72

Чувствую себя идиотом. Тем, что мы ищем тут банки и продолжаем делать всю эту чушь, которую они делают уже два месяца – мы только сильнее адаптируем себя к Хоплесу. Не к тому, чтобы выбраться отсюда – а к тому, чтобы удобнее здесь выжить.

Не удивлюсь, если в конечном итоге пытаки и вовсе больше не понадобятся. Бесконечные банки и собственные законы – чем не прелесть?

Неужели они не понимают, что надо пытаться искать что-то новое в стратегиях? Даже если я слишком амбициозен и туп, и многого не знаю о Хоплесе (потому что инфа у меня ограничена) – уверен, все равно есть какие-то варианты. Пусть самые безумные – но новые, черт возьми. На которые еще есть надежда, а не которые протерты до дыр, как работа пытаков.

– После такого ты просто обязан на ней жениться – слышу голос Сью и выхожу из своих мыслей.

– Чего?

– Банка – она кивает на жестянку в моих руках – ты уже минут пять ее наглаживаешь. Либо женись – либо ты просто бесчестный мудак.

Она усмехается, после чего добавляет серьезно:

– Знаешь, как кормак – ты полное дерьмо – встает на ноги и перекидывает портфель на плечо – но как клоун, ты мне нравишься. Весело с тобой, не заскучаешь.

– Ага, спасибо – цежу я и передаю ей «наглаженную» банку – всегда мечтал быть чьим-то личным клоуном.

– А может ты им и был? – вполне серьезно парирует она – откуда нам знать? Мы не помним, кем мы были, но быть смешным идиотом у тебя получается подозрительно хорошо. Я бы сказала, профессионально. И это комплимент, Лаки.

– Тогда ты просто богическая ехидна – я натягиваю на себя широчайшую язвительную улыбочку – и это комплимент, Сью. От чистого сердца.

Она смотрит на меня пару мгновений, после чего смеется:

– А ты мне нравишься, Везучий. Есть в тебе что-то.. до жути идиотское. Это всегда цепляет.

И мы вновь стартуем новым кроссом.

Так мы пробегаем помещение за помещением – я стараюсь работать быстрее, потому что Сью то и дело шпыняет меня за то, что я наглаживаю банки или недостаточно быстро проверяю шкафчики.

– В чистяках живости больше, чем в тебе – заявляет она в один из разов.

Не так, чтобы я пытался произвести впечатление своими способностями – но быть после «испытательного срока» обреченным на работу чистяка мне не особо хочется. А если она так и скажет, что я дерьмовый кормак – то это мне и светит. Потому что стать пытаком при лидере группы Ричи – можно и не мечтать.

Хоть окон и нет – я могу понимать, сколько часов мы возимся. Пусть часы на моей руке – всего лишь сраный таймер, но время они отсчитывают обычное. Пусть и назад – но часы и минуты уходят.

В скором времени вижу на дисплее:

«50:57:48».

Значит, мы уже носимся по Хоплесу 7 часов. Не сказал бы, что это удивляет. Я думал, что уже часов 10 или вообще 12, настолько устал и охота жрать. За это время мы вернулись в общий холл лишь раз – как и пытаки. На общий обед.

После чего без привала вновь обратно, в те же коридоре, с точек, на которых закончили.

Как выяснилось, чем больше я бегаю – тем больше жрать хочется. Обеда для меня будто и не было – желудок тянет, а в теле появляется слабость. Это еще мышцы не ноют – завтра будет самый сок.

Очевидно, в прошлом я точно не был спортсменом. В отличии от Бена, который сложен крепче всех нас и которому подобные «прогулки», наверняка, как нефиг делать.

– Кстати, а кто Бен? – спрашиваю я, доставая очередную жестянку – небось пытак?

– Чистяк – жмет плечами Сью, а моя банка так и замирает в воздухе.

– Чистяк? Но почему? Он же мощный, как чертов халк.

– Ага, потому кормаком ему не быть. Он даже при хоплэтах пытается всегда сожрать чужого, что будет, если его самого оставить наедине с едой?

– Ну а пытак?

– У него нелады со зрением. Он видит нас, но такими туманными, расплывчатыми, как он говорит. Очков при нем не было, а значит какой из него пытак с такими глазами?

– И он сам признался в этом? Он что, идиот?

– Идиот ты, если думаешь, что 20 хоплэтов этого бы сами не заметили. Когда он путал двери и щурился, пытаясь разобраться в каком-то дерьме. Еще в первый день стало ясно, что у него проблемы.

– Жесть.

– Ага. Ну ничего, не жалуется.

(нам понадобилось время, понимание и хорошие тумаки, чтобы признать, что мы должны действовать сообща)

Думаю, чтобы объяснить суть его предназначения Бену – понадобился не один хоплэт сложением не дохлее Лютера. Сомневаюсь, что этот здоровяк так просто кивнул и сказал: «а, драить сортиры? Всегда мечтал работать с говном, ребята, конечно, хоть языком».

Интересно, кем кому быть и какой группе какое качество необходимо – с самого начала решали новоиспеченные лидеры?

– А ты сразу сконтовалась с Ричи и Лютером? – не знаю, зачем задаю этот вопрос. Все еще держу банку в руках и тут же передаю ей, чтобы искать новую.

– О чем ты? – но я слышу в ее тоне интригу. Она играет.

– Да брось, вы друзья и ты не отрицаешь, если не больше.. – пытаюсь подлезть к новой жестянке, но слишком рано поднимаю голову и сильно бьюсь башкой об угол – черт, долбанная железяка!

Она усмехается и берет еще один мой добытый кровью и потом трофей.

– Аккуратней. Голова, пусть и без мозгов, еще может тебе пригодиться.

– Ага, чтобы сортиры драить, куда меня пристроят твои дружки – фыркаю я. Почему-то удар сильно меня взбесил, но я тут же беру себя в руки.

– С чего взял?

– Слушай, Ричи меня ненавидит и не играй в «хлопаю-глазами-ничего-не-понимаю». Это все видят. Придурок этого даже не скрывает.

– Но если ты нормально справляешься с работой кормака – даже он не сможет запихать тебя в группу отсталых.

– Ага, а я нормально справляюсь с работой кормака? Ты сама сказала, что из меня клоун лучший, чем кормак.

– Я так и считаю. Но может быть, если ты перестанешь меня бесить, Ричи я скажу что-нибудь другое. Это его немного взбесит, скорее всего, но зато я расстрою вашу пару с толчком.

Я даже теряюсь такому заявлению:

– Это.. слушай, это было бы здорово. Спасибо.

– Я еще ничего не пообещала. Ведь кормак из тебя правда дерьмовый. Один плюс – ты ничего не сожрешь по дороге, но если ты ничего и не найдешь – то этот как-то аннулируется.

Она вновь садится на корточки перед очередным шкафом, и я, так же на корточках по другую сторону комнаты, поворачиваюсь к ней, держа равновесие за счет дверцы шкафа:

– Но ты так и не ответила про Лютера с Ричи.

– Нет, мы не сразу поладили – не отвлекая глаз от банок, равнодушно бросает она – и может тебя даже удивит, но с Ричи мы сконтовались гораздо раньше, чем с Лютером.

Припоминаю, как Ричи к ней обращается и мрачно заявляю:

– Знаешь, вообще не удивлен.

Видимо, мой тон заставляет ее обернутся и она внимательно смотрит на меня, сощурившись:

– Я не поняла, Везучий, какие-то проблемы?

– Да нет – дергаю я плечами, демонстративно вскинув бровь – просто особого таланта не надо, чтобы спать с лидерами. Но я не осуждаю, у каждого свой путь.

Какое-то время ее взгляд не меняется, после чего, вопреки любым ожидаемым мной реакциям, Сью заливается в таком смехе, что хватается за живот, а после даже смахивает пару слезинок:

– Ну ты и придурок, Лаки. Ты что решил, что у нас с Ричи что-то есть?

– Не обязательно есть. Может, что-то было.

– Идиот. Я бы сказала, что все парни идиоты, но пока ты единственный из всех хоплэтов отличился – начиная понемногу успокаивать смех, заявляет она – тебе же сказали, здесь, блин, никому дела нет до девчонок и парней. Все заняты выживанием и поиском выхода.

– Ага, но для друга он слишком развязно себя ведет, нет? – не знаю, зачем я придираюсь, но меня бесит, когда мне так очевидно врут тем более без какой-либо на той причины.

Ну тусовались и тусовались – почему бы не признать?

– Это Ричи, он со всеми себя так ведет. Тем более, мы друг другу скорее как брат и сестра.

– За два-то месяца – саркастично киваю я – просто интересно, а как вы тогда сконтовались?