Страница 20 из 29
И в этот момент на глазах у всего племени некогда гордый старый Дарог, пошатываясь и приволакивая ногу, подошёл к Россу, опустился перед ним на одно колено и склонил голову, повинно сказав:
– Прошу тебя, Сын Богини, простить моего неразумного сына. Он стал безумцем и не знает, что творит. Я покорно приму любое твоё решение. Ты властен над ним, надо мной и всеми нами.
Первым порывом Росса было кинуться к бывшему вождю, поднять его и даровать полное прощение его сыну, но вспомнил наставления Сеченя: истинный вождь должен думать прежде всего об интересах всего народа, а уж потом о себе. Понял, что прощать Дряха нельзя.
Дарог ждал. Нужно было принимать решение и Росс его принял:
– Наказание своему сыну вынесешь ты сам, а племя должно принять его. Огласи его перед людьми.
Дарог изумлённо посмотрел на юношу, молвив:
– Ты мудр не по годам, Сын Богини. Я не могу вынести сыну смертный приговор, прошу только об изгнании его из племени. Если люди позволят, то он удалится в род своей матери и будет пребывать там, ежели только своими делами не заслужит всеобщего прощения.
– Кто-нибудь считает, что наказание должно быть иным? – громко спросил Сечень, обводя взглядом присутствующих.
Росс выждал некоторое время, никто не протестовал и громко произнёс:
– Быть по сему!..
К юноше подошла Веда, он посмотрел в её бездонные глаза и утонул в них. Девушка взяла его за руку и повела в дом.
+ + +
В главной комнате ждал уже накрытый стол. Вареное и жареное мясо, вкусная каша из тёмно-коричневых зёрен, каковую раньше никогда не пробовал Росс, яблоки и груши. Стоял жбан с напитком. Веда сразу налила ему и подала, назвав квасом. Юноше понравился его приятный кисловато-сладкий вкус, он допил кружку до дна.
Веда разговорами не мешала, только задавала некоторые вопросы. Сама ела мало, больше подкладывая гостю. Росс с трудом мог оторвать глаз от неё, словно завороженный. Никогда прежде он ничего похожего не ощущал. Сладко ныло в груди.
Потом они сели у окошка и начался долгий разговор. Иногда в комнату заглядывал кто-то, но тут же тихо уходил, осторожно прикрыв за собой дверь.
Росс рассказал Веде о своей короткой и не особенно богатой на события жизни. О своём бункере. О смерти матери, которую убила стрекоза. Об отце, который однажды пошёл на охоту и не вернулся…
Веда при этих словах встрепенулась:
– Твой отец… – и тут же словно спохватилась, оборвала себя.
– Ты что-то знаешь про моего отца? Люди про тебя говорят, что ты знаешь всё!
– Нет, знаю далеко не всё. Но многое. А про твоего отца не время говорить.
– Почему? Я хочу знать! Ты знаешь, что тогда случилось с ним…
– Знаю, но не скажу, – на лицо девушки легла тень сожаления. – Пока не время, поверь мне.
– Почему – не время? Когда это время придёт?
– Довольно скоро, не спеши. – поглядев на опечаленное лицо юноша девушка вздохнула: – Мне часто бывает трудно сказать правду или умолчать о правде. Поверь мне, так надо.
– Но я узнаю об отце?
– Обязательно, – закивала Веда. – Немного позже. Потерпи, так надо. Терпел же больше, вытерпишь и теперь совсем немного. Прошу тебя!..
Росс вздохнул, но спорить не стал.
– Я вижу, к тебе здесь относятся как-то иначе, не так как к остальным. Почему?
– Я – Веда. Раньше меня звали иначе, но уже когда я начала говорить, то мне дали это имя.
– А почему?
– Веда – та, которая всё ведает.
– Ты действительно ведаешь всё?
– Нет, не всё. Что-то становится мне известным само. Порой наяву, а обычно во сне. Так было в детстве. Позже осознала, что могу спросить то, что хочу знать, и обычно получаю ответ. Чаще всего во сне.
– Я видел тебя во сне, – сказал юноша, – и очень часто.
Веда рассмеялась:
– И я видела тебя. – Тут её лицо омрачилось: – А в предпоследний раз видела тебя с осами, которые напали на тебя. Ух как я тогда рассердилась на них, прям испепелила бы их!
– Так, значит, тогда спасла меня ты? А я подумал, что мне помогла Богиня! Поблагодарил её, а о тебе не подумал.
– Ты же не знал.
– Зато я могу поблагодарить тебя сейчас. Большое, большое спасибо! Я рад, что увидел тебя.
– Я знала, что ты придёшь. Потому и послала волхва. И ты нужен не только мне – мы предназначены друг для друга, – но также и всему племени. Большинству племени, за исключением нескольких шакалов, иначе…
– А что тогда?
– Нас мало, а врагов вокруг много. Без тебя одних из нас уничтожат, других поработят.
– А что могу сделать я?
– Ты пока не осознаёшь свою силу, но скоро она будет видна и ясна всем. Дарог со своим окружением уже признали тебя. Признают и другие.
– Мне придётся воевать с ними?
– С ними не придётся. По-настоящему не придётся. Хотя самые строптивые и неразумные смерть примут, а вот позже воевать придётся. По-настоящему. Но это не скоро… Вижу вопросы в твоих глазах. Отвечу на них позже. Не всегда я могу… вернее, не всегда я должна всё говорить. Нередко это приводит к худшим последствиям, чем моё молчание. Поэтому я стараюсь не просто узнать, но ещё и понять, когда, кому и в какой форме поведать открывшееся мне?
– Да, оказывается, жизнь далеко не так проста, как поначалу кажется. Наверное, не все верят тебе.
– Большинство верит, но упрямцы есть. – девушка вздохнула.
– Вспомнила неприятное?
– Да, не так давно я пыталась переубедить Балана, мужа своей сестры не ходить за лисой. Он выследил чернобурку, но она ухитрилась уйти от него. Балан решил сходить за нею ночью, ведь лисы охотятся преимущественно в это время. Хотел сделать подарок жене. Я знала, что это плохо кончится, но переубедить не смогла. Даже сказала сестре, хотя знала, что всё напрасно. Она принялась слёзно умолять его, он пообещал, но сам тайно ушёл, когда все заснули…
– Ну, и?
– Его растерзал медведь. Балан был большим упрямцем и он самонадеянно считал себя лучшим охотником племени. Это было так, но против матёрого медведя никому не выстоять. А после этого Дарог со своими осмелели, принялись прибирать власть в племени, даже сомневались, уступать ли её тебе, пока ты их не убедил.
Веда рассмеялась тихим переливчатым серебряным смехом.
– Чему ты смеёшься?
– Вспомнила, как шакал на четвереньках уползал в кусты.
Не сумел удержать своей улыбки вслед за нею и Росс.
+ + +
Ночь Росс провёл в своей комнате на первом этаже в мягкой удобной постели. Подушка была набита какими-то травами, которые приятно пахли, навевая покой.
Спальная Веды находилась в этом же доме на втором этаже.
Сечень имел собственный дом, в котором он жил один. Правда, к нему почти примыкал другой, значительно больших размеров, где располагались его сыновья с семьями.
Глава 10. Князь древичей
Близился полдень.
Росс попросил Сеченя дать ему наставления, что следует предпринять в самое ближайшее время. Он стал вождём племени. И что теперь: что он должен делать? Юноша совершенно не представлял себе этого. Волхв сказал, что должен посетить сына, у того проблемы в семье, а затем вернётся и они всё обсудят.
Юноша присел на завалинку, испытывая неприятные чувства. Все заняты делами, трудятся, а он пока только позавтракал, пообщался с Ведой, и теперь не знает, чем себя занять. А люди, несомненно, ждут от него чего-то такого особенного… Ну, если не героического, то значительного, важного. Пока он ничего такого не сделал.
Задумался: а что бы на его месте предпринял бы мудрый вождь Антак?..
Пытался представить, но ничего путного в голову не приходило. Вздохнул и решил на время выбросить это из головы, всё равно ничего придумать не в состоянии, вот придёт Сечень, тогда они вместе этим займутся.
Поднял голову и принялся рассматривать проплывающие облака, среди которых встречались очень своеобразной конфигурации: одни напоминали ему каких-то зверей или насекомых, другие вообще ни на чего не были похожи. Как, например, одно слева ближе к горизонту. Оно походило на два огромных блюда из белесого тумана, приблизившиеся друг к другу и слившиеся своими донышками.