца Ламии.

Она забеременела от первого мужа и родила сына. Однако тут же отказалась от него и занялась государственными делами. Мальчик прожил полтора года, а потом заболел и умер.

На двадцать пятом году жизни Ламии в королевстве было дождливое, неурожайное лето, людям грозил голод. И королева приняла решение выйти замуж за одного из богатых принцев соседних государств.

Из замка на тот момент она уже начала бояться выезжать, поэтому приглашала потенциальных женихов к себе. Те приезжали, но не уезжали. Большинство погибли. Двое стали её мужьями, но до спальни так и не добрались.

Пятый муж Ламии был самым удачливым — прожил аж полтора года под одной с ней крышей. Принц Эрем хоть и был старше королевы лет на пятнадцать-двадцать, но отношения у супругов вроде бы были неплохие. У них было даже двое детей. Вот только для них все сложилось так же печально, как и для их старшего брата.

Второго сына Ламия родила раньше срока, потому что упала с лестницы. Мальчик был ещё очень маленький, слабенький и не выжил, сколько бы мать его ни выхаживала и ни колдовала бы над колыбелью.

За жизнь третьего сына Ламия боролась до последнего — не спускала с рук, везде носила с собой, не давала никому на него лишний раз взглянуть… но мальчик прожил три месяца и задохнулся прямо в материнской кровати.

Принц Эрем же погиб ещё до рождения второго сына. Понесла лошадь, он упал и свернул шею.

Последним храбрецом побороться с самой смертью за красавицу Ламию был один из друзей её единокровного старшего брата, который пытался свергнуть Лареля с трона. Он подавился во время свадебного пира.

И так к сегодняшнему дню Ламия до сих пор одна, а слухи о её красоте опережают только рассказы о её смертельной опасности. В прошлом году, после смерти своего шестого мужа, она даже выпустила указ, по которому обещала выплатить немало золота тому, кто осмелится взять её в жены и бросить вызов проклятью…

— Немало, — повторил Никандр уже не весело, а задумчиво. — Я бы скорее сказал: очень много.

ГЛАВА 12. Ненормальный

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ…

— Ваше Величество! — растерянно крикнула Рамилия вслед удаляющемуся от них молодому королю, а затем возмущенно обратилась к своей Госпоже: — Ламия?!

— Что? — удивлённо воскликнула королева. — Что случилось?

— Что случилось? — переспросила управляющая, отталкивая девушек-стражниц, которые с интересом друг за другом заглянули в комнату, чтобы увидеть то, что так напугало мужчину. При виде Ламии, облизывающей пальцы и держащей легкое трупа, обе по очереди прыснули от смеха и отскочили в сторону, чтобы королева их не заметила. — Идите отсюда! Возвращайтесь на пост. И… короля, что ли, проверьте. Хотя нет, я позже сама к нему зайду. Пусть сначала успокоится.

— Да что случилось? — продолжала недоумевать королева, но облизывать испачканные пальцы не прекратила.

— Что ты делаешь? — прошипела на женщину Рамилия, когда девушки с пантерами скрылись в темноте коридора.

— Ем.

— Я вижу, что ты ешь! — всплеснула руками управляющая, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь. — И король видел, что ты ешь. Вот только что именно?

Ламия подняла с тарелки, которая стояла около ноги трупа, красное воздушное пирожное и демонстративно откусила.

— Десерт, который мне за ужином съесть не дали. — Она вернула пирожное на тарелку и вновь принялась облизывать пальцы.

— А как ты думаешь, что увидел король? — любознательно поинтересовалась Рамилия, еле сдерживая гнев, чтобы не начать отчитывать королеву, как малолетнюю девчонку.

Ламия непонимающе нахмурилась. Посмотрела на низкую тарелку, на которой лежал её покосившийся, истекающий клубничным сиропом десерт, на Рамилию, которая стояла всё ещё около двери и, скорее всего, не видела тарелки из-за тела, а потом и на человеческое легкое в своей руке.

— О! А-а! — протянула она, возвращая орган обратно в тело и хватая тряпку, лежащую недалеко от головы трупа. — Чёрт!

— Вот именно, что «чёрт»! — всплеснула руками управляющая. — Сколько раз я тебе говорила здесь не есть? Сколько раз я тебя просила вообще не таскать сюда тела? Ты сама себе враг, Ламия! Каких только слухов о тебе не ходит. Теперь ещё будут считать, что ты поедаешь человечину!

— А что, разве подобного обо мне ещё не говорят? — удивилась королева с усмешкой, тщательно вытирая каждый палец. Рамилия молча, но с нескрываемым раздражением покачала головой. — Успокойся. Назад всё равно уже не повернуть. Ну подумает и подумает. Значит, слабенький попался, а такие у нас точно не выживут. Жаль, конечно, что такой жених сорвался…

— Ламия, зачем ты вообще здесь ела?

— Так получилось. Этот Никандр меня взбесил своими требованиями вылечить обычную простуду. Решила отвлечься и сварить супчик дедуле. Но пока варила, читала доклад о торговле. Он меня вывел из себя окончательно. Потом вспомнила, что пропустила десерт, и решила отдохнуть, перекусить. Пока бродила по комнатам с тарелкой, зашла сюда, заглянула снова в его грудную клетку, а здесь… — Она склонилась над вскрытым телом. — Смотри, какой у него причудливый узор на легком. Как думаешь, отчего это?

— Да какая разница! Хватит маяться дурью! Ты королева! А таскаешь трупы в замок и разглядываешь их внутренности!

— Я думала, его отравили, — задумчиво прошептала Ламия, чуть ли не носом утыкаясь во внутренности трупа. — Вот только, согласно записям, его нашли в лесу около замка… как будто его проклятье доконало…

— Тогда при чём здесь яд? — мигом перестала бесноваться Рамилия.

— Вот и мне интересно… Раньше я такого не видела… Правда, и не вскрывала раньше жертв проклятья… Может, конечно, и не яд… — медленно проговорила она, а затем разогнулась и продолжила вытирать руки. — Сейчас старик помрет, его тоже вскрою. Если на легких такой же узор…

— Ты тоже думаешь, что он умрёт? Олин права?

Королева хмыкнула.

— Все мы когда-нибудь умрём. И старик, и король, и ты, и я.