Вскрывая душевные раны

— Эй… — тихий шёпот раздался в ночи. Нацуми открыла опухшие от второго дня бессонницы глаза и повернула голову в сторону не спящего в столь поздний час Ичиго.

— Людей не зовут «эй», — девушка нахмурилась.

— Простите, госпожа Урахара, — без обычного страха в голосе перед близняшкой Киске, ответил Куросаки. От серьёзности его тона даже складки на лбу Нацуми разгладились не то от удивления, не то от интереса. — Я просто хотел спросить.

— Так спроси, — безразлично сказала Нацуми, поворачиваясь обратно к стене. Ичиго недолго смерил её взглядом и продолжил:

— Почему Вы тогда у ворот оттолкнули меня?

Нацуми задумалась. Перед глазами промелькнули сцена вчерашних событий. Вот они прибыли в Рукон. Вот Ичиго побежал сломя голову к границе. Вот опустилась стена и появился страж. Вот он согласился на поединок. Вот Ичиго выиграл. Вот Джидамбо открыл ворота. И вот… Свет солнца осветил со спины капитана Ичимару. Его занпакто сверкнул в солнечных лучах и понёсся со скоростью звука к Куросаки. Но вместо того, что вспороть грудь парню он лишь слегка «царапнул» скулу оттолкнувшей его Урахары.

Нацуми нахмурилась и непроизвольно провела пальцем по щеке в том месте, где не так давно «красовался» порез, залеченный под ноль.

— Ты бы предпочёл умереть? — скептически спросила она.

— Нет, но… — тут же рефлекторно ответил Ичиго. — Я думал, что я Вам не по душе.

— Хоть иногда и кажется, что все люди мне не по душе, Ичиго, — хихикнула Нацуми, — это не так.

— Что-то не похоже… — пробормотал саркастично старшеклассник, памятуя о том, что блондинка относится ко всем из их компании с любовью, кроме него. Его она мечтает прибить, прямо как сумасшедший папаша Куросаки. По крайней мере, складывалось такое ощущение.

От сравнения этой сильной, но доброй и хотя бы красивой девушки с его забиякой-отцом, который больше похож на совсем немного эволюционировавшую со своего уровня обезьяну-шимпанзе, Ичиго передёрнуло. Не дай Ками им быть хоть в чём-то похожими!

— Я не буду отвечать на твой глупый вопрос, — растянуто ответила она. — Скажу лишь, что ни разу ещё не пожалела о твоём спасении. И, надеюсь, так будет и впредь.

— Будет, — уверенно завил Куросаки, отворачиваясь к противоположной спине.

— Посмотрим, — Нацуми ответила с улыбкой, когда в комнате храп Ичиго уже смешался с храпом остальной компании.

POV Нацуми

На самом деле я никогда не испытывала неприязни к людям и другим созданиям. Разве что к пустым, но кто любит пустых? Я люблю людей и души, даже очень. Но вот разговаривать с ними мне особо не хотелось.

Сколько я помню свою жизнь… так было всегда. Меня трудно было вывести на разговор, разговор в человеческом понимании. Я могла вежливо отвесить комментарий по поводу чего-либо, или односложно ответить на какой-то вопрос. На весь Сейрейтей было не так много людей, способных общаться со мной более десяти минут.

И одним из них был он…

Печаль снова туманной дымкой заволокла мне разум и глаза. Но я дёрнула головой, пытаясь отогнать наваждения, и к своему превеликому неудовольствию стукнулась лбом о пол.

Только Король душ знает, какие усилия мне понадобились, чтобы сдержаться! Это не было больно, но было неожиданно и ощутимо. Всегда так со мной. Вечно мой лоб во что-нибудь врежется, или мои пальцы зацепятся за угол мебели.

Эх… мне больше века, а мои мысли до сих пор как у человеческого подростка.

И притом проблем с координацией у меня нет!

А ладно… о чём я думала?

Лет сто назад я была известна во всём Сейрейтее не только как сестра капитана Урахары, но и как самая несговорчивая и, тем не менее, милая синигами за всю историю Общества душ. Моя вежливость порой дезориентировала противников ничуть не хуже подавляющей духовной силы капитанов Готея-13. Но как это обычно бывает, произошло то, что переламывает в человеке его внутренний стержень приоритетов и принципов, превращая его в реалиста с манией к едкому сарказму. Так было и со мной.

В мире людей переживать прошлое было не то чтобы легко… но это было гораздо легче, чем сейчас, в Руконе, спустя сотню лет, когда даже воздух напоминает тебе о твоих душевных ранах. Даже стоя в пушке Куукаку, я всё равно возвращалась к событиям прошлых дней. С одной стороны, предстоящая встреча с друзьями из прошлого меня не могла не радовать. До боли в сжимающемся в предвкушении сердце радовать. Да и улыбку Рукии мне было жизненно необходимо увидеть. Но я не могу точно сказать, чего мне хочется больше – встретиться с ними, или не встретиться с ним.

Кажется, я сжала Бенизакуру, иначе я не могу объяснить странные переглядки моей команды по спасению.

Дыши, Нацуми. Всё будет хорошо.

Опусти руку, Нацуми. В тебе достаточно самообладания.

Надо спасти Рукию.

Надо увидеться с прошлым.

Прошлым, которое точно вскроет мои незажившие душевные раны.

Пушка Куукаку выстрелила.

====== Глава III. Старый-новый Сейрейтей ======

Kaza geliyorum demez

Беда не скажет: «Я иду»

Турецкая пословица

POV Нацуми

— ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! В СЕЙРЕЙТЕЙ ПОСТОРОННИЕ! ВСЕМ ОТРЯДАМ ЗАНЯТЬ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ ПОЗИЦИИ! ПОВТОРЯЮ! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА!

— Мне кажется, или они стали оперативнее с момента нашего ухода? — я осмотрела мечущиеся вдали чёрные точки. Сигнал предупреждения опасности звучал на всех улицах, словно бы кто-то на каждом углу говорил в рупорный громкоговоритель, хотя мы прибыли в город пять минут назад. Невольно я даже поразилась быстроте отдачи приказов.

Не помню, так ли было раньше? Неважные воспоминания в сознании со временем стали растворяться.

— Главное, чтобы нас не заметили, — промурчала на ухо Йоруичи. Как же хорошо, что при разделении я оказалась вместе с ней.

— Приложим все усилия, — я перешла на мгновенный шаг, спускаясь на улицы, и помчалась в сторону источника духовной силы Ичиго. Этот парень вечно влипает в неприятности, так что стоило его найти раньше, чем это сделает кто-нибудь из вышепоставленных синигами. Скрывать свою духовную силу я не видела смысла — её всё равно можно обнаружить только при приближении меньшем, чем три метра. Стоило построить план так, чтобы не вступать в битвы, иначе «маскировка» пропадёт.

Моим желаниям, естественно, никто потакать не стал. Спустя три квартала, как раз в тот момент, когда я остановилась из-за того, что почувствовала, как сильно возросла духовная сила Ичиго и Исиды в противоположных направлениях, нам на встречу выбежал отряд синигами. Видимо, он состоял только из молодняка, судя по их слабой реацу и тому, что никто из них меня не узнал. Обнадёживающий расклад.

— Синигами? Никогда тебя раньше не видел, — их, видимо, лидер осмотрел меня с ног до головы, задерживая взгляд на золото-алой рукояти Бенизакуры, выглядывающей из-за моей спины.

— Дурак, что ли?!

А нет, не лидер, судя по тому, как сотоварищ по команде треснул его по загривку.

— Это же рёка! — продолжал этот бойкий парень. — Белое кимоно, красное хаори, к тому же ещё и босая! Ни один синигами в жизнь бы не пренебрёг формой настолько сильно!

— Чему сейчас учат на занятиях? Как уболтать противника, чтобы он устал и ослабил бдительность? — не удержалась от колкости я. Нет, ну, а что? Если они пришли убить меня, так пусть не треплются! Я что, вечность буду ждать окончания их перепалки? Мне ещё пятую точку Ичиго и остальных вытаскивать из компостной ямы, в которую они угодили.

— Ты вообще кто? — с претензией в голосе обратился ко мне лжелидер. — Как у какой-то девчонки с такой слабой духовной силой вообще может быть занпакто? Ты позоришь имя синигами!

— Это ты зря, — промурлыкала Йоруичи.

Меня переклинило. Первым и последним, кто мне так говорил, был он.

— Достали.

Я скрипнула зубами и взялась за рукоять Бенизакуры. Пора кончать с этими придурками.

— Ну-ну, — хмыкнул «бойкий». — Посмотрим, что может такая соплячка.

На колкость я внимания не обратила. Лишь вытащила занпакто из ножен: тончайшее лезвие сверкнуло в дневном свете.