Страница 6 из 79
— Доброе утро, мамочка, папочка, — поздоровалась с изображением родителей девушка.
Джонатан и Мизуки Свон были невероятно красивыми людьми. Их лики пленяли все взоры с первого взгляда, им впору было украшать обложки модельных журналов. Отец Эбигейл был высоким беловласым и голубоглазым мужчиной с плавными аристократичными чертами лица, обладая также геном альбиноса. Однако солнце к нему было милосердно, в отличие от его дочери. Его улыбка всегда была не слишком широка, а умиротворяюще спокойна, она всегда располагала к себе. Он был заядлым ловеласом, пока не познакомился с Мизуки, но и потом не растерял свой шарм и харизму, пронзая стрелами любви сердечки слишком впечатлительных дам с одного взгляда немного хитрых глаз, которые он имел обыкновение щурить. В комбинации с его особенной усмешкой этот взгляд придавал ему какой-то лисий вид. Характер у него был спокойный и сдержанный, но он не чурался проявлять свои эмоции, особенно когда его жена выкидывала какие-нибудь очередные безумства. У Джонатана не было врагов, потому что он умел их «убирать», и вообще в глубине своей души был кровожаден, но в пределах разумного.
Мизуки славилась красотой во всех кругах, в которых её знавали, не меньше мужа. У неё были немного волнистые волосы, остриженные под каре, насыщенно каштановые, и глаза цвета топлёного шоколада с золотыми крапинками. Немного сумасбродная и очень эмоциональная, Мизуки особенно оттеняла на своём фоне спокойствие Джонатана. Она всегда и везде улыбалась ослепительной улыбкой, её взгляд был детски чистым и невинным, как и её сердце. Добрейшая душа, не лишённая, однако, жёстких принципов и собственного мнения, отстаивая которые она превращалась в суровую непробиваемую скалу. Джонатан тоже в особых и нужных случаях был подобен упрямейшему ослу, но множество раз Мизуки удавалось своей целеустремлённостью и силой воли сломить даже его, заставляя принять её сторону. Хотя она всегда делала это так по-женски хитро, будто он сам захотел этого, а не она его продавила и заставила. Что-то вроде: «Я сделаю, как ты хочешь, но это я так решил!» Её особенная мудрость многие годы держала супружеские сплочённые отношение на их наивысшем уровне.
Обезьянка с удивлённой мордочкой, что была также запечатлена на фотографии, была необычной. Джонатан купил её на пятое день рождение дочери в зоопарке, где с ней обращались по-живодёрски. Животное обладало причудой интеллекта, прямо как директор UA, но не такого гениального, по сравнению с ним. Оно умело говорить и понимало человеческую речь, и в принципе было развито на уровне девятиклассника. Эбигейл назвала малыша Пайнаппуру, из-за его холки, стоящей торчком прямо как у ананаса его листья. Это был её первый и последний друг. Пайни сбежал в тот день, когда с родителями произошла та непоправимая катастрофа.
Эбигейл тяжело вздохнула, выныривая из воспоминаниях о семье в реальный мир. Он был не таким радужным, но всё же и в нём есть свои прелести. Шото, к примеру. Или её новый и пока что единственный друг Изуку Мидория, с которым она с неведомым ранее азартом переписывалась все прошедшие дни.
Пора было вставать и идти на водные процедуры. Эта суббота была особенная. Сегодня в школе Шото будет проведён широко известный не только в Японии, но и во всём мире спортивный фестиваль UA. Тодороки, как и весь его класс, примет в нём участие. Сие мероприятие будут транслировать по главному каналу на TV, поэтому Ёсико, по просьбе Эбигейл, закупилась в ближайшем супермаркете вкусняшками и вредняшками, чтобы провести весь день перед телевизором со своей подопечной. Но планам их маленького тандема не суждено было сбыться. К ним в дом заявился сам Старатель в тот момент, когда Свон выходила из ванной.
— З-здравствуйте, Тодороки-сан, — от неожиданности Эбигейл запнулась, но тут же собралась с мыслями. Мысленно девушка порадовалась, что была в халате, а не в полотенце — точно бы уронила! — Не ожидала Вас тут увидеть.
— Ты уже проснулась. Это хорошо, — вместо приветствия, ответа и объяснений произнёс Энджи. — Собирайся.
— Куда? — заинтересованно спросила девушка, подметив, что Тодороки-старший сегодня был одет в свою геройскую одежду. Неужели он хочет пропатрулировать с ней город? Зачем?
— Что за вопросы? — спросил он, будто бы ответ должен быть очевидным. — Мы идём на спортивный фестиваль. Шото тебе ничего не сказал?
— Он не говорил, что я смогу на него попасть лично, — девушка буквально засветилась. Она пойдёт на фестиваль! Это же просто вау! Возможно, и с Шото можно будет увидеться. Этот день точно самый прекрасный за последний месяц!
— Он и не знает, — апатично ответил Энджи. — Устроим ему сюрприз. Скорее собирайся.
— Есть! — только и успела ответить Эбигейл, как засверкала пятками в сторону своей комнаты.
Как удачно, что она приняла сейчас душ. Предстать перед Шото в лучшем своём виде всегда было для неё задачей номер один во время их встреч. Сегодня особенный день, она решила не портить себе настроение длинными или бесформенными, всё скрывающими вещами из её гардероба, и достала из шкафа небесного цвета приталенное платье с ассиметричной летящей юбкой и открытыми плечами. Скрыв ноги под белыми капроновыми колготками, она запрыгнула в элегантные ботиночки с ремешком им в цвет, а на шею нацепила коротенький шарфик, тоже белый. Высушив волосы, Эбигейл оставила их вьющимся водопадом стекать по спине. Конечно же она не забыла взять с собой зонтик от солнца — Шото бы очень разозлился, если бы она разгуливала под лучами дневной звезды с голыми плечами и руками.
До UA Тодороки и Свон добрались достаточно быстро. На самом входе на территорию академии проводили досмотр зрителей. Естественно, Старателю, прошедшему с каменным выражением лица мимо охранников, ничего не сказали, а вот Эбигейл задержали.
— Что случилось? Этой девушке нельзя долго находится под солнцем, вы задерживаете нас, — ледяным тоном произнёс Энджи, одарив служивых самым грозным из коллекции взглядов. Те поёжились, кто-то из них проблеял:
— Н-но таковы правила. М-мы должны досмотреть леди.
— Она со мной. Да и некуда ей бомбы прятать, заканчиваете комедию ломать, — неумолимо окончил разговор Тодороки, продолжив свой путь. Весь его вид говорит о том, что он рассчитывает, что девушка без препятствий со стороны охранников последует за ним.
Мужчины в форме расступились, освобождая ей проход. Эбигейл улыбнулась им и, пожелав приятного дня, воодушевлённо поспешила за Энджи, судорожно сжимая ручку своего зонтика от предвкушения.
Естественно, все, у кого были глаза, пялились в сторону высокого мускулистого мужчины и хрупкой девушки, идущей за ним попятам. Только дурак не знал, кто такой Старатель, а некоторые были даже в курсе того, что среди участников спортивного фестиваля на первом курсе обучения будет его сын. Поэтому особый интерес к герою номер два со стороны зевак был понятен. Тем временем сам Энджи повёл их маленькую группку в сторону арены, где должны были выступать только первокурсники. Соревнования второгодок и третьегодок его мало волновали по понятным причинам.
— Тодороки-сан, Вы тоже будете наблюдателем в этом году? — спросила Эбигейл, заметив на груди у мужчины пропуск с его фотографией и какой-то информацией.
— Да, — спокойным голосом ответил Энджи. Он всегда вёл ровный разговор с Эбигейл, ведь та ни разу не дала повода повысить на неё голос. В отличие от всех его сыновей она не считала его законченным гадом, и всегда охотно шла на словесный контакт без каких-либо преград. — Практически все герои профи сегодня будут охранять спортивные комплексы UA. Нам нельзя расслабляться. Враг отчего-то нацелился на эту академию, лучше перебдеть, чем недобдеть.
— Мудрое решение, — сама себе кивнула Свон, одобряя действия организаторов этого мероприятия. — К тому же у Вас всё равно есть свой интерес посетить этот фестиваль.
— Именно.
Они пришли на громадную арену, которую уже заполнили люди больше, чем на три четверти. Здесь было очень шумно, отчего в первые минуты Эбигейл особенно сильно морщилась — её уши взвыли моментально. Энджи же не обращал на этот шум толпы никакого внимания. По коридорам он довёл её до какого-то крытого балкона, больше похожего на рубку комментаторов без аппаратуры, и оставил здесь.