Гроссмейстер

– Заткнитесь, пожалуйста, – не теряя вежливости в тоне, просит Лина. – И никакая я Вам не «Милая леди».

Тео посмеивается, вращая в руках фигуру. Не подымая головы, смотрит на резкое и немного скованное движение оппонента. Белым конём срубает пешку, совсем недавно поставленную на B5. В ответ же стоящая рядом пешка встаёт на его место, отправляя причудливую фигуру к остальным. Немногочисленная коллекция выглядит достаточно плачевно.

Она решает вернуться к теме его психического состояния. В этом не было необходимости, но слушать эту тишину и редкий стук фигур по деревянной доске ей не хотелось:

– Как Вы спите по ночам? Не просыпаетесь?

– Хорошо, не просыпаюсь.

– Расскажите мне один из своих снов. Они как-то изменились после аварии?

– Нет, мне в целом редко снится что-то. Хотя днём после аварии приснился белый двухвостый лис, сидящий на ступенях моего сада в цветах рододендронов. На его передней правой лапе было чёрное пятно. Он принёс мне в руки серебряный аграф, украшенный жемчугом.

– В своем роковом значении серебро символизирует тленность человеческого существа, которое должно непрестанно бороться со своими негативными наклонностями, если желает достичь совершенства. Так Вы намекаете на то, что хотите избавиться от своих пороков?

Ответа так и не поступило – только легкая усмешка.

Пусть Веббер и потерял одну из главных фигур, но он явно не чувствует себя даже на малую толику напряженным – этой эффектной жертвой коня он удерживает инициативу. Лине кажется, что она ощущает давление стен на неё.

– Для выравнивания игры Вам не хватает буквально одного темпа, – изрекает мужчина.

С опасным противником нужно придерживаться привычной безопасной стратегии и лишний раз не рисковать.

Вздох девушки заменяет любой ответ.

И эта пешка тут же отправляется к другим срубленным фигурам – стоящий наискось слон занимает B5. Чёрный конь закрывает короля, находясь на D7.

А после виснет небольшое молчание – рука Вьери зависает в воздухе над доской – кажется, она сама не поняла, что произошло.

– Три нуля. Никогда не слышали о длинной рокировке? Рокировка – ход в шахматной партии, имеющий целью увести короля из центра; при короткой рокировке король эвакуируется на королевский фланг, при длинной – на ферзевый. При осуществлении рокировки король переносится через одно поле, ладья ставится на то поле, через которое «перепрыгнул» король

– Я в шахматы играла четыре раза в жизни, так что да, впервые сталкиваюсь с подобным в реальности. Однако я нахожу нечто знакомое в этой партии. Спасибо за пояснение.

– Отлично, наша с Вами игра станет юбилейной.

И Лина ещё раз начинает жалеть, что согласилась. В первый раз она пожалела, что приняла его две недели назад, сегодня успела пожалеть дважды – первый раз, что ответила согласием на шахматную партию, а второй – что врачебная этика не позволяет врачам заклеивать рты особо говорливым пациентам скотчем. По крайней мере, не в кабинете.

Чёрная ладья с A8 наконец-то делает первый ход – примыкает к королю. Ладья Тео тут же встаёт на D7, отправляя коня за пределы доски. Но сама следующим темпом отправляется туда же. Фигура с H1 встаёт на первое D поле.

– Ваша черная ладья не может быть спасена, потому что она связана слоном и атакована моей ладьей. Несмотря на то, что конь защищает, он занят прикрытием ферзя.

Ферзь чёрных делает шаг вперед. Лина пропускает мимо ушей слова Веббера. Уж слишком много он говорит.

Однако этот ход был лишь бесполезной попыткой развязать коня, позволив ему полноценно сконцентрироваться на защите ладьи.

– Это такое замечательно предложение разменять ферзей? Вы пытаетесь подавить мою атаку?

Конь Лины срубает слона на D7, а следом и ферзя на D8, которого туда переместил Тео прошлым ходом. Эта элегантная и красивая жертва ферзя стала последней.

Белая ладья поднимается с D1 на D8. Мат. Быстро, жёстко, но красиво. Ничего не поделаешь. Она отстраняется и откидывается на спинку кресла. Кладёт левую руку на стол и подымает взгляд.

– О чём я и предупреждала, в общем-то…

– Я заеду за Вами в семь, – говорит он, подымаясь со стула и аккуратным движением указательного пальца заставляя фигуру чёрного короля упасть. Этот театральный, но безумно красивый жест приковал внимание Вьери.

Вспомнилось, чем именно Тео так нравился ей в средней школе. Спокойной уверенностью в себе, достоинством, скользящем в каждом его движении.

– «Оперная партия». Мне не показалось, да?

– Верно.

– Вы пожертвовали важными фигурами, а в конце и вовсе подставились.

– Я должен хотеть убить чёрного короля и быть готов умереть сам. Только так я могу получить желаемое. Спасибо за партию, мне было интересно сыграть с Вами.

В ответ доносится лишь тихое «Ну-ну».

Лина выходит из кабинета, закрывая его на ключ. Смотрит на наручные часы, висящие на правом запястье – три минуты восьмого. К сожалению, она уже опаздывала, чего обычно старалась не допускать.

Выходит, замечает чёрный автомобиль. Водитель открывает дверь девушке, протягивая руку. Она вежливо отказывается и едва заметно улыбается.

– Что-то случилось? – спрашивает Тео, не отвлекаясь от дороги.

Он ведёт машину аккуратно, но в то же самое время уверенно – лишнее подтверждение доводам Лины. Травмы у него нет.

На нём тёмно-синий деловой костюм, белая рубашка и галстук. Брюки выглажены до состояния идеальных стрелок. Русые волосы, которые ещё небрежным ёжиком торчали в обед, аккуратно зачёсаны назад, а щетина идеально сбрита.

– Вы о чём?

– Вы выглядите более загруженной и задумчивой, чем в обеденное время. К тому же, опоздали, что Вам несвойственно.

– А Вы знаете мои привычки? – вскидывает бровь в вопросе Лина.

– Разумеется, – эта улыбка на губах была естественной, но уж слишком красивой. Он её репетировал дома перед зеркалом? – Я много знаю о Вас. Например, даже то, что по вечерам Вы проводите время с детьми на ледовой арене в соседнем районе, обучая их. Всё-таки, я должен знать, к кому пойду на приём.

– Да уж, – раздраженно цыкает она.

– Что Вас так удивило?

Лина складывает руки на груди и отворачивается к окну. Действительно, что её так удивило?

– Так что у Вас случилось?

– Ничего особенного, просто меня задержали по рабочим вопросам. Прошу прощения за то, что Вам пришлось меня ожидать.

Не будет же она рассказывать, что последний пациент расплакался во время приёма, пришлось долгое время успокаивать его.

Дорога до ресторана заняла больше тридцати минут – пробки на выезде из города в пятничный вечер чуть не стали провокаторами для откровенных разговоров в ожидании проезда, но, к счастью Вьери, пронесло.

За окном моросил лёгкий дождь, а по дороге медленной рекой плыл едва заметный туман.

Ресторан сделан в стиле ампир. Сплошное воплощение роскоши и богатства. Их провожают в отдаленный маленький зал с выходом на террасу. Приносят меню и оставляют наедине.

Лина осматривается – перед ней большой стол с белой скатертью, стоящие рядом мягкие стулья с лирообразными спинками, пилястры, живописное панно в дальнем углу, мраморные стены с бронзовыми вставками, шикарные позолоченные лепки, оригинальная резьба, а ещё идеально вписывающаяся в эту атмосферу отделка из красного дерева.

Здесь тепло и уютно – а самое главное, тихо. Только слабое постукивание капель дождя доносится через приоткрытую дверь террасы.

Когда приносят заказ, то тут же начинается разговор, отложенный уже две недели как.

– Вы хотели мне рассказать о Ваших мыслях, – начинает Вьери.

– Какие мужчины Вам нравятся, Лина?

Она чуть не подавилась. Аккуратно кладёт вилку и вытирает губы салфеткой. На них остаются едва заметные следы помады.