Страница 39 из 44
– Вранье, – отрезал Нэш. – Я освободил его, потому что японцы грозились истребить на острове всех филиппинцев.
– Изящная выдумка. В нее поверили даже многие филиппинцы. Джек стал тогда чуть ли не национальным героем. Так уж получилось, что из-за неисправности двигателя гидроплану адмирала пришлось совершить вынужденную посадку, и он аккурат угодил в руки Джека, вместе с девятью старшими офицерами и схемой оборонительных укреплений островов. Джек и адмирал быстро нашли общий язык. Адмирал получил свободу в обмен на схему обороны и сто тысяч долларов, при условии, что широкой общественности станет известно о ложной угрозе массовой резни.
– Угроза была не ложной и никто не говорил о ста тысячах долларов, – Нэш достал металлическую коробочку с табаком и свернул себе сигарету. – Да и какая разница, с тех пор прошло уже двадцать пять лет.
– Продолжайте, – посмотрел я на Триплета.
– Хорошо. Американское командование в Австралии каким-то образом прознало, что Джек собирается освободить адмирала, и ему приказали не обращать внимания ни на какие угрозы. Но Джек не подчинился прямому приказу, переправил схему оборонительных сооружений в Австралию, исхитрился получить сто тысяч долларов, освободил адмирала, филиппинское правительство объявило ему благодарность, а американцы отдали под суд.
– Хотите выпить? – спросил я Нэша.
– Конечно.
– Джин пойдет?
– Только со льдом. Это все выдумки, – он взял у меня полный бокал. – Филиппинцы дали мне медаль, а не объявили благодарность.
– Почему вы рассказали все это? – спросил я Триплета.
– Потому что не доверяю бывшему полковнику, – ответил тот.
– Меня даже не разжаловали, – пояснил Нэш. – Правда, понизили в звании до майора.
– Вернемся к моему первому вопросу, Нэш, – предложил я. – Сколько она вам платит?
Он посмотрел в бокал, словно рассчитывал, что сумма написана на одном из ледяных кубиков.
– Пять тысяч долларов. Американских.
– За что?
– Я укрываю Сачетти от полиции.
– Где?
– На моем кампите. Куда я собираюсь отвезти вас.
– Сачетти сейчас там? – спросил я.
– Час назад был там.
– А где ваш кампит?
– К югу от военно-морской базы, в проливе, недалеко от Селетара.
– Почему там? – спросил Триппет.
– Послушайте, я надеюсь, этот лайми[11] с нами не едет? – спросил Нэш.
– Он теперь стопроцентный американец, – возразил я. – И едет с нами.
– Сэмми был прав, – заметил Триппет. – Я рад, что он вызвал меня.
– О чем это он? – переспросил Нэш.
Я предложил ему не обращать внимания на слова Триппета, а он объяснил, что «Вилфреда Мария» стоит в проливе, потому что они скоро снимаются с якоря.
– Где она вас нашла? – осведомился я.
– Жена Сачетти?
– Да.
– У Толстухи Анни.
– Когда?
– Вчера утром.
– И вам платят пять тысяч долларов только за то, что вы приютили его на несколько дней?
Нэш вдавил окурок в пепельницу и взглянул на часы.
– Не только. Сразу после вашей встречи я должен доставить его на яхту.
– Где назначена встреча?
– Они платят мне пять тысяч, чтобы я доставил его туда. Заплатите мне столько же, и вы узнаете, куда именно.
– И лишь потому, что мы оба американцы и все такое, – добавил я.
– Да, – кивнул Нэш. – Только поэтому.
Глава 23
Группа американских туристов, все среднего возраста, потные, увешанные фото-и кинокамерами, получали ключи у портье. Их руководитель, суетливый мужчина в ярко-синей рубашке, сурово выговаривал что-то одному из туристов, пожелавшему узнать, почему они остановились здесь, а не в «Сингапуре», как его сестра Ванда, в прошлом году.
Триппет и я следом за Нэшем протиснулись сквозь толпу, вышли на улицу и направились к стоянке велорикш.
– Я думал, мы едем на другую сторону Острова, – сказал я Нэшу.
– Всему свое время, – ответил тот. – Вы берете второго рикшу и прикажите ему следовать за первым.
– Куда?
– К Толстухе Анни.
Я сказал «К Толстухе Анни» нашему рикше-китайцу, и он понимающе улыбнулся.
Сотню ярдов спустя я высунул голову из-под брезентового полога и оглянулся. Третий велорикша отставал от нас не более, чем на пятьдесят футов, но я не смог разглядеть его пассажиров.
– Я думаю, за нами следят, – поделился я своими наблюдениями с Триплетом.
– Кто?
– Не могу узнать.
– В данной ситуации трудно предложить прибавить ходу.
– Тогда удовольствуемся тем, что нас везут и не нужно идти самим.
Заведение Толстухи Анни не произвело впечатления на Триппета, о чем он и сказал, когда мы остановились у тротуара.
– Там хорошая гостиная, – вступился я за соотечественницу и расплатился с рикшей.
Нэш поджидал нас у двери.
– Пошли.
Старуха с длинной трубкой все так же сидела на низкой скамье. Нас она словно и не заметила. Мы прошли в следующую комнату, с баром, новеньким кассовым аппаратом и Толстухой Анни, все триста фунтов которой затряслись от радости при виде Нэша.
– Привет, капитан!
– Он готов? – спросил Нэш.
– Ждет, – она посмотрела на меня. – Вы недавно были у нас. Может, успеете перепихнуться? По-быстрому?
– Не сегодня, – ответил я.
– А как ваш симпатичный приятель?
– Благодарю, нет времени, – и Триппет вежливо улыбнулся.
Нэш двинулся к двери в задней стене, мы – за ним.
– Мальчики, приходите еще, – крикнула вслед Толстуха Анни.
Мы оказались в тускло освещенном коридоре. Следующая дверь вывела нас в узенький проулок, по которому мог проехать лишь один велорикша. Китаец с заостренными чертами лица поджидал нас, жадно затягиваясь сигаретой.
– Кому-то придется ехать на чьих-то коленях, – заметил Нэш. – Я не знал, что нас будет трое.
– Я сяду на ваши, – сказал мне Триппет.
– Кто следил за нами, Нэш? – спросил я.
– Наверное, фараоны.
– Думаете, мы оставим их с носом?
– Анни их задержит.
Я сел рядом с Нэшем, а Триппет плюхнулся мне на колени, и я чуть не взвыл от боли, потому что «смит и вессон» надавил как раз на то место, куда пришелся один из ударов высокого китайца. Наш рикша что-то сказал Нэшу, тот рявкнул в ответ, и мы тронулись с места.
Выехав из проулка, мы повернули налево. Некоторые прохожие хихикали, видя, что рикша везет трех человек, и Нэш начал бубнить насчет того, что Триппету ехать не стоило. Десять минут спустя рикша свернул на улицу, как я помнил, ведущую к реке Сингапур. На набережной рикша перестал крутить педали, и Нэш спрыгнул на землю.
– Приехали, – сказал я Триппету.
– Извините, – улыбнулся он и слез с моих коленей.
После короткого спора Нэш расплатился с рикшей, спустился по лестнице, ведущей к воде, и дал пинка индусу с желтыми зубами. Тот улыбнулся, просыпаясь, начал развязывать веревку, тянущуюся от его большого пальца к катеру.
– На борт, – приказал Нэш.
Мы перелезли на катер, в том числе и сторож-индус, Нэш завел мотор, вывел катер на чистую воду и взял курс к истокам реки. Когда я оглянулся, двое мужчин стояли на той ступеньке, где совсем недавно спал индус, и смотрели на нас. В сумерках я не мог разглядеть их лиц.
Мы проплыли с милю, и Нэш направил катер к правому берегу. Индус спрыгнул на землю, привязал одну веревку к металлическому кольцу, вторую – к большому пальцу ноги, сверкнул в улыбке желтыми зубами, свернулся калачиком и заснул.
Мы поднялись на набережную, прошли мимо складов и свернули в какую-то узкую аллею. Нэш остановился то ли у сарая, то ли у гаража, достал ключ, нащупал в темноте замок, отомкнул его, убрал ключ обратно в карман и открыл ворота. Ни я, ни Триппет не вызвались ему помочь.
В гараже стоял относительно новый «ягуар-240».
– Ваш? – спросил я.
– Мой.
– Контрабанда, похоже, приносит неплохой доход.
– Я не жалуюсь, – Нэш протянул мне ключ от гаража. – Когда я выеду, закройте ворота и заприте на замок.
11
Прозвище английских солдат или матросов (амер.)