Страница 26 из 134
Катя и Ада Лесина. Больше никто из женщин никогда не пользовался душевой в его кабинете. И если нахождение первой было продиктовано сложившимися обстоятельствами, о том, как оказалась здесь вторая, Вадим старался не вспоминать: злился, что не справился с собственной физиологией и позволил ей взять над собой верх. А ведь до этого был уверен, что научился себя контролировать. Но не в тот день. Оправдывать свое поведение тем, что давно не было секса и его спровоцировала горящая от вожделения женщина, было глупо.
Сам виноват.
…Пока Вадим строил завод и реконструировал дом, ему действительно было не до сексуальных утех: постоянные разъезды, командировки, согласования, подрядчики, контроль финансов. Потому и продал жилплощадь на Коммунистической, которую давным-давно освободил Поляченко. Решиться на это помог неприятный случай: на кухне прорвало трубу, вода залила два нижних этажа, соседи выставили счет за ремонт. В квартиру он не заглядывал месяцами, а в тот день, как специально, вообще никого из близких в городе не оказалось: сам был в Японии, Поляченко с Зиной уехали на выходные к родственникам, до Галины Петровны не сразу смогли дозвониться. Пришлось аварийщикам перекрывать воду во всем доме, ну а Ладышеву выслушивать претензии соседей. К счастью, квартира была застрахована, так что сильно тратиться не довелось. Отремонтировав свою, он тут же выставил ее на продажу, довольно быстро нашел покупателя и, не раздумывая, подписал договор купли-продажи. Ни к чему ему «холостяцкий аэродром»: на постоянную партнершу нет времени, для разовых встреч, которые он, к слову, не приветствовал, всегда можно найти место.
И ни разу не пожалел о продаже, пока не приключилась история, воспоминания о которой по сей день портили ему настроение. Тогда, сразу после процедуры приемки-сдачи готового здания завода, в комнате совещаний устроили фуршет: руководящее звено его компании, представители генподрядчика. Бутерброды, шампанское, тосты. Довольно скромно, на скорую руку, так как заранее не готовились: Зина — в декретном, а другим и в голову не пришло об этом подумать. Чисто символическое мероприятие закончилось быстро: подержали в руках фужеры с шампанским, произнесли в адрес друг друга хвалебные речи, закусили. Так как почти все были на машинах, никто не пил, лишь слегка пригубили напиток.
И стоять бы шампанскому недопитым, если бы не Ада Лесина. Дочь владельца строительной компании почтила своим присутствием сдачу объекта вместо своего отца, Леонида Самуиловича Лесина, и опорожняла бокал за бокалом. С ее отцом Ладышев познакомился случайно: искал генподрядчика для стройки, просматривая конкурсные предложения, обратил внимание на одно, более чем устраивающее и по цене, и по срокам исполнения. Дал задание Поляченко выяснить, что за компания, кто хозяин. Тот навел справки и посоветовал не связываться. Уж больно неоднозначная репутация у владельца: бизнесмен средней руки перебрался из Минска в Москву в начале двухтысячных, удачно женился на единственной дочери известного банкира. Тесть вскорости скоропостижно скончался, супруга Лесина унаследовала приличное состояние: банк, строительную компанию, завод ЖБИ в Подмосковье, фабрику окон, деревообрабатывающий комбинат. Это только то, что было на слуху, а сколько всего осталось «за кадром», история умалчивала. Поговаривали, что в лихие девяностые отец супруги не гнушался ничем: откровенный бандитизм, рейдерство…
Как бы то ни было, к концу жизни он успел придать нажитому богатству законный вид, и после его кончины проблем у наследницы не возникло. Дочь вступила в права наследования и тут же передала все дела мужу: желания заниматься бизнесом у нее не было. Лесин, обладая деловой хваткой, с удовольствием продолжил дело тестя: строил, продавал, кредитовал. Но сначала провел полный ребрендинг не только всех доставшихся компаний, но и собственной репутации. Отныне о периоде его деятельности в Минске не вспоминали, а если кто-то и решался делиться воспоминаниями, то с оглядкой и шепотом: умен, хитер, коварен, слово не держал, на деньги кидал. Да и по характеру был далеко не ангелом, с конкурентами поступал жестко. Если не сказать жестоко.
Словно почувствовав, что чаша весов готова склониться не в его пользу, Лесин неожиданно сам прилетел в Минск, назначил Ладышеву встречу, на которой не только подтвердил свои предложения, но и выдвинул новое: кредитная линия на выгодных для заемщика условиях. Мол, хочет помочь земляку. Не безвозмездно, конечно, а обеспечив заказом одну из собственных структур. Отказаться от такого предложения Ладышев не мог — концерн поставил ему жесткие сроки: успеет построить — быть совместному предприятию, нет — значит, нет. И кредит не помешает, иначе придется обескровить «Моденмедикал». Поэтому тогда он впервые не прислушался к рекомендации Поляченко.
Лесин слово сдержал: объект построили и сдали в срок. Вадим также исправно выполнял свои обязательства: строго выдерживал графики погашения кредита, оплаты процентов. Словом, между ним и Леонидом Самуиловичем сложились хорошие партнерские отношения, и мысленно Вадим благодарил фортуну. Хорошо, что не послушал Поляченко!
На приемку-сдачу здания Лесин обещал приехать лично, но не сложилось: утром позвонил, поздравил, объяснил, что в Москве задержали дела. Но пообещал прислать доверенного человека, которым и оказалась его дочь от первого брака — Ада. Вадим был с ней давно знаком: тридцатипятилетняя дамочка вела светский образ жизни, рассекала по городу на «Бентли», владела салоном красоты и магазином модной одежды. И очень любила шумиху вокруг себя, начиная от обилия фото в инстаграме и заканчивая всевозможными скандалами: то обслужили не по статусу, то не так встретили, то не уступили место на парковке… Все это бурно обсуждалось в социальных сетях. Поговаривали, что по этой причине Ада не сжилась с мачехой: во второй семье у Лесина детей не было, и несколько лет назад он решил забрать дочь с внучкой в Москву. Но не сложилось: бурный образ жизни падчерицы раздражал мачеху, а потому, оставив дочь на воспитание дедушке, Ада с радостью вернулась в Минск. Это был ее родной «аквариум», где она привыкла быть на первых ролях, а не в массовке, как в Москве, среди многих подобных ей отпрысков состоятельных папочек.
Ладышев подобной публичности и жизни напоказ сторонился, а потому от Ады всегда держался подальше. Хотя в период его ночной клубной жизни сделать это было сложно: обеспеченные тусовщики чаще всего вращались в одном кругу. Чай не Москва, не так много мероприятий, подчеркивающих твой финансовый статус. Но то время осталось для него далеко позади, теперь ему некогда было даже с мамой пообщаться, не говоря уж о тусовках, куда его приглашали по старой памяти. Стройка, дом, деловые переговоры, работа — вот и все забавы. Тем удивительнее было увидеть знакомое лицо из прошлой жизни. Да еще в ином статусе: дочь партнера по бизнесу, которого он уважал. Соответственно, и к Аде Леонидовне он отнесся так же.
Но просто уважения ей показалось мало. Будучи изрядно подшофе (на хорошее шампанское Ладышев в ожидании Лесина не поскупился), она не торопилась уезжать и попросила устроить личную экскурсию по административному корпусу. Пришлось Вадиму водить ее по этажам и коридорам. Пока дошли до двери его кабинета, дамочку порядком развезло: дважды едва не упала, поэтому уцепилась за его локоть. И вдруг попросилась в туалет. Пришлось сопроводить в свой: не тащить же ее в другой конец коридора!
Вадим проводил Аду до санузла, но не успел и подумать, как дальше поступить с надоедливой гостьей, как та распахнула дверь и, представ перед ним в чем мать родила, поманила призывным жестом. Вот и не устоял: такую остервенелую страсть, с какой Ада впилась в его губы, он помнил разве что в буйных сексуальных фантазиях юности. Последнее, что осталось в памяти, лихорадочно раздираемая упаковка презервативов, хранившаяся на всякий случай в душевой.
Отрезвление наступило быстро, практически одновременно с окончанием акта: нарушил правило, которому учил отец! Работа, а тем более рабочий кабинет — не место для любовных утех! Так что, несмотря на желание второй стороны продолжить более близкое знакомство до утра, он оделся, помог то же самое сделать партнерше, вызвал такси, сопроводил ее к выходу, усадил в машину…