Буйный рост

— Я тоже хочу бывать с нашим миленьким Кораном! Всё детство Лиры я была с Сариелем на границах, вычищала из окрестных лесов сородичей. А пока рос Орвэлл, я не знала что это такое счастье. — Она ткнула пальцем Кираре в грудь и прошипела. — Я тоже буду участвовать в его воспитании. Я даже договорилась с Латисией насчёт тренировок. У эльфов они, конечно начинаются гораздо позже, но думаю Коран уже вполне способен начать тренироваться как молодой эльф.

— Ты сдурела?! Нечего делать двухлетнему ребёнку в лесу!

— Ему уже почти три. А твоя подготовка как раз позволит ему приступить уже завтра!

— И о чём это мы тут так энергично болтаем в перерыве?

— Ещё одна. — Вдвоём вздохнули Кирара с Фарой, увидев Дарию, третью из отряда Латисии.

Дария была первоклассной воровкой, а бывало, и убийцей работала. Она стала ещё одной протестующей и предложившей свои услуги уже как наставницы Латисии, на что та рассмеялась и отправила её в комнату отдыха разбираться самой.

После недолгого обсуждения было решено, что все они будут потихоньку обучать их милого Корана, но при этом будет всегда присутствовать ещё одна из них.

— Но главное девочки! Паучихе ни слова! Это будет наша тайна!

Все торжественно кивнули и поклялись сохранять её настолько долго, насколько смогут.

Глава 3

Что я могу сказать по поводу жизни с двух до четырёх лет, полный … восторг. Не ожидал, что моё увлечение физическими упражнениями и попытка скрасить досуг прослушиванием книг выльется в ЭТО. Малого я конечно убеждал что так и было задумано, но я чувствовал как он в этом сомневается. Паршивец всё-таки имел доступ к моим поверхностным мыслям, но я чувствовал, что ему нравится такой распорядок дня.

Мы начали покидать поместье вместе с Фарой и как правило Кирарой, эти две отмороженные на всю голову на почве моего воспитания совсем берега потеряли. Как можно учить хождению по лесу и ОХОТЕ трёхлетнего ребёнка?

Как ни странно, малому понравилось. Как бы он так не стал местным серийным убийцей психопатом, что в охотничьем костюме, с улыбкой до ушей наворачивает на руку кишки жертвы, блистая в правой мясницким тесаком. Я тогда впервые как можно суровее выговаривал как бы себе, что представленная мной картина — плохо. Ох, чувствую из меня воспитатель не лучше чем эти две ненормальных. Попытался представить сию картину, где жертвой была одна из этих неадекватных — всё-таки родными они стали. Ага! Вот тут мелкий впечатлился, понял значит. Надеюсь.

Вот только на этом мои мучения не закончились этими двумя. Как ни странно, самым страшным кошмаром стала третья — человек. Ну да, кто бы сомневался, что самой отбитой окажется именно человек, мы же такие выдумщики. Что Кирара, что Фара частенько были отвлечены именно во время её тренировок и чую, без самой Дарии здесь не обошлось.

— А теперь, когда нам никто не мешает, мы немножечко усложним тренировку, да мой сладкий? Ведь тренировка должна быть сложной. Я не страдаю от излишних проявлений материнских чувств. Но знаешь, я давно хотела передать своё умение ученику. Не этим простофилям, что филонят и только делают вид. Не-е-е-т, мне нужен настоящий ученик. — Её глаза блеснули, и я поёжился под этим немного безумным и немигающим взглядом, первый раз я видел её такой.

Чувствовал я себя, как описавшийся бандерлог перед Каа. Тут же проверил, фух — непоправимого не случилось. Моя эмпатия уже кое-что могла, и я чувствовал, что это НУЖНО ей. Ох и зря я тогда так усердно принялся за тренировки. Потому что каждый раз они становились всё изощрённей. Упражнения на связки, гибкость и ловкость. Как ни странно, всё что она для меня подготовила, хоть и было порой практически невыносимо сложно, но тем не менее выполнимо.

— Я знала, что ты не обманешь моих надежд мой мальчик.

В такие моменты я чувствовал, как объятия безумия отпускали её, и она улыбалась искренней улыбкой, которую я видел только в такие вот моменты. Что же с тобой произошло? Как-то раз я имел неосторожность произнести:

— Надеюсь, что бы с тобой не случилось в прошлом, моя семья не имеет к этому отношения.

Голос мой тогда был сух и серьёзен. Она посмотрела на меня так, будто увидела в первый раз и горько улыбнувшись, ответила:

— Имеет и прямое. — Я напрягся. — Если бы не твоя семья, я бы сейчас, скорее всего, гнила где-то в мусорной куче, или перестав быть человеком, стала бы марионеткой для таких ттварей. — Выплюнула она последнее слово.

Она моргнула и посмотрела мне прямо в глаза.

— А ты ведь не так прост, да милый мой? — Я поёжился. — Не беспокойся, я давно уже это заметила.

— И что же ты думаешь?

— Думаю Коран ли ты вообще? Иногда я замечаю, что трёхлетний малец проявляется, но я не так глупа, как Кирара чтоб подумать, что это просто он такой усердный.

— Не знаю почему, но какая-то часть памяти прошлой жизни осталась, но спешу обрадовать тебя, я чувствую как всё больше и больше растворяюсь, не знаю, сколько мне осталось, но до этого времени, я постараюсь сделать так, чтоб малец вырос достойным человеком!

— И правда порадовал, но именно благодаря тебе, у меня появилась отдушина, так что я благодарна тебе, когда я увижу что остался только он, прекращу усиленные тренировки, сделаю, сколько смогу до этого времени, уж не обессудь.

— Понимаю, я только за.

— Раз уж мы тут так разоткровенничались, скажи, почему ты не рассказал этим двум про наши настоящие тренировки?

— Всё просто, посчитал, что это будет полезным. В первую очередь для тебя. Я чувствую, безумие отступает, когда ты занимаешься со мной, хочешь — верь, хочешь — нет, но вы мне правда стали как родные и мне это важно. — Я с вызовом посмотрел на Дарию.

— Я давно уже научилась распознавать ложь. Ты не лжёшь.

Её щёку пронзила сверкающая дорожка, она обняла меня, и я почувствовал, как безумие в ней делает ещё шаг назад.

— Ты уж потерпи, пожалуйста, мои объятья. — Она шмыгнула носом и прижала меня ещё крепче. — Может быть, эти две курицы и правы в чём-то.

— Если что, просто приходи, поболтаем, думаю, ты сможешь определить, когда это буду я. Но знаешь, Коран ведь так же ко всем относиться, думаю именно из-за него и у меня такое отношение. Я сделаю так, чтоб он тоже смог просто выслушать друга, когда тому нужно будет, знай это. Не отвергай его помощь, пожалуйста, ну а тренировки ему и вправду нравятся, так что прошу, не меняй ничего, когда меня не станет.

— Я подумаю. — Сказала она улыбнувшись.

С каждым днём мой контроль над телом всё слабел, но Коран, будто понимая, что срок мой недолог, не рвался к рулю и позволял мне управлять.

Ну а тренировки всё продолжались и становились сложней, причём не только у Дарии. После того разговора, она чаще стала просто разговаривать со мной, рассказала как сирота с улицы попала в некую организацию и какие зверства там с ней происходили. Так же я нашёл общий язык и с другими воспитателями, чтоб их. Я как-то чуть не обделался, когда те решили мне показать:

— Смотри Коран, как надо на медведя ходить.

Я думал, это они так шутят, но подойдя к пещере, понял — они просто отбитые и решил уже дать дёру, всё-таки я уже кое-как мог ходить по лесам.

Вот тогда-то я и пустил «шептуна», хорошо, что только его.

Фара схватила меня за шкирку как нагадившего котёнка, и я был вынужден смотреть, как Кирара в истинной форме разрывает бедного медведя. Груда мышц и злобы двух с половиной метров в холке превратилась на моих глазах в кровавое месиво! Мне было уже почти четыре. И они ещё после этого стали МЕНЯ поучать.

— Смотри мне Коран — сказала Фара — убивай живность только для прокорма, не уподобляйся другим родовитым недоумкам, что охотятся ради забавы. Лес не станет такому другом. Но для того кто соблюдает негласные правила, он им может стать.

Иногда поддаваясь своему животному инстинкту, Кирара бегала охотиться в лес. Но как-то раз, была необходимость стоять в обороне и она тогда очень долго не предавалась охоте.