Страница 62 из 69
— И эта квэнни жаловалась на свою слабую магию? — поддела меня Меровиг.
Лиарет, оставив нас ворчать друг на друга, легко оттолкнулась от досок под нашими ногами и левитировала себя на помост, где до этого всего выступали актеры.
Купол светлел, она говорила. Говорила, а люди слушали. Слушали и запоминали, прижимались к земле в удобных статичных позах. Лиарет говорила без прикрас ровно до того момента, пока купол не стал практически прозрачным.
— Север не сдастся, — коротко произнесла она и вновь взмыла в воздух. Оказавшись рядом с нами, она резко сказала:
— Сядем. Мы — королевы этого края, а он лишь жалкий захватчик! — Королевы, — проворчала Маэлин, — беспомощные и бесполезные.
Она, заложив руки за спину, стояла у самого края нашей ступени и смотрела вниз, на недвижимых горожан. А я… Я была страшно благодарна им за то, что они сохраняют присутствие духа и верят в нас. Верят и не пытаются что-либо предпринять — это привело бы к катастрофе!
— Я полезна, но я не королева, — подала голос Нольвен, — именно благодаря мне никто не бегает, не кричит и не пытается творить беспредел.
В ее тонких пальцах зажглось черное пламя. Проклинательница…
— Ты всех прокляла онемением? — нахмурилась Лиарет, — в будущем это…
— В будущем я могу даже извиниться, — перебила ее рыжеволосая проклинательница. — Если оно у нас будет. Королевы вы тут или нет, а ответ потребуют с них.
И она кивнула на боевых магов. Которые отдали бы все на свете, лишь бы оказаться в родной стихии — на поле боя, а не вот это вот все!
Тем не менее к моменту, когда на помосте вновь появилась иллюзия нашего противника, все мы сидели с ровными спинами и гордо задранными подбородками. Причем проклинательница выглядела особенно гордо — она села у ног своей подруги и нахально оперлась на ее колени.
— Надеюсь, вы получили удовольствие? — вкрадчиво осведомился мерзавец. — Вы ощутили в себе необоримое желание на века объединиться с Империей?
Мрачно вздохнув, со своего места поднялся Дориан. То есть как бы Гел, но все же Дориан.
— Нас постигло необоримое желание стать свободными или умереть, пытаясь стать свободными.
Боец сделал несколько шагов вперед и продолжил:
— Что за кабальный договор вы хотите подсунуть нам? Будто недостаточно того, что есть.
Иллюзорный противник вскинул руку, и в грудь Дориана полетело проклятье! Но тот легко принял его на щит.
— Ты правда рассчитывал пробить мою защиту такой мелочью?
— Эмоции, — развел руками мерзавец. — Здесь будет лежать договор, на котором должны расцвести три подписи. А чтобы вам было проще и приятнее это сделать…
Он замолчал, перекатился с носка на пятку, а после задумчиво произнес:
— Я уже давал одной ловкой квэнни час, ничем хорошим это не закончилось. А значит, вот что: у вас будет десять минут — прочитать, возликовать и подписать. Затем мы будем откачивать воздух. Медленно откачивать воздух. И, когда все вы потеряете сознание, мы просто разобьем щит и заберем Хранителя Теней. Он единственный, кто нужен нам живым. Впрочем, это вы и так понимаете, не так ли?
Он исчез, и на его месте тут же появился свиток.
— Так, мужчины читают, обсуждают и осуждают. Иными словами — изображайте бурную деятельность, — резко произнесла Маэлин. — Нольвен, призови воду! У нас десять минут!
— Больше, — уверенно произнесла Лиарет, — люди будут уходить в портал, а значит, остающимся хватит воздуха.
Дориан левитировал к себе свиток и, встав рядом с остальными бойцами, принялся внимательно и вдумчиво в него вчитываться. Время от времени он весьма артистично хмыкал и качал головой.
В это время Лиарет, поправив юбку и демонстративно вскинув носик, совершенно спокойно произнесла:
— Кто как, а я, как жена Хранителя Теней и женщина, побывавшая на изнанке, смерти не боюсь. Как насчет ягодной воды?
С этими словами она создала большой кувшин, в который и полетела крупная, спелая кровь магии. Маэлин давила ягоды при помощи заклятий, потому что попавший на пальцы сок тоже мог быть опасен.
— Хорошая мысль, — согласилась жена Хранителя Мудрости и повела плечами, — уверена, все будет хорошо. Правда, в такую жару нельзя делать больше трех глотков: можно обжечь горло!
В сотворенные бокалы полилось чистое золото — растворенная в наколдованной воде кровь магии превратилась в сильнейший тоник. Что от нее и требовалось.
Приняв бокал, я благодарно кивнула и поднесла его к губам. Правда, не выпила ни глотка: рано.
— Эйлин, ты сможешь рассчитать искажение для портала? — спросила Лиарет, но я только покачала головой.
— Нет. Я попробую вспомнить состав, который, испаряясь, позволяет получить чистый кислород. Вон там, если я не ошибаюсь, переносной торговый стол с зельями и травами.
Все, как по команде, перевели взгляды на торговые ряды. И да, там действительно было что-то похожее на зелья. Но сейчас мы на виду, нельзя дергаться.
— Знать бы, сколько их, — прошипела Нольвен. — Пройти искажением им за спины — и бац! Кругом одни гниющие трупы, и мы стоим, красивые и счастливые. В платьишках.
— И нас, красивых и счастливых, добивает какой-нибудь негодяй, оставшийся в живых, — покачала головой Лиарет.
А я вдруг вспомнила, что о ней говорили: в минуту нужды в этой скромной и ласковой женщине проявляется воистину стальной стержень.
Остатки выданных нам минут пролетели быстро. Дориан еще и ускорил все это дело — разорвал договор и обрывки левитировал на театральный помост.
Мы, как и в прошлый раз, расселись по своим местам. А наши «мужья» встали рядом. Из этой позиции им будет удобнее отражать атаку, если нас решат показательно убивать.
Маэлин и Нольвен о чем-то шептались, но я не вслушивалась. Я медленно ткала свою иллюзию. Это полотно скроет всех, кто находится ниже нас. Скроет под широкими цветными мазками — моя иллюзия, растянутая на площадь, что-то среднее между подмалевком и полноценной картиной. Купольный щит дает искажение, так что нет нужды в большей точности.
— Ты не пьешь? — спросил Дориан, чей бокал был уже пуст.
— У меня особенная сила, — уклончиво отозвалась я.
Все тоники дают моментальный и потрясающий эффект, который сходит на нет минут через пять. Поэтому мне нет смысла пить сейчас, пока купол над фонтанной площадью не начал темнеть.
На помосте вновь появился неприятель. И в этот раз на нем не было капюшона. Я без особого удивления узнала алворига Кельрана, имперского дипломата.
— И не страшно? — с издевкой спросила Маэлин. — Мы ведь не забудем.
— Нисколько, — усмехнулся он. — Живых здесь не останется. И вы, Лиарет Алсой, зря рассчитываете на мужа. Нам нужен лишь Хранитель Теней, но никак не его подстилка.
— За эти слова ты будешь умирать особенно долго, — весомо уронил боец, играющий роль Хранителя Теней.
— В этот раз Север проиграет, — усмехнулся Кельран.
— Будь аккуратен, входя в портал, — я подалась чуть вперед, — однажды ты уже упал. И будь уверен: рухнешь вновь.
Ухмылка на лице имперского дипломата потускнела, и он исчез. В этот же момент я осушила бокал и, отбросив стекляшку в сторону, развернула над площадью иллюзорное полотно!
— Действуйте, — отрывисто произнесла я. — Чтобы контролировать иллюзию, я должна находиться выше нее. Под моим полотном вы можете спокойно двигаться.
Рядом со мной остался только Дориан — он стоял подле моей левой руки и очень напряженно вглядывался в покров иллюзии.
— Она ведь довольно, м-м-м, грубая, — выдал он наконец.
— Купольный щит дает сильное искажение, плюс муть из-за того, что они откачивают воздух, — напомнила я ему.
— А я наврал про жену и детей, — выдал вдруг боец. — Испугался. Даже выходной взял.
— Бывает. Но Арлетт вам больше не грозит, она теперь угроза для Грея.
Арлетт… Где-то там, внизу. Парализованная проклятьями Нольвен. Напуганная. И кот ее. Котенок.
Прикрыв глаза, я откинулась на спинку стула. Магия выходила из меня неравномерными толчками, и это было… Это было мерзко. Не больно, а так, будто обезболили и вскрыли гнойный нарыв.