Тень рока

— Липц Хаунзер? Это же руководитель военной промышленности О.С.С.Ч., он курирует все разработки. Зачем он вам? — не понял Эзекиль, напряжённо морща лоб.

— У нас есть неопровержимые доказательства, свидетельствующие о том, что полковник Хаунзер работает на Небесных. Наш лидер, мистер Фальтус, пропал в попытке вывести этого мерзавца на чистую воду. Мы хотим найти мистера Фальтуса, а о том, где именно он сейчас находится, знает только полковник. Именно поэтому, Хаунзер нужен нам живым. Я думаю, выполнить эту небольшую услугу для лорда Сигилиуса не составит большого труда, взамен же он получит нашу полную поддержку. Передайте это вашему отчиму, здесь все необходимые инструкции. — Марк протянул капралу небольшой конверт, запечатанный сургучной печатью.

— Я Вас понял, агент Марк, — пряча конверт в карман, кивнул Эзекиль.

— Мистер Корбор, взявший дела ордена в свои руки, в виду отсутствия мистера Фальтуса, будет ждать лорда Сигилиуса завтра в восемь утра в конференц-зале нашего департамента. Постарайтесь не опаздывать. Эта встреча необходима нам всем. От того как пройдут наши переговоры будет завесить судьба всего Доминиона. И Ваша тоже… — строго добавил Марк, лениво поднимаясь из-за стола.

— Я всё передам, — сухо бросил Монг, исподлобья косясь на наглого агента.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, мистер Монг. А что касается этой газетёнки, то мы можем разобраться с ней, и убедить достопочтенную Вергилию фон Обергарт не делать столь скоропалительных выводов в это непростое для всех нас время. — Поправляя свой пиджак, словно между делом произнёс Марк.

— Спасибо за заботу, но я думаю, что наш новый Канцлер сам захочет решить эту проблему, — недовольным голосом пробурчал Эзекиль, продолжая коситься на агентов.

— Что же, воля ваша. — Поклонившись, с улыбкой бросил Марк.

— Не спешите уходить, джентльмены. Вы должны мне двадцатку, за это пиво. — Эзекиль кивнул в сторону лежащей на боку кружки.

— С чего бы это? — фыркнул Марк.

— А с того, что меня угощала дама, которую вы столь бесцеремонно увели. Она не успела расплатиться, а у меня денег нет. Выходит, что платить вам. — Эзекиль бросил возмущённый взгляд на остолбеневших от такой дерзости оперативников.

— Манеры у Вас, мистер Монг, просто дрянные, — вытащив из кармана две десятки, Марк швырнул их на липкий, залитый пивом стол.

После, оба агента поспешили удалиться, оставив угрюмого капрала наедине со своими размышлениями. Размышлениями, которые ему совсем не нравились.

Внезапно из глубин подсознания вынырнул образ седовласого мальчишки со светящимися глазами, которого Эзекилю довелось встретить, будучи в плену у дикарей. Караэль, так его звали. Вспомнилась та неосязаемая аура неукротимой силы, что окружала это хрупкое дитя. И конечно же, вспомнился их договор, который стал залогом освобождения капрала. Армия ангелов ренегатов, под предводительством коварного вожака по имени Сетт. Если Караэль не лжёт, а с чего бы ему лгать, то нашему миру грозит серьёзная угроза. Угроза, о которой Эзекиль и думать уже забыл, всецело отвлекшись на тот кошмар, что устроила «Тень рока». Но сейчас, оказавшись на безопасном расстояние от этого «водоворота безумия», в голове капрала всё чаще и чаще всплывали слова, сорвавшиеся с губ седовласого мальчишки. И сейчас, хорошенько всё обдумав, Монг был готов исполнить свою часть сделки и рассказать об этой тайне Сигилиусу. А может быть и не только Сигилиусу… Орден Искариот тоже должен знать об этом кошмаре. Возможно, эти надменные щёголи смогут предпринять какие ни будь меры по решению столь щепетильного вопроса.

Глава 30 «Свежая пресса»

В типографии кипела напряжённая работа. Тарахтящие и жужжащие станки, что непрерывно производили на свет великое множество газет и листовок, превратились сейчас в самое настоящее оружие информационной войны. Войны, которую Вергилия фон Обергарт объявила убийце своего дяди. Несмотря на ранние утренние часы, в типографии царил полумрак, причиной которого был откровенный дефицит окон и тусклость потолочных ламп.

Те немногочисленные тонкие лучики солнечного света, которые всё-таки проникали внутрь этого шумного помещения, проявляли парящие в воздухе скопления пыли. Пыли, кружащиеся облачка которой создавали причудливую игру света и тени.

Сквозь монотонный гул конвейера, по которому одна за другой неслись свежеотпечатанные и разящие краской газеты, слышались усталые голоса рабочих. Печатные станки штамповали всё новые и новые экземпляры свежего выпуска, в котором Вергилия намеревалась повторить свой призыв к восстанию и немедленному свержению узурпатора. Первая партия уже была подготовлена к отправке и ждала погрузку в грузовики. Перемотанные плетёными верёвочками стопки газет, сложенные рядами друг на друга, были настоящей «информационной бомбой», которую борющиеся за справедливость журналисты, во главе с Вергилией, намеревались сбросить на Церта-сити. Помимо этого, уже была подготовлена крупная партия листовок, коррикатурно высмеивающих самопровозглашённого канцлера. Эти листовки планировалось расклеить по всему городу, что бы сдержать тот страх, что, подобно чуме, стремительно распространяется в душах и сердцах простых горожан.

Сама же хозяйка типографии в это время находилась в своём кабинете, что расположился на третьем этаже, и безмолвно наблюдала за работой сотрудников через окно, которое как раз выходило в производственный зал.

Напряжённо следя за тем как работают прессы и печатные станки, она неспешно потягивала кофе из небольшой фарфоровой кружечки. Её взгляд казался отчуждённым, задумчивым и каким-то пустым. С того момента как ей довелось узнать об ужасной судьбе своего несчастного дяди, Вергилия так и не проронила ни единой слезинки. Её глаза словно высохли. Но, вместе с тем, в своенравном сердце блондинки росла ненависть, что всецело подавляла и вымещала собой боль утраты.

— Партия готова, госпожа фон Обергарт. Грузовики прибыли, можем отправлять, — отчитался зашедший в кабинет сотрудник.

Вергилия с неохотой взглянула на него и, ни слова не говоря, кивнула головой, давая согласие.

Сотрудником оказался один из журналистов её редакции, невысокий парень в белой рубашке и с цветастой бабочкой на шее. Парень улыбнулся и кивнул в ответ, после чего спешно вышел из кабинета.

Вергилия снова осталась одна, наедине со своими мрачными мыслями. Допив кофе, девушка поставила чашечку на куллер, стоящий рядом с окном, и направилась к своему рабочему столу. Приземлившись в массивное кожаное кресло, она незамедлительно принялась разбирать накопившиеся бумаги, высокими стопками разложенные по всему столу. В основном там были репортажи, требующие от неё внимательного изучения и одобрения, позволяющего им появиться в новом газетном выпуске. Но едва ли Вергилию сейчас заботило хоть что-то кроме Сигилиуса и его предательства. Сейчас, она попросту не могла думать ни о чём другом, кроме этого. Поверхностно и бегло, без какого-либо профессионального интереса, она начала ознакамливаться с репортажами, перекладывая их из одной стопки в другую и делая при этом на них какие-то пометки. Ничего интересного там не было. Сплошная ерунда и пустые рассуждения на банальные темы. Не единого более-менее приличного материала, достойного её внимания, Вергилия найти так и не смогла. Однако, за этим монотонным занятием прошёл целый час, по истечению которого вновь распахнулась дверь и в кабинет вошёл всё тот же журналист с причудливой бабочкой на шее.

— Госпожа фон Обергарт, Зирд и Дженни приготовили превосходную презентацию новой листовки, я думаю Вам нужно это увидеть, — горделиво и воодушевлённо заявил сотрудник, жестом прося Вергилию скорее следовать за ним.

— Что же, надеюсь, их работы будут несколько лучше, чем то, что сейчас лежит у меня на столе, — угрюмо пробурчала Вергилия, с неохотой покидая мягкое кресло.

— Вам нужно это увидеть, — настаивал сотрудник, с серьёзным видом кивая головой.