Тень рока

— Эй! Есть тут кто живой? — кричал он, перепрыгивая крупные бетонные обломки и обходя непроходимые заросли.

Но ответа на его зов не последовало. Преодолевая очередную преграду в виде огромной гранитной плиты, Фердинанд заметил странный свет исходящий из под бетонной крошки, коей был обильно засыпан пол возле плиты. Подойдя ближе, лейтенант замер в негодование. Рядом с плитой лежало тело. Точнее останки. Скелет в причудливого вида одеждах, со странным, круглым шлемом на голове. Шлем этот был из какого-то блестящего метала и выглядел как новенький, чего не скажешь о белой тунике, что скрывала тело мертвеца. Туника эта была совершенно обветшавшая и истлевшая. На груди мертвеца была кираса из такого же блестящего металла как и шлем. На кирасе имелся выштампованный символ весов и множество рунических знаков. Фердинанд осторожно снял шлем с головы мертвеца, от чего она тут же отвалилась. Белоснежный череп, с правильными формами абсолютной симметрии, покатился к ногам Фердинанда. Но здоровяк не особо заинтересовался черепом, куда больший интерес для него представлял шлем. Он был идеальной шарообразной формы, без зазоров и прорезей для глаз, от чего казался каким-то чудаковатым и одновременно пугающим. Но свет, что привлёк гвардейца, исходил не от шлема. Мягкий, пульсирующий свет пробивался из под бетонной пыли, рядом с таинственным мертвецом. Фердинанд опустился на колено и принялся искать то, что могло быть источником этого загадочного сияния. И он нашёл это. Из под толстого слоя пыли он извлёк невиданной красоты оружие. Прекрасное копьё, рукоять которого плотно испещрена рунами, а остриё пульсирует неукротимой энергией. Сжимая в руках это произведение искусства, Фердинанд чувствовал, как по его телу пробегают волны, возникающие от вибрации перегруженного неистовой мощью квартума. Словно это копьё говорит с ним, словно оно находит отклик в квартуме пластин его нового бронекостюма. Завороженный гвардеец разглядывал сияющее острию древнего оружия, не в силах оторвать от него взгляд.

Странно, но в этот момент он не мог, а возможно и не желал, думать ни о чём кроме этого копья.

— Это один из легионеров Лорда Порядка. Один из тюремщиков Сетта. — раздался реверберирующий голос. Фердинанд обернулся. За спиной стоял Караэль. Мальчишка был один.

Его лицо напряжено и взволнованно, словно он задумал забрать находку у своего гвардейца.

— Тюремщик? — вновь уставившись на остриё копья, спросил гвардеец.

— Один из «Псов Справедливости». Насколько я понимаю, это подручный мастера-дознавателя. Но что он тут делает? — Задумчиво произнёс ангел, взяв в руки белоснежный череп мертвеца.

— Он мёртв, причём уже очень давно. Не думаю, что сейчас это важно. — заключил Фердинанд, покручивая своё новое оружие в руках.

— Как знать, — неуверенно прошептал Караэль, возвращая череп обратно мертвецу.

— Где остальные? — взглянув на мальчишку, уточнил гвардеец.

— Они все снаружи. Мы уже отправили Капрала и его друга в сторону столицы. Надеюсь, бедняга Эзекиль дотянет до госпиталя, — ответил седовласый мальчишка, задумчиво покачав головой.

— А если нет, то одним Доминионцем будет меньше, — весело скалясь, добавил Фердинанд.

— Это копьё обладает невообразимой мощью. Оно старше этого мира и опаснее любого земного оружия. Квартум, что используется в его острие, выкован по древней и ныне забытой технологии. Ты совершенно точно не достоин держать это в своих руках. Впрочем, как и я. Но я вижу, что ты жаждешь забрать это оружие. И я не стану препятствовать тебе в этом. Ты возьмёшь копьё и будешь владеть им до тех пор, пока не встретишь того, кому оно принадлежит по праву, — голос Караэля разрывала реверберация, его глаза сияли ярче прежнего, а седые брови нахмурились.

Совершенно точно, что эта находка не нравилась ангелу. Не нравилась, так как он её не понимал и боялся. Это игрушка древних, которых младшие ангелы никогда не понимали. Да и тем более если речь шла о дознавателях Рагуила. Кто мог быть более зловещим и таинственным, чем «Псы Справедливости».

— И кому же он принадлежит? — с осторожностью уточнил Фердинанд, на лице которого читалась радость.

— Афелий или его воины, — строго ответил ангел, — а теперь пошли, у нас ещё много дел.

— Да, лорд Караэль! — Воодушевлённо воскликнул лейтенант.

Глава 10 «Гостеприимство»

Тошнота и головная боль дали понять, что он пока ещё жив. Однако порадоваться этому факту не давало весьма скверное самочувствие. Самочувствие сродни тому, которое наступает утром после безрассудной гулянки. Приподняв тяжёлые, словно налитые свинцом веки, Фальтус пришёл в себя в шикарном гостиничном номере. В таких номерах ему бывать ещё не доводилось. Богатый и современный интерьер с мельчайшим вниманием к деталям, казался невероятно стильным и приятным. Ни какой вычурности и неуместной ляпистости, лишь сдержанное благородство. На стенах висели прекрасные картины с ненавязчивой змеиной тематикой. Среди этих картин была одна, что больше прочих привлекла внимание очнувшегося детектива. На ней была изображена прекрасная девушка с распущенными рыжими волосами и бледным, веснушчатым лицом. Глаза таинственной девушки были разноцветными, один зелёный, другой голубой. Фальтус задумчиво вглядывался в гетерохромные глаза, словно пытаясь понять смысл. В прочем сейчас понять, что либо, ему было тяжело. Голова гудела, а обмякшее тело не слушалось. Фальтус сидел в мягком, дорогом кресле и совершенно не желал из него выбираться.

— Неужели ты очнулся? — раздался раздражённый и громкий голос.

Фальтус ничего не ответил и даже не попытался поискать взглядом того, кто с ним заговорил. Невероятная слабость не располагала к общению и единственное, чего хотелось усталому детективу, это спать. Фальтус не стал сопротивляться и закрыл глаза, намереваясь погрузиться в сон, которого он так долго был лишён из-за бессонницы.

— Не вздумай спать! — вновь послышался злобный голос, за которым последовала хлёсткая пощёчина.

Фальтус тут же открыл глаза. Над ним нависал взбешённый Николай с фингалом под глазом и распухшим носом.

— Не вздумай спать Фальтус! Иначе я выкину тебя в окно, а лететь тебе придётся очень долго! Ты ведь не любишь летать? — Тряся за ворот обессиленного детектива, спросил Николай.

— Нет… — с трудом выдавил из себя Фальтус, практически не шевеля губами.

— Что? Я не расслышал! — Николай рывком попытался поставить товарища на ноги, но тот вновь уселся в кресло.

— Я не люблю летать, — пробормотал Фальтус, полузакрытыми, одурманенными глазами уставившись на Николая.

— Тогда приходи в себя! Нам нужно отсюда выбираться как можно скорее! — возмущённым голосом настаивал Николай.

— Где мы? — несвязно прошептал Фальтус, вновь оглядевшись.

В номере было две широких кровати, стол на котором стояли заполненные фруктами тарелки. Рядом со столом расположилось ведёрко со льдом, в котором охлаждались две бутылки шампанского. Шкаф, кресла, раскидистые пальмы в глиняных горшках и огромное панорамное окно, сквозь которое свободно проникал яркий солнечный свет.

— Насколько я понял, это «Пронзающий Небеса». Мы прямо в центре Церта-Сити! — Николай начал измерять шагами номер. Он нервничал и бесцельно курсировал от одной стены до другой, не находя себе места.

— Башка болит. Последнее что я помню, это морду этой твари, — схватившись руками за голову бормотал Фальтус.

— Да, этот крокодил тебя вырубил, а потом ещё и вколол какую-то дрянь. Не знаю, что он там тебе вколол, но ты почти сутки был в отключке, — нервно причитал Николай, наконец-то остановившись перед окном.

— Ты видел его рожу? — Приподняв голову, уточнил Фальтус.

— Да видел я! Но сейчас не об этом речь! — Раздражённо ответил Николай, уставившись в окно.

Фальтус с усилием выбрался из кресла, которое хотело вернуть его обратно, затягивая словно мягкое болото. Шатаясь из стороны в сторону, неуверенной походкой он направился к своему другу. На несколько минут задержавшись у огромного, занимающего пол стены зеркала, Фальтус с пренебрежением принялся изучать своё отражение. Помятый, грязный костюм и такое же лицо. На пиджаке налипли ветки и комочки земли. Некогда белоснежная рубашка стала серой, рваной и теперь больше походила на старую половую тряпку. Промокший галстук висел на шее словно удавка. Фальтус неловким движением попытался поправить растрёпанные волосы, но у него ничего не вышло. Рядом с зеркалом стоял небольшой журнальный столик, на котором красовалась изысканная ваза с несколькими десятками жёлтых тюльпанов. Возле вазы лежала аккуратно сложенная газета.