Страница 26 из 32
— Девочка, что ты здесь делаешь? — Дариус пытался говорить тихо, чтобы не напугать незнакомку, ведь для слёз всегда найдётся причина. Ребёнок вздрогнул и поднял испуганные красные от слёз глаза на мужчину.
— Нет, пожалуйста… — слова девчушки постоянно смешивались всхлипами, — я не… не м-могу больше… смотреть на трупы…
Закклий ужаснулся. Раз такая маленькая девушка говорит об этом, значит она явно откуда-то из солдат. Но это не Военная полиция и не Гарнизон. Там смертей не бывает, разве что пьянчуги решат померяться «силами» и нечаянно вмажутся во что-нибудь. Значит, она приехала вместе с…
— Ты из разведкорпуса, малышка?
Девочка кивнула и снова залилась слезами, которые в свою очередь разбавлял дождь.
— Бедная девочка, — Закклий снял своё на удивление сухое и тёплое пальто, подставив широкие плечи под воду, и укутал в него малышку, после чего сразу же пошёл домой.
У него было ощущение, что внутри что-то щёлкнуло при виде беззащитной малышки. Будто проснулся какой-то отцовский инстинкт. Как только они оказались в тепле, Дариус быстро, не теряя времени зря, растёр окоченевшую девочку, высушил волосы и приказал прислуге набрать горячую воду, передавая ребёнка в их заботливые руки. Как только девочка была выкупана, гувернёрша нашла в сундуках старые вещи дочери Закклий и одела в них крошку, позже заплела косу и отвела обратно к мужчине. Дариус довольно кивнул женщине, оторвавшись от бумаг и осмотрев девочку. После чего служанка вышла. Закклий указал малышке на диван и девочка послушно на него села.
— Ну, и как тебя зовут, горе ты луковое? — Главнокомандующий присел рядом на колени и с доброй улыбкой посмотрел на ребёнка.
— Ми… — девочка начала было говорить своё имя, но быстро замолчала. В её глазах мелькнула некая подозрительность.
— Ми?
— Эмили, — кивнула девочка. — Сокращённо Ми.
— Ну ладно, Эмили-сокращённо-Ми, у тебя есть родители?
Девочка помотала головой. Плохие воспоминания внезапно заполонили тёмную головку девочки. Казалось, он вот-вот заплачет, но слёз больше не осталось.
— Ясно… Раз ты из разведкорпуса, то вероятно за тобой там кто-то присматривал, верно?
На этот раз Микаса (надеюсь, вы уже догадались, что это была она) кивнула.
— Хорошо…
— А как… Вас зовут?
— Зови меня дядя Дариус, хорошо, — мужчина снова расплылся в тёплой улыбке. Девочка начала таять под таким «напором» доброжелательности, ведь с тех пор как родители трагично погибли, ей улыбался лишь Эрвин, стараясь сгладить суровые дни пребывания в Легионе, и иногда Ханджи, но ту Аккерман видела очень редко.
— Хорошо… дядя Дариус, — брюнетка тоже улыбнулась.
— Хочешь есть? Может поиграть в игрушки, у меня остались ещё со времён, когда моя дочь была твоего возраста. Или может книгу почитать, если умеешь?
Девочка задумалась. К игрушкам её никогда особо не тянуло, если не брать в расчёт те деревянные «нечта», что делал для неё отец, их она хранила как зеницу ока. Есть ей тоже не хотелось, в последнее время её то и дело тошнило от всей той крови и вида трупов. Но книги…
— Я не умею читать… — начала девочка, — но человек, что следил за мной, часто мне читал.
— Угу, — лицо Дариуса охватила дума, — хочешь, чтобы я тебе почитал?
Микаса аккуратно кивнула. Закклий встал и вышел из своего кабинета, в котором, кстати говоря, и проходил сей разговор. Аккерман разочарованно вздохнула, но тут же услышала громкий голос своего нового друга.
— Долго будешь там сидеть? Книги сами к тебе не прибегут.
Глаза девчушки засверкали от радости, и она даже не успела понять, как оказалась рядом с Закклий так быстро.
Микаса поморщила глаза. Яркий свет заливался в них, принося болезненное ощущение. Препарат, что вырубил её, оказался очень сильно действующим. Кое-как разлепив «очи», девушка осмотрелась. Как брюнетка и предполагала, она была в лазарете. По правую руку от неё стояло ещё 5 больничных коек, на которых лежали солдаты. Их «потрепало» знатно. Разбитые носы, сломанные руки и ноги, у некоторых перевязаны головы. Странно, что она лежала именно здесь, ведь у неё обычный вывих. Это место мог занять кто-нибудь другой, тот, кто нуждается в этом больше. От этого ей стало противно.
Снова белые голые стены режущие глаза. Снова тошнотворный запах лекарств и смерти. Снова эти врачи за масками. Но к её счастью сейчас к ней подошла Шизуки.
— Привет, милая. Ну, что? Как самочувствие? — блондинка начала осмотр. Проверила пульс, температуру и что там ещё проверяют.
— Кажется, что это мне следует задать этот вопрос, — недовольно буркнула брюнетка.
— Узнаю ту Микасу, — усмехнулась медик. Она уже отвыкла от этой холодной и мрачной девушки, не имеющей вообще ни капли намёка на смех или чувство юмора. Да и вообще намёк на какие-либо чувства. — Значит, всё в порядке.
— Где мы. Это не лазарет Гарнизона, и тем более не лазарет кадетского корпуса.
— Да… мы в Митрасе.
— В столице? — Микаса задумалась. Если они в столице, то на это должна быть причина. — Что с Эреном?
Микаса была уверенна, что медик знала о её названом брате и его необычных, скажем мягко, способностях. Она в списке «более-менее проверенных людей Эрвина».
— Через пол часа… — начала неуверенно медик.
— Шизуки! Что случилось?!
— Будет суд, на котором решать, жить ему или нет, — на одном дыхании выпалила блондинка. Микаса замерла от ужаса. Как?! Он их спас! За что они хотят его убить?!
— Кто будет судьёй?
— По слухам… Закклий.
Отлично! Это ей на руку!
— Мне надо срочно туда! — Микаса выжидающе посмотрела на девушку. Шизуки помрачнела и что-то усердно обдумывала. — Что такое?
— По просьбе Дота я должна сделать так, чтобы ты присутствовала на суде… Но…
— Но!
— Фарлан и Изабель просят, чтобы ты осталась в лазарете…
«Что? Как так? Они? Зачем им это? Неужели они боятся того, что я смогу повлиять на решения Дариуса?»
— Шизуки, — Микаса схватила её как можно более мягко, но требовательно за плечи и встряхнула. — Ты же знаешь, что важнее семьи у меня ничего нет! Прошу тебя…
— Ты не успеешь во время… Отсюда до зала суда около тридцати минут, а тебе надо ещё одеться, не говоря уже о времени, которого у нас нет. Ты же не можешь…
— Мне всё равно, в чём я там буду!
— Хорошо. Вот твои сапоги. Пошли через чёрный ход — военная полиция охраняет выход.
— Дядя Дариус, почитайте мне про дождь, — Микаса забралась на колени Закклий и умоляюще посмотрела на него. Мужчина усмехнулся и потянулся за уже столько раз прочитанной книгой. После бури, «Эмили» постоянно просила её читать, когда за окном лил дождь, на протяжении вот уже двух месяцев.
— Хорошо, — Закклий открыл на первой странице тоненькую книжку с красивыми чёрно-белыми иллюстрациями. — В те далёкие времена, когда Солнце и Луна вместе любовались своим отражением в Вечной Реке Жизни, что протекала, опоясывая всю планету, на земле жила Хранительница Счастья. Она помогала всем людям и всем живым существам на свете, и даже во тьме. Она дарила тепло очага, хорошие урожаи и здоровых детей. Она не показывалась людям, но они чувствовали, что Она есть. Люди приносили ей подарки, оставляя их у рек и на полянах в лесу, пели ей песни у костра.
У Хранительницы была волчица. Огромная, с длинной пушистой шерстью белее снега, а глазами чернее вороного крыла, гордая и статная, подобно своей хозяйке. Волчица бегала среди людей, по их селеньям, собирала на свою шерсть репьи злобы, осколки зависти, черепки обиды и комочки жадности.
По вечерам, у камина Хранительница вычёсывала Волчицу серебряным гребнем, собирая весь мусор человеческой боли в небольшие мешочки из чёрного бархата. Эти мешочки она развешивала на звёздах, где обиды и боль таяли, орошая землю каплями радости. А в это же время Волчица вылизывала своего маленького волчонка.
Но люди уже тогда были жадны и алчны. Они не хотели отдавать ничего задаром. Они не знали, что эта волчица, забирающая ИХ боль — Волчица Хранительницы… и убили её.