Кидонианка

– Боюсь, нам такой вариант не подходит.

– Извиняйте, по-другому никак. Нужны имена обоих родителей. Вдруг ваш отец преступник или тем более аламарси?

Последний вариант неслабо удивил. Неужели к кочевникам относятся хуже, чем к преступникам?

– А как насчет меня? – вкрадчиво предложил де Карма.

– Что «насчет вас»? – раздраженно спросил чиновник.

– Я вполне сгожусь ей в отцы. Даже в дедули.

«Дедуля в семьдесят?» – удивилась Розали. Это же во сколько мать должна была ее родить? В двадцать?! Попахивает Темными веками.

Оператор долго непонимающе смотрел на Ивара, беспомощно хлопая глазами. Кажется, он не понял, что кидонианец имел ввиду.

– А что, некоторые и в пятьдесят детей заводят и ничего, – гнул свою линию кидонианец.

– Так! – мужчина вскочил со стула и едва не опрокинул стоящий рядом горшок с цветком. – Не тратьте мое время! У нас тут очередь вообще-то. Ищите отца в базе, или…

– Сто тысяч, – невозмутимо сказал Ивар.

Гнев на лице мужчины сменила смесь непонимания и удивления.

– Значит так… – протянул он уже неуверенно.

– Шармов, – добавил Ивар.

Чиновник нервно хохотнул и сел на место. Кажется, он хотел сказать нечто нелестное, но не смог придумать, что – слова застряли в горле, грозя обернуться отрыжкой.

– Шарм с земным нынче один к тридцати семи, – продолжил де Карма. – Это почти четыре миллиона. Квартиру в столице, конечно, не купишь… но вот детей можно хоть на Агатон отправить учиться. Еще и на безбедную старость хватит. Можно работу, например, сменить и жить…

– Ладно-ладно, все, я понял! – сорвался землянин. – Вы ненормальные какие-то. Хотите сказать, готовы отдать четыре миллиона за паспорт? Лишь бы анализы не сдавать?

– Мы очень ленивые люди, – согласился Ивар. – Целых пятнадцать минут ходьбы – сердце дедули не выдержит.

– Не верю своим ушам… – протянул мужчина и жестом приказал де Карме положить палец к идентификатору. – Ладно, запишу вас как отца, но имейте ввиду, если это вскроется, в тюрьму пойдем все трое.

– Поэтому все строго анонимно, обещаю. Помогите людям породниться и не загреметь за это.

Через полминуты возни в голограмме мужчина попросил Розали встать ровно напротив него и замереть. Вверху что-то мигнуло и запищало.

– Руку, – сказал он, и девушка послушно ее протянула. – Как зовут?

– Розалия.

Небольшое устройство в форме пятерни плотно обняло ладонь, и Роза почувствовала странное тепло.

– Все, поздравляю, Розалия де Левин, вы – полноценная гражданка Монархии. Хотя поздравлять тут особо не с чем.

Иронию девушка оценила.

– Отличная работа! – воскликнул Ивар и протянул чиновнику очередной пластиковый брусочек. Тот приложил его к своему запястью, и над рукой воспарило заветное «100 000 ch.». Он просиял, словно до последнего не верил своему счастью.

– Надеюсь, мы больше не встретимся, – произнес чиновник и протянул Розе «паспорт». На деле это оказался еще один кусок полимеров без опознавательных знаков, только с неясной гравировкой на корпусе. Причем такой мелкий, что можно с легкостью потерять.

– Что мне теперь делать? – спросила Розали, когда они вышли наружу.

– Свой генетический отпечаток можешь выкинуть – он больше не потребуется. А в остальном осталось купить терминал ИнтерСети и счет в банке открыть. Только не в земном, упаси боже.

– Ладно… а почему моя фамилия де Левин? Это же кидонианское слово?

– Да… – протянул Ивар. – Тут такое дело… мы, судя по всему, соотечественники.

Он взял ее паспорт и приложил к своему запястью. Над ним взмыла трехмерная голова и подпись «Розалия де Левин». Мужчина пролистал чуть ниже и под никому не интересными «рост, вес» и так далее обнаружилась графа с родителями. Отцом обозначили его, а матерью – некую Клару де Левин с указанием, что родная планета последней – Кидония.

– Так как ты у нас девушка, то и фамилию получила от мамы, – пояснил Ивар.

Рядом с именами родителей было и фото, но Роза решила не смотреть, пока не будет морально готова.

– А если потеряю эту штуку?

– Что? Паспорт? Да это ерунда, просто игрушка. В реальности о тебе уже знают правительства всей галактики, так что любой полицейский или пограничник без труда тебя опознает.

Дальше де Карма взялся вести девушку по магазинам, чтобы «прибарахлиться для новой жизни» и снова посоветовал «не раскисать». Совету Розали последовать не смогла: вместо радости от воссоединения с родиной она застряла в ощущении подавленности и смутной тревоги. Конечно, кидонианец… соотечественник оказался очень тактичным и так и не заговорил про тот факт, что она – дочь чертового пришельца из другой галактики. Но одним молчанием такую тему не замять. Что делать-то теперь? Как жить, зная, что все ее так называемые «особенности» в реальности могут быть оружием злобного завоевателя? А она сама – игрушкой или вообще спящим агентом. Нажмет папа кнопочку, и Розали превратится из доброй девушки в безжалостную убийцу. Как это предотвратить? Нужно ли искать родителей? Стоит ли рассказать о себе другим людям: правительству, ученым, военным…

Девушка сделала вывод, что это закончится очень, очень плохо и нужно было оставаться в Холдрейге. Там она могла навредить максимум паре сотен людей, а тут – триллионам.

– А какой здесь может быть банк, если не земной? – спросила Розали, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.

– Например, агатонский, – де Карма указал на массивное здание прямо по курсу. От соседних небоскребов оно отделилось толстым забором с лазерной оградой и неинтересной мерцающей рекламой.

– Я думала, их на земле не любят?

– Люди могут не любить друг друга, но деньги любят все, – усмехнулся Ивар. – Земная экономика очень шаткая, но здешняя публика при этом крайне богатая – миллиардеров хоть отбавляй. И никто из них не хочет хранить деньги в родных банках, которые не сегодня, так завтра исчезнут. А это точно случится, потому что нулевой пробивает минимум каждый год.

– Нулевой?

– Ох, прости, все время забываю, откуда ты… Нулевой сектор – Земной сектор, Нулевое солнце – Земное солнце… – продолжишь линию?

– О, так это и валюта тоже?

– Да. Официально он, конечно, зовется земной империум, но так как Монархия последние четверть века разваливается, такое название звучит слишком пафосно. Поэтому в народе его зовут нулевым. Иронично, что из-за инфляции тебе нужно все больше и больше нулей, чтобы купить что-то.

– Инфильтрации?

– Ин-фля-ци-и. Это когда валюта плохо себя чувствует и от этого страдают люди.

– Не думала, что все так сложно.

Де Карма хохотнул.

– А наш вид по-простому и не умеет.

Розали согласилась. Она не смогла взять в толк, зачем людям нужен весь этот хаос и войны. Галактика ведь большая, планет хватит на всех – к чему еще и драться за них?

В банк они вошли без препятствий. Розали, насмотревшись старых фильмов (других в Холдрейге не крутили), была уверена, что у дверей ждут сканеры и хмурые детины с оружием, но на практике банк оказался проходным двором: ни одного служащего, только клиенты снуют туда-сюда. Ивар пояснил, что раз деньги в физическом воплощении не существуют, то и охранять тут нечего. А операторов нет, потому что единственный смысл существования здания банка – это реклама и возможность проверить личность клиента перед созданием счета. Просканировать реального человека куда безопаснее, чем изобретать способы удаленной проверки личности, которые неизбежно дадут хакерам и теневым дельцам пространство для маневра. И делать это может ИИ, человека не обязательно нанимать.

– Объясняет безработицу, – с невеселой иронией заметила Розали.

– И не говори: людей все больше, а занять их, строго говоря, и нечем. Скоро будем работать на роботов, а не наоборот. Тебе к нему, – де Карма указал на странную нишу в стене рядом с тысячей таких же. Почти у каждой стоял человек и о чем-то беседовал с пустотой, некоторые даже руками размахивали. Но голосов расслышать не удалось. Вокруг был пустой зал с большими окнами, лавочками и парой подростков, пьющих кофе.