Мой пушистый фамильяр

Я даже покраснела от собственной тупости, но, по счастью, этого никто не заметил. Ну, или решили, что это я от быстрой ходьбы порозовела.

Пушистик летал вокруг нас кругами, внимательно оглядывая окрестности. Хотя, на мой непросвещенный взгляд, мог бы и не стараться особо. Степь, получившаяся после моего вмешательства в сражение с зомби, проглядывалась до самых гор, и, если бы на ней кто-нибудь появился, мы бы его сразу заметили. Но фамильяр выглядел весьма озабоченным и настороженным, и я не стала ему говорить, что он глупостью занимается. Может, он прав, а я просто чего-то не знаю.

До гор мы домчались за три часа, хотя думали, что дойдем до них лишь завтра.

Но это и понятно, мы же хотели в деревне задержаться, одежду купить, поесть по- человечески. День бы в хлопотах прошел, остались бы там ночевать. А потом, с новыми силами, отдохнув и приодевшись, двинулись бы в горы.

Но зомби спутали нам все планы, и мы подошли к горам, когда солнце только к закату клониться начало.

Несмотря на наши опасения, маги на повышенный магический фон не среагировали. To ли не слишком-то он и повысился, то ли у них другие дела были, и они решили не отвлекаться по пустякам, но добрались мы до гор без приключений. Даже некромант не прилетел на дело рук своих детишек полюбоваться.

Или их что-то другое подняло? Не некромант? Надо бы ликвидировать этот пробел в моем образовании.

— Персен, а зомби могли восстать просто так? Без помощи некроманта?

— Могли, — помрачнел колдун. — Только это — еще хуже. Это значит, в горах началась активность. И нам сейчас трудно придется.

— Это как? — испугалась я.

Да что ж это такое? Отойти от дома не успели, а неприятности кучей валиться начали. Может, прав был Пушистик, нужно было сидеть в лесу и не рыпаться?

 — Раз в сто лет в горах пробуждается древний дух, — пояснил Персен. — И начинает хулиганить. To мертвяков поднимет, то обвал устроит, то трещин в земле наделает так, что все тропы заново прокладывать приходится. Последний раз он буянил как раз около ста лет назад.

Да что ж это мне везет, как утопленнику? Не мог этот дух на полгодика позже проснуться? Меня и без его выкрутасов путешествие через горы не радует, а уж если еще и землетрясения начнутся, совсем с ума со страха сойду.

— Пушистик, — жалобно позвала я. — Ты ведь меня спасешь, если дух с нами поиграть решит?

Пушистик посмотрел на меня так, что я поняла: спасет. Даже если сам погибнет. Но ответил он спокойно и рассудительно:

— Спасу, конечно. Я же твой фамильяр.

На душе стало немного спокойнее.

У подножья горы, где начиналась ведущая вверх тропа, Персен остановился:

— Госпожа, нужно одеться. Надевайте все теплые вещи, что с собой взяли.

У меня челюсть отвалилась: какая я ему госпожа? Потом вспомнила, что все три часа, что мы шли к горам, он был со мной почтительно-вежлив: сам с разговорами не лез, только на вопросы отвечал и сразу замолкал. И держался на шаг позади, хотя места рядом было много — вся степь.

Это что, я его так своими умениями поразила, что он теперь меня бояться начал?

— Персен, тебя зомби по голове стукнули? Какая я тебе госпожа?

— Госпожа Верховная Ведьма, — уверенно ответил он.

И что с ним теперь делать?

— Вот как Верховная Ведьма я приказываю тебе разговаривать со мной по-человечески, как раньше. Чтоб никакой «госпожи» я больше от тебя не слышала, понял? Василинка я. Василинка!

— Понял, го… ой, Василинка, — склонил голову колдун.

Ну, хоть так.

Я полезла в заплечную сумку за теплыми вещами.

Да, не густо. Только вязаная кофта и плащ. Когда у ведьмы теплые вещи пересматривала, наткнулась на шубу, но она в сумку не влезла, такая была огромная. Да и тяжелая страшно, я б ее не дотащила. И вообще, нести с собой летом, в тридцатиградусную жару, меховую шубу как-то не прельщало. К тому же Персен сказал, что теплые вещи мы купим по дешевке в деревне. Какие-нибудь старые подержанные тулупы, которые потом просто выбросим. Оставим в пещере у выхода, может, какому-нибудь бедолаге этим жизнь спасем. А теперь сами такими бедолагами оказались.

— А зачем нам уже одеваться? Жарко же.

— Через пять минут узнаешь, — вместо Персена строго ответил Пушистик.

Я вздохнула и покорно натянула кофту и плащ, и Персен, надевший на себя легкую куртку, быстро пошел вперед. Так быстро, что я чуть не галопом за ним помчалась.

Мы прошли метров десять, свернули за камни, и вдруг сильнейший порыв ветра едва не скинул меня с тропинки. Я взвизгнула и прижалась к оказавшемуся под боком валуну.

Персен оглянулся:

— Что случилось?

Пушистик мигом оказался рядом и оскалил на него зубы:

— Руку ей дай! Идешь, даже не думаешь, что она раза в два тебя легче. Унесет ведь ветром, где искать будешь?

У колдуна округлились глаза:

— Простите, госпожа… Василинка. Я не подумал.

— А голова тебе на что дана? — продолжал бушевать фамильяр. — Чтобы шапку носить?

— Не ссорьтесь, мальчики, — торопливо проговорила я. — Пойдемте уже. Чем скорее пройдем это место — тем лучше.

Я вцепилась в протянутую ладонь, и Персен поволок меня за собой, как буксир баржу.

Да, одна бы я тут не прошла. Разве что ползком, от камня до камня. Ветер дул с такой силой, что меня мотало из стороны в сторону, несмотря на то что колдун меня держал крепко, да и я цеплялась за него двумя руками. И Пушистик меня утяжелял, прицепившись сзади когтями к плащу. Я старалась не думать, какие дыры на плаще останутся от его когтей. Ладно, хоть меня не проткнул.

Персен согнулся в три погибели и шел, тараня воздух головой, очень напоминая барана, к бою готовящегося. Но говорить ему об этом я не стала. Обидится еще, да отпустит мою руку. Что я тогда делать буду?

Одно радовало: ветер пока был не слишком холодный. А от усилий, которые я прилагала, чтобы на ногах удержаться, меня вообще в пот бросило.

Так мы шли около часа. А может, двух. Или трех. Я потеряла счет времени. Сил хватало только на то, чтобы ноги переставлять. И когда Персен втащил меня в небольшую пещеру, я рухнула на пол, привалилась спиной к шершавой стене и простонала:

 — Убейте меня!

Пушистик встревожено заглянул мне в лицо:

— Устала?

— Нет, блин, — выругалась я. — Отдохнула, как на курорте.

Уточнять, что такое «курорт» фамильяр не стал. Вместо этого укутал меня в теплый кокон, подпитывая силой, и мне сразу стало так хорошо и уютно, что я перестала ворчать, закрыла глаза и задремала, слушая, как вполголоса переговариваются мои мужчины.

Проснулась я от наступившей тишины. Открыла глаза и в первый момент не поняла, где нахожусь. Тьма в пещере стояла — хоть глаз выколи. Костер, который разжег колдун, почему-то замер, вытянув один огненный лепесток в сторону Персена, из всей пещеры осветив только его лицо, а сам Персен сидел возле него с открытыми глазами, но ощущение складывалось, что он ничего не видит и не слышит. И Пушистик тоже завис рядом с ним, как воздушный шар, который на палочку зацепили, и он поэтому с места сдвинуться не может. Вот и фамильяр в воздухе застыл, ни одна шерстинка не шевелилась.

Кажется, я что-то проспала?

Я поднялась, настороженно вглядываясь в темноту. У меня было четкое ощущение, что в пещере есть кто-то посторонний, но я никого не видела.

— Кто здесь? — сердце провалилось в пятки и затихло там, чтобы даже стуком свое присутствие не выдать.

В ответ раздалось тихое хихиканье.

— Кто здесь? Что вам надо? — кашлянув, я отправила сердце на положенное ему место, а задрожавшие пальцы сунула в карманы.

— Хорошая девочка, смелая, — благодушно сказал

 Некто, и у входа появилась колеблющаяся тень.

 Это что, привидение?

Ноги подкосились, и я навалилась на стену. Всегда привидений боялась, хоть никогда их не видела.

Но я же их боялась в своем мире. А здесь-то я ведьма. Я ж его и развеять могу.

И вообще, чего их бояться? Ну, призрак, ну, колышется, ну, разговаривает, ну… Чего это я разнукалась? С перепугу?