Страница 6 из 15
– Нет, не поэтому ли, – его лицо сделалось ехидным. – Кто-то поджег лес, и этого кого-то ищут всей деревней. Эльфы приволокли к дому старосты какую-то странную железяку, а у нее аккурат с одной стороны не хватает вот именно такого зеркальца, – он ногой поддел мое. – Признавайся, ведьма, это твоя ступа?
– Боже! – я поняла, как сильно рисковала, собрав с места крушения вещи, не принадлежащие этому миру. – Ты считаешь меня ведьмой?
– А как отнестись к этому? – присев, он принялся бесцеремонно рыться в моей сумке и выкидывать из нее все то, из-за чего я рисковала жизнью, лазая по деревьям.
– Я могу объяснить, – я выцепила из кучи дезодорант. – Это чтобы от тебя не пахло.
– Ты что, лазутчик?
Я оторопела повертела головой.
– А зачем тогда сбивать ищеек со следа?
Я только открыла рот, чтобы бы объяснить, как Дайко подскочил будто ужаленный.
– Демоново око?!
Не вовремя включившийся телефон нашел свою кончину под каблуком сапога.
Нащупав флягу с бензином, Дайко потряс ее, а потом отвинтил крышку и поднес к лицу.
– Осторожно! Пить нельзя, отравишься! – я сноровисто копала себе могилу. Мало меня записали в ведьмы и лазутчики, теперь еще подумают, что искала колодец, чтобы отравить воду. – Это горючая жидкость. Именно из-за нее вспыхнул автомобиль, – поняв, что слово «автомобиль» загнало Дайко в тупик, попыталась перевести на простонародный гелейский. – Ну, механизм такой… ай, ну как ее… телега. Запомни, не магическая ступа, а железная телега. Колеса видел? Летать не умеет, только ездить. И она не моя. На ней примчались похитители жениха. Вот, смотри, – из нагрудного кармана ветровки я достала фотографию Федора и присоединила к остальным вещам. – Я все это нашла у них. Одежда, заметь, мужская, – я потрясла перед носом Дайко портянками, но он даже не отмахнулся. Замер, уставившись на фото.
– Что? Ты его видел?
– Не-а, – не сразу произнес мальчишка. – Просто чудно написан портрет. Не маслом, как в доме у эльфов. И не красками, что разводятся водой.
Он поковырял пальцами глянцевую поверхность.
– Дайко, что мне делать? Скажешь, оставить все вещи здесь, оставлю. Ты, главное, покажи, куда улетели драконы. Даже можешь не идти со мной.
Мальчишка вернул фотографию.
– Хорошо. Я помогу, как и обещал. Если бы не сгорел лес, никто бы и не всполошился. А теперь придется это и это оставить здесь, – в сторону полетели зеркало и кроссовки. – Одежду тоже оставь. У нас не носят такое.
Я прижала к груди ветровку.
– Но ее хотя бы можно? А вот этот свитер? И еще…
– Я все сказал, – он положил руку на рубашку, проигнорировав перетянутый на колени свитер. – Выбирай башмаки, что будут впору, и пошли.
К удивлению из десятка пар, подошли три. Одну я надела, две другие завернула в «портянку».
– Возьму с собой. Никогда не думала, что эльфийки такие большеногие.
– Это мужские. Я утром приложил ладонь к твоей ступне. По ней и выбирал.
Я выразительно вздохнула. Быстро сунула в сумку, в которую вновь превратила ветровку, те немногие пожитки, что Дайко разрешил взять. От блокнота пришлось оторвать обложку, чтобы иностранные слова не бросались в глаза. Флягу с бензином мальчишка сунул в свой узелок.
– Куда спрячем оставшиеся вещи? – я посмотрела на безобразие, что мы устроили на сеннике.
– Пусть валяются. Если найдут, подумают, что здесь ночевал ведьмак, хозяин той штуковины. На него и сгоревший лес спишут.
– И правда, – согласилась я. На меня никак не подумают. Я вполне приличная женщина и не могу быть злостной уничтожительницей зеленых насаждений. – Мне бы волосы привести в порядок, а то на самом деле похожа на ведьму.
– В городе будешь прихорашиваться.
– А до него далеко?
– Сутки пути.
– Дайко, а мы обедать хотя бы будем? – для усиления слов, которыми пыталась разжалобить, положила руку на живот. Что для меня полпачки печений? Вспомнился шикарный салат, который я так и не попробовала. Вот не могли похитить Федю после горячего! Найду уродов, не знаю, что с ними сделаю! Да, когда я голодная, ужасно злая и не в состоянии соразмерить угрозы с реальным положением дел. Я против драконов букашка. Но хотя бы помечтать можно?
– Давай сначала выберемся, а уже потом о еде подумаем.
Глава 4. Пустынник попаданке не товарищ
Чистые улицы, аккуратные, на немецкий манер дома, изгороди, увитые плющом. Колокольня с остроконечной крышей. Рядом дом покрупнее, побогаче. Забор повыше и не просто штакетник, а металлическая решетка с замысловатыми вензелями и застывшими цветами. Сразу видно, что здесь живет местная шишка.
Когда ударил колокол, я вздрогнула и обеспокоенно оглянулась. Дайко тут же сжал мою ладонь, иначе я побежала бы.
– Тихо! Они просто сзывают народ на площадь. Эльфы нашли твою телегу.
Седан я заметила издалека. Его черный остов возвышался, как заводская закопченная труба, которой я в детстве любовалась из окна нашей коммуналки. Эльфы поставили машину точно так, в каком положении нашли – она упиралась разбитым носом в землю. Видимо, сползла с дерева, но не опрокинулась. Распахнутый багажник делал автомобиль похожим на ступу в стиле хай-тек. Шины полностью выгорели – они-то и дали тот черный дым, что так густо пачкал небо.
Удивительно, что на меня, дрыхнущую… Я остановила себя, решив даже мысленно выражаться культурно, иначе быстро опущусь до лексикона пьяных баб Нюр и теть Кать. Итак, заново. Удивительно, что на меня, спящую у реки, никто не наступил. Скорее всего, эльфы шли к месту аварии другой, более короткой дорогой.
Вокруг памятника разгильдяйству собрались многочисленные жители деревни. Внешность Дайко, несмотря на выбеленные солнцем вихры, выдавала в нем иноземца. Узкоглазый и коренастый, он сильно отличался от местного населения: высоких, тонкокостных и светловолосых эльфов, устремившихся взорами на чудо колдовства. Со спины трудно было определить, кто стоял передо мной, и лишь лосины, что плотно облегали мужские бедра, да юбки, колоколом бьющиеся о щиколотки, позволяли понять, кому принадлежали шикарные, гладкие будто шелк, волосы. У иных особей они спускались гораздо ниже талии и не всегда это были женщины.
– Чем длиннее волосы, тем выше достаток, – сообразив, куда я глазею, подсказал мой попутчик.
– Понятное дело, поработай с такой прической в поле.
– Вот сразу видно, что ты не местная. Чтобы эльфы да в поле? Для этого есть батраки вроде меня.
– А… – я огляделась, надеясь увидеть и других представителей мира.
– И нет их здесь только потому, что трудятся от зари до заката. Батракам некогда пялиться на железную телегу.
Я не стала углубляться в тему неравноправия, в голосе Дайко и без того слышалась классовая ненависть.
Эльфы были так увлечены лесной находкой, что не замечали ни снующих под ногами детей (боже, какие же они хорошенькие!), ни нас, торопливо минующих собрание.
– Я думала у эльфов уши острые. Ну, как у осликов.
– Нормальные у них уши. Приглядеться надо, чтобы увидеть эльфийский холм.
– Ах, вот как это называется…
– Но наши с тобой безошибочно запишут в плоские, а, значит, уродливые.
– Как-то мне обидно, – я потрогала свое вполне кругленькое ушко.
– Эльф ни за что не увлечется тобой. Ты для него будешь недостаточно красива. Здесь бы поменьше, – он взглядом указал на грудь, – а там уже.
Это уже о бедрах. Боже, а мы с Пухом, гордились, что не остались плоскогрудыми, как Белая кость! Не видать нам эльфийской любви.
Беседу прервал гул голосов. У остова сгоревшего автомобиля вырос эльф с обручем на голове. По холодному взгляду, моментально заставившему толпу замолчать, угадывался местный глава.
– Староста. Сейчас вещать начнет, – Дайко потянул меня за локоть, а я никак не могла оторвать глаз от красивого мужчины, которого с большой вероятностью стошнит от моего уродства. Ему-то было чем гордиться: выраженный эльфийский холм, правильные черты лица, острый нос, такой же подбородок, капризно сложенные губы. И длинные, чуть не до колена волосы. Они дернулись шелковой гривой, когда староста поднял руку, унизанную кольцами, и возвестил: