Страница 4 из 8
Всех, кто встречался на пути, Ляп угощал конфетами.
Когда дорожка вынырнула, наконец, из леса тачку стало катить совсем легко.
«Похоже, я натренировался и стал настоящим силачом!» – радовался Ляп.
Он лихо вкатил тачку во двор, обнесённый заборчиком из цветных карандашей.
– Теперь можно и мне, наконец, съесть конфетку, – пробормотал Ляп, – сейчас выберу самую вкусную. – Он заглянул в тачку. На дне лежал зонтик и одинокая конфета в блестящей серебряной обертке. – Ой… а где ж конфеты? – Он вспомнил, как раздавал сладости лесным обитателям и вздохнул.
– Все равно это самая вкусная! – подбодрил себя Ляп и схватил серебряную конфетку. Небо вдруг стало малиновым, а солнце оранжевым. Должно быть кто-то из детей снова взялся за краски.
– Вот красотища!!! – восхитился Ляп.
Он уселся на лавочку, засунул конфету за щеку и стал любоваться закатом. Серебряная конфета оказалась шоколадно-вишнёвой. Кисленькая вишенка внутри, а снаружи сладкий белый шоколад. Ляп тут же решил, что теперь это его самый любимый сорт конфет.
Он смаковал сладость, наблюдал за оранжевым солнцем, почти скатившимся за лес, и думал, что нет места лучше и интереснее Страны Ярких Красок.
«Здесь все такое яркое, такое разноцветное, что все время, хочется петь и танцевать».
Ляп вскочил со скамейки, собираясь пуститься в пляс, как вдруг откуда-то справа раздался громкий хлопок.
Ляп повернул голову. За забором из цветных карандашей что-то происходило. Художник на цыпочках прокрался к ограде. Карандаши прилегали друг к другу не плотно, в заборе было полным полно щелей, через которые можно, не обнаруживая себя, выяснить причину шума.
Ляп прильнул к одной из щелей и ахнул.
У его одиноко стоящего на опушке леса домика появился компаньон. Аккуратный, словно вычерченный по линейке, строгий, похожий на коробку, двухэтажный дом с плоской крышей. Дом был абсолютно белый, за исключением дверей и окон. Они были чёрные.
Ляп бросился к калитке.
– Наконец-то!!!! – вопил он. – Наконец-то и у меня будут соседи!!!!
Он промчался по лужайке, посреди которой нарисовался черно-белый дом, и забарабанил в дверь. Потом, не в силах сдерживаться, отскочил назад, сорвал берет и подбросил вверх. Вырвавшиеся кудри тут же заплясали.
Окно на втором этаже открылось. Из него высунулась голова
– Что тут происходит? – осведомился скрипучий голос.
– Добро пожаловать в Страну Ярких Красок! – крикнул Ляп. – Какая удача, что вас нарисовали рядом со мной!
В этот момент подброшенный берет вернулся из полёта и со шлепком приземлился прямо на голову нового соседа.
Окно с треском захлопнулось.
Ляп схватился за голову.
– Как неудобно получилось с беретом, – бормотал он. – А вдруг новенький теперь не захочет со мной дружить… ещё бы… только нарисовался, а я его беретом треснул…
Веселые подкрученные вверх усы художника огорчённо поникли.
– Но ведь я же не нарочно! – воскликнул Ляп. Усы помедлили и провернулись вверх. – Я извинюсь!
Черная дверь распахнулась. На пороге появился хозяин дома.
Он был одет в чёрные брюки, каждая штанина выглядела, как треугольник. В начищенные чёрные ботинки с треугольными носами можно было смотреться, как в зеркало. Белоснежная рубашка, надетая на треугольное тело, была застегнута на все пуговицы. Из нагрудного кармана выглядывал идеальный треугольник чёрного носового платка.
Голова, как поставленный на вершину треугольник. Губы вытянуты в ровную линию, острый угол носа развернут вверх, поэтому вид у человечка был чрезвычайно важный. Над чёрными точками глаз чернели черточки бровей.
В руке человечек держал красный берет.
«Ух ты… какой он острый, как бы не уколоться», – подумал Ляп.
– Это ваше! – сказал человечек, протягивая Ляпу берет.
– Да, – кивнул Ляп. – Это моё…
– Ну конечно ваше, – пожал плечами человечек. – Я видел, как вы скакали у меня под окном, стучали в дверь, что-то кричали, потом подбросили берет. Вывод сделать не трудно, – сосед неодобрительно покосился на растрепанную прическу Ляпа. – Кстати, что вы кричали?
Ляп напялил берет.
– Ну… я радовался, – улыбнулся он.
– Чему? – человечек был абсолютно серьёзен.
– Что у меня появился сосед, то есть вы!
– Мы же не знакомы. Как можно радоваться тому, кого даже не знаешь? – брови человечка поползли вверх.
– Так давайте познакомимся! Я – Ляп. Художник Ляп.
Он схватил руку человечка и потряс.
– Художник… И сколько же картин вы нарисовали? – строго спросил человечек.
Ляп отпустил руку незнакомца и пробормотал:
– Ну… я точно не знаю… не считал.
– А надо было считать! Как это так? Художник не знает сколько у него картин! Очень странно, – заворчал незнакомец.
– Я … я посчитаю, – поспешно сказал Ляп.
– Вот и посчитайте! А то это непорядок! Надо все точно знать.
– Вас как зовут? – попытался сменить тему Ляп.
– Зовут меня Угол, – представился, наконец, человечек. – Я не понимаю, как я тут оказался. И мне очень не нравится, что я не понимаю.
Он раздраженно сложил руки на груди, добавив к своему образу еще парочку углов. Нога в начищенном ботинке нетерпеливо постукивала по земле.
– Может вы мне объясните, что происходит. Что это за место такое?
Лицо Ляпа растянулось в улыбке.
– С удовольствием, дорогой сосед! Разрешите пригласить вас в гости на чашку чая, – он махнул рукой в сторону забора из цветных карандашей, из-за которого выглядывал веселый домик Ляпа. – И я вам все-все расскажу…
Угол посмотрел на домик и поморщился. Уголки губ поползли вниз.
«Ему что мой дом не нравится? – подумал Ляп и тут же сам себе возразил: Не может такого быть. У меня совершенно замечательный дом!»
И это было абсолютной правдой. Дом у Ляпа действительно был замечательный. Кто именно его нарисовал неизвестно, но у этого молодого художника с фантазией точно было все в порядке.
Домик Ляпа был двухэтажный. Входная дверь располагалась на втором этаже. Она выходила на балкон, от которого начиналась бегущая вниз винтовая горка. И если за Ляпом заходил кто-то из его приятелей, они кричали, вместо «выходи»:
– Ляп, выезжай гулять!
Выезжать из дома было очень весело. А чтобы попасть обратно в дом, вовсе не надо было ни лезть обратно в горку, ни подниматься по лестнице. Для подъема существовал замечательный пружинный лифт. К торчавшей из земли пружине была прикреплена дощечка. Когда посетитель прыгал на дощечку, пружина сжималась, потом распрямлялась и выталкивала пассажира вверх. Главное было прыгнуть не слишком сильно, иначе вместо второго этажа, можно было вылететь на остроконечную крышу, украшенную флюгером в форме кисточки. Как-то раз Ляп не рассчитал прыжок и повис на флюгере. Как назло был сильный ветер, и флюгер крутился туда и сюда, вместе с флюгером крутился и Ляп. Когда ветер стих, висящего художника заметила пролетавшая мимо сорока. Она сначала растрезвонила новость по лесу, а потом понесла её на своём хвосте прямо в город. Из города срочно выехала самая настоящая нарисованная красная пожарная машина с выдвижной лестницей. Главный и единственный городской пожарный Тушилкин помог Ляпу спуститься. От верчений на флюгере у художника так закружилась голова, и ему ещё несколько дней казалось, будто он катается на карусели.
Ляп даже перестал пользоваться пружинным лифтом и некоторое время заходил в дом через фиолетовое окно на первом этаже. Все окна были сделаны из разноцветных стёкол, и цвет стен внутри дома менялся в зависимости от того, в какое окно светило солнце. Снаружи стены были украшены всяческими завитушками и узорами, тоже, естественно, разноцветными.
Когда Ляп впервые увидел этот дом, сразу понял, что он идеально подходит для гениального художника, которым Ляп очень хотел стать. В доме никто не жил, потому что расположен он был довольно далеко от города. Ляп решил, что уединение именно то, что нужно будущему гению, и поселился в домике, одиноко стоящему на опушке леса.