Чудная Деревня

Я поздоровалась, и понесла травы, на сортировку – а Любава осталась договариваться с приезжими.

Переговорив – мужчина стал, споро – вытаскивать из машины мешки свертки и носить их в дом. Перетаскал все – попрощался с женой и уехал. Женщине трудно было от боли идти, и Любава помогала ей дойти до летнего домика. Отвлекись пока – сказала она мне.

– Приготовь постель – нашу гостью растрясло. – И поможешь мне лекарство приготовить. Приказала Любава.

Я быстро принесла постельное белье. Любава достала матрац. Сено в домике сбили в плотную кучу – сверху застелили матрац. Я заправила простыню, принесла подушку и одеяло и развела печь. Гостью ощутимо знобило. Любава уложила ее.

– Ты отдохни часок, а там и мы все приготовим.

В доме Любава сказала Прошке – домовому, что бы он разобрал и разложил все, что привезли нам гости.

А мне пояснила – Платит, каждый, чем может. Кто продуктами – а кто деньгами. Кто сколько может. Некоторым вообще нечего дать – но и их лечу. Мы для людей иногда последняя надежда. – А Наталья всегда много привозит и, муку, и сахар с крупами.

Прошка шурша пакетами, заскрипел – Вона и конфеток и пряников – сколько в этот раз положила. Видимо совсем ей плохо.

– Да уж точно, не – легко. У нее кости больные и отеки – из, – за этого. Ей, надо – сперва отвар,– приготовить. – Боль снять – а потом мазь и зелье. Сказала Любава.

И мы принялись за работу. У нас были заготовки – настойки из ядовитых трав. Они все были подписаны и хранились отдельно в маленьком сундучке. В отвар шли многие из них, и Любава внимательно наблюдала за мной, что б капли лишней не упало. Рецепт я прочитала заранее. И теперь, один за другим ингредиентом – заполняла эмалированную чашку, стоящую на огне и проговаривала все, что делаю вслух. Помешивая варево – деревянной лопаткой. – А Любава, следила, что б я не ошиблась.

Все – теперь питье закипало, и я стала читать заговор и на последних словах и затворяю своей волей – я почувствовала, как огонь во мне стекает в отвар и цвет питья стал молочно сверкающим. Видимо жалость к Наталье дала питью необычную силу.

Любава очень была удивлена. – Я слышала, сказала она.– Что сила придает такой цвет – но видеть не видела, – моих то сил на такое не хватает.

Прошка решил, что сначала нужно опробовать на нем. Любава дала ему выпить глоток.

И Прошка довольно улыбнулся. Это правильный отвар.

– Вот хорошо то, как обрадовалась Любава. – Увидела сама болящую,– и приготовила как надо. У меня такой никогда не получался. – Правильно я тебя к себе взяла. – Будешь лучшей знахаркой. С этим мы стали готовить мазь и зелье. Второй раз сила уже послушно стекла с моих рук. Мазь и зелье – имели глубокий насыщенный цвет.

– Пойдем к Наталье, сказала Любава. Я дам отвар, а ты руки и ноги Наталье смажешь мазью и если что почувствуешь – мне потом расскажешь. Так и сделали. Отвар Любава перелила в стеклянную баночку. Примерно одну десятую отвара отлила в стакан и разбавила водой.

Такие отвары,– сказала она – даю сама и никогда не даю с собой. Травы здесь ядовитые дозировка строгая нужна, а то выпьет болящий, больше – да помрет.

Когда мы вошли к Наталье в летний домик – она лежала бледная, было видно, что ей легче не стало. Любава осторожно приподняла ей голову и влила отвар.

– Пей, скоро легче станет. А потом я присев на постель осторожно стала мазать безобразно распухшие руки. Намазав обертывала чистыми тряпицами. Сначала я ничего не чувствовала – а потом снова огонь побежал по рукам и я увидела красные мерцающие пятна. Они буквально были во всем теле Натальи. И я, подумала, что если это не сможем вылечить, – то Наталья скоро умрет. Огонь с моих рук тянулся к этим пятнам и как бы прижигал их. Они бледнели. Но их, было – слишком много. И вдруг усталость накатила на меня.

Любава, увидев это – резко дернула меня за руку. – Все на сегодня хватит – Пошли в дом.

– А ты Наталья лежи – я позже зайду к тебе. Распорядилась Любава.

Мы, пошли в дом. Меня – тошнило, и кружилась голова. Любава стала расспрашивать меня, что я видела. Я как могла ей все рассказала.

Любава задумалась, потом сказала. Ты сразу много сил отдала. Сегодня, иди, отдыхай. А я за Натальей присмотрю. За раз такое не вылечить. Утром также ей поможешь – только сил много в нее не вливай. А то и тебе и ей плохо будет. Болезнь застарелая. А если все пойдет нормально, то она поживет тут сколько надо.

Я еле до кровати дошла, но мне было приятно, что я могу помочь и знала, что Наталье стало значительно легче. Утром я встала здоровой, – и отдохнувшей. И сразу побежала вниз узнать как дела у Натальи. Любава радостно возилась на кухне. Все хорошо я только от Натальи сказала она, только увидев меня.

И правда ужасные отеки на ногах и руках сошли. Наталья улыбалась.

–Так хорошо сегодня спала – рассказывала она мне, пока я мазала ей руки и ноги. И на ноги встала боль терпимая. А то я так устала колодой себя чувствовать и обузой в семье. Я прислушалась к ней – краснота не исчезла – но стала меньше.

– Вы вылечитесь – вдруг вырвалось у меня – Полностью.

Наталья засмеялась. Это невозможно. Я столько докторов обошла, что мечтаю только, чтоб боль была терпимей.

Я не стала спорить. Дня три спустя – Наталья – стала выходить во двор.

– И как вы тут живете вдвоем в лесу. Страшно ж, наверное. Спросила она меня.

И я поняла, что она видит только наш дом.

Спросила у Любавы, а та сказала. – Наш ведьмак Питирим так мороком закрутил. Ко мне, часто – болящие – приезжают и лишнего им видеть не надо. – А то ведь будут сплетни, да сказки – про деревню нести. А так они едут к Любаве лекарке. Которая одна в лесу живет.

Наталья была моей первой пациенткой, и я видела, как ей с каждым днем становиться лучше. Она свободно ходила,– нагибалась. Унылое выражение ушло с лица, и она оказалось еще молодой женщиной и довольно симпатичной. Я столько огня в нее влила.

– Она теперь точно болеть ничем не будет и проживет дольше, почему то подумала я.

Через две недели я уже не видела красных клякс. Тело Натальи светилось ровным розовым цветом. И я, решила, что – Наталья полностью выздоровела. Муж Натальи, приехав за ней, сначала не узнал ее – а потом восторженно оглядывал ее со всех сторон и благодарил Любаву.

После Натальи к нам стали тянуться, как говорила Любава – болящие.

Но, тяжелых больных, как Наталья пока – не было. Кто жил день два. А. Кто, – и, побольше- иногда неделю. Любава радовалась. И тому, что она может помогать со мной лучше и также что нам много чего стали приносить за лечение.

Иногда вечером довольный Прошка сортировал и раскладывал подарки ,

–а Любава (если приносили ) деньгами – то она их складывала в шкатулочку. – И говорила. Вот как хорошо. Осенью Елена тебе все новое купить надо, а то в зиму ты без ничего, – да и мне можно что ни будь, прикупить будет. – И продукты нам теперь в зиму не покупать. Все есть.

В Любаве я никогда не чувствовала лжи или зависти. Даже если она ругалась – то, не со зла – и я на нее никогда не обижалась. И, хоть,– жилось мне хорошо,– я все равно тосковала о бабушке.

Любава чувствовала это и говорила. Нельзя тебе к ней. Терпи.

Где то в середине лета я первый раз познакомилась с соседом. За это время что я жила в Чудной деревне – обитателей ее я видела только издали. И как то вечером зашел ведьмак Питирим. Я поздоровалась с ним – он в ответ небрежно кивнул. Высокий статный мужчина уже в возрасте. Седые волосы темные пронзительные глаза. Борода короткая седая. Одет просто и нарядно. Светлые брюки и белая рубашка. Все чистое и наглаженное. Наша деревня была без электричества, и наглаженные вещи вызвали мое удивление. На меня он смотрел с интересом – но со мной не заговаривал. Он сел к столу.

–Чаем угостишь Любава?

Я быстро накрыла на стол – налила им чай. И меня Любава взглядом отправила к себе в комнату. Проговорили они долго. А когда Питирим ушел – Любава позвала меня.