Страница 14 из 79
— А… Хасэгава-сан? — прочистив вмиг засохшее горло, спросила Эбигейл, всё также смотря на героев перед собой расширенными глазами.
— Она патронатный воспитатель, а не опекун, — громогласно ответил Тодороки. — Проблем с ней не возникнет. И под опекунством Айзавы мои люди прекратят контролировать твою жизнь. Однако ты будешь обязана поступить в UA в класс Сотриголовы.
— Н-но почему? Зачем? Зачем именно я? Что во мне такого? — Эбигейл перестала контролировать свой язык, и вопросы рекой полились из неё.
— Твоя причуда очень опасна, если её не контролировать. Я видел записи в архиве времён, когда ты училась в четвёртом классе, — Айзава сверкнул глазами, пронзительно посмотрев на Свон.
Эбигейл смущённо отвела взгляд в сторону, со стыдом вспоминая времена, когда она, не имея возможность контролировать свои силы, заставила корчиться от адской боли бедную молодую медсестричку, бравшую у неё кровь. От вида бьющейся в конвульсиях на полу коллеги, старшую пожилую медсестру ударил инфаркт. Как итог — школа лишена медработников, а Эбигейл подвергается травле учеников.
— Я смогу помочь тебе освоить её и найти тебе свой путь в жизни, — тут же заявил Сотриголова, заставляя девушку с интересом и непониманием одновременно на лице повернуть на него голову обратно. — И на мой взгляд — у каждого человека должна быть семья.
— Но мы же должны узнать друг друга. А вдруг я Вам не понравлюсь? — застенчиво сказала Эбигейл. Ей не хотелось, чтобы из-за импульсивного решения мужчины тот вернул её обратно патронатной воспитательнице под охрану людей Тодороки-старшего и запрет видиться с Шото.
— Если ты такая же, как Джонатан, то думаю, я справлюсь, — Шота усмехнулся, наблюдая за ещё больше вытянувшимся лицом Эбигейл.
— Вы… Вы знали моего отца?
— Вообще-то твой отец был одноклассником Старателя, — немного нахмурившись, ответил Айзава. — После нескольких лет геройской деятельности он стал преподавать в UA. Он был моим классным руководителем. Тебе разве не рассказывали? — он подозрительно обернулся на Тодороки-старшего, но тот лишь свёл брови на переносице, оставаясь таким же невозмутимым, даже после того, как Эбигейл повторила за Айзавой.
— По-твоему я должен был рассказать маленькой хрупкой девочке в депрессии историю её родителей, чтобы что? Она возненавидела всех и вся?
— Ясно, почему она такая зашуганная росла под твоим контролем. Ты всё также не видишь дальше своего носа, — разочаровавшись в который раз в Старателе, Айзава вздохнул и вернул взгляд на Свон, одновременно с тем моментом, когда она сама повернулась к нему. — Эта девушка обладает величайшей силой, крепостью духа и той добротой души, которые должен иметь истинный герой. А узнать друг друга у нас ещё будет время. Ведь так? — Айзава улыбнулся, напрочь стирая мнение о себе, сложившееся ранее у Свон на фоне предрассудков и чужого суждения на его счёт.
— Д-да… — Эбигейл улыбнулась в ответ, эмоционально кивая несколько раз от радости.
— Вот и хорошо, — окончил разговор Айзава, вставая со стула. Потрепав Эбигейл по голове на прощание, он вместе со Старателем вышел из палаты.
— Так, это вроде последний… — Хасэгава поставила девятый чемодан ко входу в квартиру, по инерции осмотрев гостиную, словно бы пытаясь понять, не забыла ли она чего. — Ты точно ничего не забыла?
— Откуда у меня вообще столько вещей? — Эбигейл уже в который раз с сомнением обводила взглядом весь свой багаж.
— Точно! Твои хаси!
После того, как Эбигейл выписали из больницы, прошло четверо суток, а с первого прихода Сотриголовы — шесть. За это время документы на оформление опеки над ней уже были подготовлены и подписаны всеми, кто должен их был подписать. Айзава приходил каждый день и забирал девушку с собой на несколько часов, так как воспринял её слова о том, что им надо узнать друг друга получше, всерьёз. Он водил её в кафе, кино, аттракционы, попутно расспрашивая обо всём на свете. Вчера Шота посвятил всё время её причуде, выпытывая информацию вплоть до малейших деталей и рассказывая, как работала причуда её отца, в чём были её плюсы и минусы, как можно было сделать силу девушки наиболее полезной в бою и защите при помощи «поддерживающих» элементов её будущего костюма, как вообще должен выглядеть её костюм. Затем он поведал о том, какие вступительные испытания она должна будет пройти для того, чтобы её зачислили в класс героев, ведь они уже много чего изучили за прошедшие месяцы. Вместе они придумали ей геройское имя, а в конце Шота проверил её физические характеристики и навыки боя, чтобы составить примерный план тренировок, пригрозив, что их занятия будут максимально сложными и продуктивными, чтобы наверстать упущенное время за годы бездействия.
— Вот они! — Ёсико вернулась в кухни почти сразу же, неся с собой резную шкатулочку с палочками для еды из эбенового дерева, подаренного ей своей воспитаннице на её шестнадцатое день рождения. Свон благодарно улыбнулась, принимая это произведение искусства из рук уже бывшей воспитательницы. — Теперь уж всё.
— Да… Спасибо Вам, — Эбигейл поклонилась женщине, искренне благодаря её.
— Да что ты, мне совсем несложно, — отмахнулась Хасэгава, пытаясь спрятать свою печаль за улыбкой. Конечно же за это время она привязалась к этой девочке, которую она растила практически как свою дочь. Однако она была уверена, что Шота Айзава с обществом, которое прилагалось к нему, станет лучшим опекуном для Эбигейл из всех возможных вариантов. А выбирать лучшее для ребёнка — это её основная задача.
— Я не про палочки, — тепло улыбнувшись, промолвила Эбигейл. — Спасибо Вам за всё. За все эти годы, что Вы отдали мне.
— Ну это моя работа, — снова отмахнулась Ёсико, уже еле сдерживая эмоции. Эбигейл всегда была слишком милой девочкой, только самое чёрствое сердце не дрогнуло бы в этой ситуации, и то не факт. — Я ведь деньги за это получала.
— И пусть. Всё равно я благодарна Вам.
— Иди сюда, — Хасэгава притянула её к себе, заключая в объятия. Наверное, в последний раз она вот так может постоять с ней, вдыхая запах солнечных лучей, которые всегда были слишком жестоки к Эбигейл. — У тебя всё получится, солнышко, — прошептала Ёсико. — Никогда не бойся своих желаний и слушай своё сердце. Ты не одна в целом мире, и твоя жизнь — это только твоя жизнь.
— Спасибо, — Эбигейл расплакалась первая. Когда Хасэгава отстранилась от неё, она поспешно вытерла свои слёзы, чтобы не расстраивать её.
— Ну не плачь, — сказала женщина, помогая девушке с мокрыми дорожки на её лице. — Или я тоже заплачу.
Тут в дверь, наконец, позвонили. Эбигейл переглянулась с Хасэгавой, и когда женщина ей одобряюще и ободряюще кивнула, она направилась ко входу в квартиру.
— Привет всем, — Айзава вошёл внутрь, как только ему открыли дверь. Сразу за ним вошёл и Мидория, которого Шота привёл с собой, ведь знал, что у девушек всегда слишком много вещей.
— Здравствуйте, — поздоровался Изуку, улыбаясь.
— Здравствуйте. Вот, мы уже всё собрали, — Хасэгава указала на гору чемоданом в углу прихожей. Айзава скептически окинул её взглядом, после чего посмотрел на Эбигейл.
— И зачем тебе столько шмотья?
— Я девочка, — фыркнула она, складывая руки на груди и гордо вздёргивая подбородок в сторону.
— Привыкайте, папаша, — хихикнула Ёсико от реакции Свон.
Захватив сразу три чемодана — один на плечо, один подмышку, один в руке — Шота вышел на лестничную клетку вместе с Эбигейл, которая открывала для него двери по понятным причинам. Следом вышел Изуку, героически схватив два чемодана, но, к его несчастью, один из них был с книгами и весил больше, чем три Мидории. Поэтому пришлось отложить второй и кое-как катить первый. Спустя полчаса вся работа была выполнена, и после того, как Хасэгава накормила всех гостей и бывшую воспитанницу поздним обедом, как истинная хозяйка своего дома, Айзава отвёз домой Изуку и только потом поехал с Эбигейл в свой дом.
— Преподаватели UA проживают на территории академии, — начал говорить Шота, когда они уже ехали по улице, на которой находилось место его работы. — Хотя некоторые выбирают и жизнь в собственных домах. Наш дом находится в Такаяме, но во время учебного процесса мы будем здесь по понятным причинам.