Страница 35 из 69
Глава 9
Квэнти Арлетт настолько соскучилась по мне и моим расчетам, что встречала не на ступенях, как обычно, а у самих ворот. Переместивший меня Дориан коротко поклонился и сообщил, что прибудет за мной через шесть часов.
«Кажется, переработать мне не дадут», — хмыкнула я про себя.
— Разумеется, — кивнула Арлетт, — зачем мне полумертвый от усталости проектировщик, допускающий глупые ошибки? Мы жили без тебя, Эйлин, и, поверь, прожили бы и дальше. Просто я не вижу смысла менять что-либо, если всех все устраивает.
Слова подруги немного уязвили меня, но в целом она была права. Лаборатория не простаивала, а значит, дипломированный проектировщик — приятная роскошь, а не необходимость.
— Вот по глазам вижу, что думаешь какую-то пакость.
— Да так, — сначала я отмахнулась, я после все же спросила: — Почему ты все же наняла меня?
— У нас уходит слишком много дорогого сырья. Без грамотных расчетов каждый третий состав получается некачественным. Да, где-то используют и слабые зелья, но мы все же снабжаем целительские дома!
— Но ведь большая часть расчетов — обычные, — нахмурилась я, — с небольшими погрешностями.
— И тем сложнее эти погрешности просчитать. — Арлетт подмигнула мне и чуть ускорила шаг. — Я объясню. Смотри, вот, к примеру, если взять златолистник двуглавый. Он, как правило, растет на солнце, во влажной почве. Но! При этом он может вырасти и в тенистой низине, и на каком-нибудь засушливом клочке земли. Согласись, если взять по цветку из всех описанных мною мест, они будут серьезно отличаться по, скажем так, качеству сырья.
— Соглашусь, — кивнула я.
— Во-от, но при этом у нас очень высокий уровень потребления зелий. Сейчас каждому слою населения доступен практически весь спектр стандартных составов, а значит, мы не можем просто взять и выбросить недостаточно насыщенный цветок. Вот и приходится чуть менять состав, чтобы на выходе получилось то же самое зелье.
— Я давно это заметила, — мягко произнесла я. — Просто удивилась. В Империи хорошее зелье днем с огнем не сыщешь. Богатые семьи держат при себе собственных зельеваров.
Тут мои губы тронула весьма неприятная улыбка.
— Плохие воспоминания? — с пониманием спросила приметливая Арлетт.
Но я покачала головой.
— Не совсем. Плохие воспоминания вкупе со злорадным предположением. Видишь ли, моими услугами пользовались многие «бывшие друзья». Те самые, свидетельства от которых притащил Майрус. Интересно, что они делают сейчас? В моем выпуске было всего двенадцать человек.
— Ну а другие выпуски? — удивилась Арлетт и сразу добавила: — Нет, я не имею в виду, что… Ох.
— Я поняла, — хмыкнула я. — Ты имеешь в виду, что выпускались другие, да? Но нет, в Академии больше нет такого направления. Проектировщиков вписали к зельеварам, и теперь будущие светила зельеделия заучивают таблицы и высшую арифметику, скрещенную с астрономией. Не могу сказать, что это плохо. Но вот беда для чистых зельеделов: новые мастера не будут подрабатывать расчетами, они будут готовить свои зелья.
Арлетт потерла переносицу и задумчиво произнесла:
— Надо будет поставить перед Советом Магов вопрос о факультативах по проектировке составов. Иначе упустим целую дисциплину и откатимся назад.
— Можно назвать ее теорией зельеделия, — предложила я. — Что самое интересное, этому могут учиться и не имеющие магии люди. Работа с цифрами, а не с силой.
— Логично, — кивнула Арлетт и одним жестом распахнула перед нами двери. — Ты даже не представляешь, сколько всего интересного тебя ждет.
Открыв дверь в свой кабинет, я только присвистнула: на столе стояла высоченная стопка папок. И одна лежала отдельно, с пометкой «срочно».
За нее я и взялась. И, вот смех, в этом составе фигурировали те самые не-земляничные ягодки. Сложнейший состав, который мне пришлось пересчитывать три раза, должен вскрывать любые щиты. Точнее, не вскрывать, а уничтожать, размывая и развеивая колдовскую силу.
«Если пройтись с таким зельем по охранному контуру, то можно ограбить даже дворец Императора», — мелькнула у меня в голове шальная мыслишка.
И действительно, этому составу достаточно попасть лишь на один участок — и дальше, по нитям колдовского плетения, он разъест абсолютно всё.
На обед меня выманила Арлетт, и то не сразу. Я бы предпочла остаться в кабинете и просмотреть, что там в стопке «срочно, но не очень». Разделить на то, что успею сделать сегодня, и на то, за что приняться завтра с утра. Но вредная начальница выманила меня на кусочек пирога с вишней. И высказала при этом совершенно глупую мысль:
— Гел меня не простит за то, что я издеваюсь над его драгоценной супругой.
— Плохая шутка, — серьезно ответила я. — Ты ведь как никто знаешь, из-за чего ему пришлось на мне жениться.
Арлетт посмотрела на меня странным взглядом, после чего пододвинула ко мне блюдце с кусочком пирога.
— Приятного аппетита.
Взяв в руки тоненькую вилочку, я вплотную занялась пирогом. И вдруг ни с того ни с сего вспомнила совсем другое лето, проведенное у бабушки и деда. Тогда я таскала с кухни яблочно-коричные пироги и ела их вместе с дочерью конюха. Без вилок, ложек и даже без блюдец. Все знали, но делали вид, что ничего не замечают. Ох, кухарка ведь эти два куска пирога всегда выставляла на окно! Якобы чтоб остыли.
— У тебя очень добрая улыбка сейчас, — тихо сказала Арлетт. — Поделишься?
Пожав плечами, я рассказала ей о предпоследнем лете. После чего подруга задумчиво произнесла:
— Значит, они еще живы?
— Я не слышала об их смерти.
— Но ты не попросила у них помощи, потому что…
— Я не готова обменять сытую жизнь на искалеченного ребенка, — резко ответила я.
Арлетт подняла вверх руки.
— Никто и не предлагает. Но… Неужели не интересно? Я бы написала им. Прямо бы написала: за что, мол, вы со мной так по-скотски поступили?
А я, отправив в рот последнюю вилку, только вздохнула. Стоит ли оно того?
— А что, если да? Нет, ты не сказала вслух, просто лицо у тебя временами выразительное. То холодное, как кусок мрамора, то живое-живое, — объяснила Арлетт и тут же, загоревшись, добавила: — А хочешь, я напишу?! Ну а что, имею право. Я и подруга твоя, и начальница, и вообще… И вообще!
Рассмеявшись, я дала ей адрес и разрешила задавать любые вопросы.
— Потом поделюсь с тобой, — деловито отозвалась Арлетт и со смешком продолжила: — Как раз и скоротаю время. Составов много скопилось, а зельеделы отказываются работать без твоих расчетов. Не торопят, нет. Но и не работают: им жалко своего времени и ингредиентов.
— Я могла бы взять расчеты на дом. Шесть часов — это хороший рабочий график, но у Деми есть няня, и, раз образовался завал, я бы хотела его разобрать.
— Если хочешь — бери, — Арлетт махнула рукой, — замок Хранителя Закона защищен не хуже, чем моя лаборатория. Но! Но знай, что ты рискуешь уйти в работу с головой, как я. Однажды я решила поставить кушетку за ширмой в своем кабинете. И теперь дома появляюсь только ради принятия ванны с пенкой, поскольку душ здесь есть. Ну а желание поплескаться в пенке у меня возникает хорошо, если раз месяц.
Тут Арлетт замолчала, нахмурилась и тут же просветлела:
— Это я все к тому веду, что завалы расчетов в исследовательской лаборатории — абсолютно нормальное дело. Наши зельеделы периодически варят по пять разных зелий одновременно. Тут затишье бывает, лишь когда Нольвен в военке дает зельедельческий мастер-класс.
А у меня не сошлись академии.
— В военной академии — зельедельческий мастер-класс?
— Ага, — кивнула Арлетт, — видишь ли, у Нольвен и Маэлин очень сложные отношения с обеими целительскими академиями. Им чего только не подарили и каких только грамот не вручили, но подруги постоянны как в своих симпатиях, так и в антипатиях. Так что самые интересные целительские и зельедельческие мастер-классы проходят именно в военке. Хотя они их называют зельеварческими. Но я считаю, что мы все же не суп варим, а зелья делаем.