Рождение стрелка

В катаклизме, вызванным той битвой, мир был расколот на части, а моря исчезли. Их место заняла Бездна, заполненная туманом. Дальнейшее разрушение мира остановили остальные боги. Они изгнали Зактона обратно в подземное царство, а мир стабилизировали в том виде, в котором он пребывает сейчас.

Артефакт, из-за которого разгорелся весь этот глобальный сыр-бор, взорвался во время битвы. Людям удалось найти лишь один небольшой осколок. Сейчас этот осколок венчает корону королей Месхала, давая им возможность читать мысли. Что стало с остальными осколками, если таковые есть, неизвестно. Тело мага найти так же не удалось.

Сама Бездна, несмотря на то, что кажется пустой, была обитаема. В ней жило множество тварей разной степени опасности. Из частей этих тварей изготавливались магические эликсиры и просто алхимические ингредиенты. И Повелитель бурь как раз занимался добычей этих ингредиентов, для последующей их продажи. Так что сейчас мы летели к какому-то только капитану известному месту, где планировали набить полный трюм.

Помимо таких людей, как команда Повелителя бурь, Бездна привлекала немало исследователей. Они спускались в ее туманные глубины, надеясь выяснить, что находится на дне. Если оно есть это дно. Большинство из них так и не возвращались назад, а те, кто возвращался, рассказывали истории о жутких монстрах, живущих в глубине. Но от этого количество исследователей хоть и поубавилось, но на нет не сошло.

— Работай, — вывел меня из раздумий голос боцмана, и я продолжил свое занятие.

Моей работой, последние два дня, было оплетение веревками тонкой серебряной проволоки. Должна была получаться более толстая веревка с серебряной проволокой внутри. Один из матросов показал мне, как это делается, а после того, как результат моих усилий его устроил, оставил работать одного. Только боцман следил, чтобы я не отлынивал. Желая покончить с работой как можно быстрее, я плел веревки не слишком старательно. Результат моей работы принимал матрос по имени Гарро. Он тщательно осмотрел каждую веревку и велел их все распустить и сплести снова.

Распускать эти дурацкие веревки оказалось еще муторнее, чем сплетать. За плохую работу, ужин в тот день мне был не положен. А после очередного урока у Рудольфа я отправился не в свою каюту, а обратно к веревкам. Так я и расплетал их до самой ночи, в свете любезно предоставленного Гарро фонаря. Уснул я тоже там же, окончательно выбившись из сил, но расплетя, наконец, свои изделия. На следующий день я снова начал плести веревки, стараясь не обращать внимания на боль в пальцах. На этот раз я старался сплетать их максимально плотно. Пришедший посмотреть на мои потуги Гарро, осмотрел готовую веревку и удовлетворенно кивнул.

Веревки эти использовались на Повелителе бурь для охоты. К ним привязывался гарпун. В этот раз капитан рассчитывал выйти на кита, поэтому проволока оплеталась четырьмя веревками. А вообще их могло быть от четырех до восьми. Если у меня получался канат толщиной почти в три пальца, то максимальная толщина должна получиться чуть больше ладони. Страшно представить, что за монстра он должен удерживать.

Доплетя, наконец, последнюю веревку, я позвал Гарро. Тот осмотрел работу, улыбнулся и похвалил меня. После чего подозвал боцмана. От боцмана я похвалы не дождался, вместо похвалы тот отправил меня помогать на кухне. Спорить было бесполезно, а вспоминая вчерашнее, еще и вредно, так что я отправился на кухню. Да, я знаю, что на корабле кухня называется по-другому. Но я не моряк, так что пусть будет кухня.

Кухня встретила меня тишиной и удушливым запахом табака. Кок, звали его Кифер, курил свою трубку. Что это за адское зелье, и как можно такое курить было совершенно непонятно. Даже просто находясь с ним в одной комнате, я чувствовал себя, как солдат в окопе во время Первой Мировой войны. И, что самое ужасное, у меня не было с собой противогаза, как у того солдата. Мысленно подбодрив себя, я двинулся туда, где сизые клубы дыма были особенно густыми. Там у плиты, в окружении котлов, бочек и различных кухонных принадлежностей меня встретил Кифер. Он был высоким, смуглым, с огромным животом и густыми, свисающими до подбородка усами.

— О, ты как раз вовремя, — сказал кок, выпустив очередную струю густого дыма. Его голос был хриплым и тихим, такой голос ожидаешь услышать на темной улице, с просьбой отдать кошелек.

— Иди в кладовую, и тащи все сюда, — Кифер перечислил нужные продукты и дал мне ключ.

Кивнув, что все понял, я торопливо покинул газовую камеру, по недоразумению являющуюся кухней. Я уже знал, как называются и выглядят те продукты, которые есть на корабле, так что никаких сложностей не будет. Хотя, первое время, Киферу пришлось со мной не сладко.

Кухня на корабле находилась по левому борту, тогда как кладовая — по правому. Можно было подняться на палубу, а затем спуститься уже по левому борту, но я предпочел пройти по кругу. Внутри корабль представлял собой сдавленный с боков бублик. То есть в середине у него не было никаких помещений, даже днища не было. Там находился баллон с газом, как у земных дирижаблей. Только в отличие от дирижаблей, у которых гондола подвешивалась к баллону, здесь баллон располагался внутри.

Под баллоном, в центре корабля находился якорь. Здесь он использовался не только для остановки, но и для изменения центра тяжести. Якорь представлял собой массивную конструкцию из каменного куба, соединённого толстыми цепями и системой блоков с тремя храповыми механизмами, смонтированными на небольшой зарешеченной площадке. Поворачивая ручку на одном из таких механизмов, можно было сдвигать якорь в ту или другую сторону, а также поднимать вверх и опускать вниз.

Несмотря на то, что трюмы корабля всегда заполняли таким образом, чтобы равномерно распределить вес, за чем капитан следил лично, часто это было невозможно, и тогда якорь сдвигался в ту или иную сторону, выравнивая корабль. Для этого, в клетке управления якорем, был смонтирован местный аналог авиагоризонта в виде стеклянного шара с рисками по бокам, до половины заполненного синей жидкостью.

Сам корабль двигался за счет двух двигателей-гондол с левого и правого борта. Двигатели толкали воздух позади себя, создавая реактивную тягу. А гудение, которое я слышал, было побочным эффектом их работы. Зелёное стекло, из которого была сделана внешняя обшивка гондол, оказалось амулетами, перерабатывающими солнечную энергию в энергию для двигателей, магическую, само собой. Гондолы могли поворачиваться по вертикальной оси, обеспечивая кораблю возможность набирать и опускать высоту.

Дойдя до двери кладовой, я отпер ее и принялся за поиск нужных продуктов. Кладовая была заполнена бочками и ящиками. Все они были подписаны, но читать я, само собой не умел. На такое моей головы уже не хватало. Спасибо, хоть язык хорошо идет. Местный алфавит, с его огромным количеством закорючек и завитушек походил арабский. Или эльфийский, если вспомнить Властелина колец. И разобраться в нем мне казалось чем-то нереальным.

Эльфы, кстати, в этом мире тоже водились. Я же уже сказал, что континент был расколот катаклизмом? В общем, в результате катаклизма, эльфы оказались на двух других частях материка. Само собой, люди там тоже остались, как и эльфы на материке людей, но это был малый процент. Из прихоти богов так случилось или по иным причинам, никто не знает. Так что получается, в этом мире есть еще две расы эльфов. Лесные и пустынные эльфы. Называли их так еще до катаклизма, так сказать, по среде их обитания.

Государство лесных эльфов называлось Азанард. Его представители, в большинстве своем, зеленоглазые и невысокие. Не карлики, конечно, но пониже человека среднего роста где-то на полголовы. Ну и, конечно же, классический эльфийский атрибут у местных представителей этого народа был в наличии. Это я про заостренные уши. Лесные эльфы — искусные маги и ремесленники. Сделанная ими деревянная утварь очень ценится среди представителей человечества, за очень тонкую и красивую резьбу. Затворниками лесные эльфы были еще теми, поэтому людей в свой лес они не пускали, привозя свои товары на Торговую поляну.